слухам эти костюмы, плотно облегавшие все тело, в нужный момент давили на нужные участки, создавая впечатление объятий и поцелуев. Жаль только, такое удовольствие стоило безумных денег… Неожиданно компьютер лихо свистнул и вопросил человеческим голосом:
— Яночка, солнышко, ты не забыла, что должна позвонить своему тупому брательнику?
Чертыхаясь, она кликнула соответствующую пиктограмму, комп набрал московский номер, и спустя чуть-чуть времени из микрофона послышался голос брата. К сожалению, дружок Макса, у которого жил Словинский-младший, не имел компьютера, поэтому видеосвязи не получилось.
Услыхав про боли в животе и предстоящую операцию, Яна страшно перепугалась. Сразу же появились нехорошие подозрения.
— Макс, честно скажи, это не поножовщина? — вскрикнула она. — Ты ранен?
Через секунду, которая требовалась сигналу, чтобы совершить путешествие через спутники- ретрансляторы в Москву и обратно, мембрана произвела странный звук, словно Макс хрюкнул. Затем он принялся уверять сестру, что дело только в аппендиците, поэтому не стоит слишком волноваться и тревожить родных. Немного успокоившись, Яна пообещала, что попробует отпроситься на пару дней, чтобы съездить в Москву.
Подполковник Симон Шенберг, начальник отдела, в котором состояла лейтенант Словинская, жил в том же доме двумя этажами выше. Он тоже был олимом, то есть репатриантом — в 1986 году приехал в Израиль из Тбилиси, где работал старшим инспектором уголовного розыска.
Увидев на пороге свою сотрудницу, подполковник пошутил: дескать, по субботам полагается отдыхать, а не думать о служебных делах. Минутой позже, наливая кофе, Шенберг поинтересовался, как продвигается разработка объекта «Большое Ухо».
— Все факты подтверждают, что Калихман работает на американцев, — сказала Яна. — Только, адани Симон, я по другому вопросу.
Выслушав ее рассказ о болезни брата, начальник отдела задумчиво переспросил:
— Аппендицит в Москве? Он просил привезти много денег?
— Наоборот, сказал, чтобы много не брала…— она начала догадываться, что имеет в виду шеф. — Вы подозреваете…
— Вот именно. Должен признаться, что давно ждал, когда же твой дружок и его начальство попытаются выйти на нашу фирму. С их точки зрения, разумнее всего было бы действовать через тебя. Похоже, началось.
— Советуете не лететь?
— Наоборот. Интересно же, что они замышляют. К тому же нельзя исключить, что твой брат на самом деле приболел.
Яна потерла виски, что выдавало напряженную работу обоих полушарий. С течением времени она все реже вспоминала оставленных в Москве друзей и любовников, а потому была уверена, что и те забыли о ее существовании. Теперь начинающей контрразведчице передались подозрения шефа. Если это провокация, то организована, скорее всего, Богданом. Он всегда поддерживал дружеские отношения с Максом и вполне мог уговорить мальчишку разыграть сестру.
Публикации журналиста Мамлеева в бульварном журнальчике не могли обмануть лейтенанта Словинскую: она прекрасно знала, в каком ведомстве работает Богдан. Так же, как и он знал, где работает Яна — тут сомнений быть не могло.
Между тем подполковник озабоченно проговорил:
— Израилю совершенно невыгодна победа исламистов в Крыму. Мало нам было прихода к власти фундаменталистов в Косово. Еще одно исламское государство в Европе окончательно изменит соотношение сил в регионе.
— Неужели в Вашингтоне этого не понимают?
— Они вообще не задумываются о последствиях своих идиотских поступков. А сейчас и вовсе думают только об одном — как бы заглушить гомосексуальный скандал и не допустить импичмента. Сама понимаешь, для этого американцы знают лишь один надежный рецепт — разбомбить какую-нибудь слабосильную страну.
— По-вашему, мы должны как-то помочь Украине? — спросила Яна.
— Это не только мое мнение. Так же думают премьер и все силовые министры. Но они понимают и другое. Во-первых, Израиль слишком зависит от Вашингтона, а потому не может открыто выступить против американской акции. Во-вторых, мы не можем оказать серьезную помощь, такое под силу только Москве и Пекину. Значит, мы должны подтолкнуть русских, чтобы они таки-помогали братьям-славянам.
— Как?
— Будем исподтишка делиться информацией о планах НАТО. Ты знаешь, как это делается. Будешь в Москве — шепнешь кому надо, что после Украины наступит их очередь. Поторгуйся, поломайся, но согласись сотрудничать. Русская разведка получит необходимые сведения.
— Какие именно? — встревожилась Яна.
Шеф перечислил несколько тем, которые не угрожали безопасности Израиля, но помогли бы в отражении НАТОвской агрессии против Украины. Подумав еще немного, он разрешил Яне сдать русским коллегам Григорьева. Два года назад этот чиновник «Росвооружения» прекратил сотрудничество с МОССАД, продавшись московскому резиденту ЦРУ.
— Да, чуть не забыл, — вдруг спохватился Шенберг. — Как у тебя с визой?
Яна поспешила успокоить начальника:
— Формально я еще полгода буду считаться гражданкой России, так что могу лететь по старому паспорту с двуглавой птичкой… А как оформим мою поездку — краткосрочный отпуск?
— Ни в коем случае, — строго сказал шеф. — Это будет служебная командировка для уточнения данных по «Большому Уху». Если русские хотят получать нашу информацию — пусть ответят взаимностью. Наверняка у них сохранилось досье на Авеля Калихмана.
Подполковник и лейтенант посмеялись, радуясь удачному решению сразу нескольких проблем. Потом Яна купила билет, заказав и оплатив через Интернет. К вечеру снова разыгрались нервы. Теперь к переживаниям за брата прибавилось беспокойство по поводу успеха возложенной на нее миссии.
Москва. Курский вокзал.
На службе Галина носила очки, строгую одежду и собирала волосы унылым пучком на затылке. Ничего не стоило принять ее за типичную сушеную воблу, если не знать, в какую ослепительную секс-бомбу она превращается при нормальном прикиде. Овдовев четыре года назад, Дутова надолго забросила интимные удовольствия и решила, что посвятит остаток жизни сыну и работе. Потом она маленько пришла в чувство.
Последний ее роман — с Денисом Петелиным — продолжался больше года, но получилось не слишком прочной, так что оба, казалось, начинали тяготиться этой связью. Во всяком случае в Мариуполь, где жила тетка, Галина решила съездить без него.
Денис затащил в купе чемоданы, усадил десятилетнего Андрюшу возле окна и наказал совершенно серьезным голосом:
— Расскажешь, с какими дяденьками мамка подолгу разговаривала.
— Может, оставить его, чтоб за тобой приглядывал? — парировала Галина.
Пацан забеспокоился и приготовился сделать большой скандал: дескать, не останусь, ты же обещала меня на море свозить. Однако он тут же успокоился, сообразив, что мама и дядя Денис шутят. Андрюша с интересом наблюдал, как они целуются на прощание, и пришел к неутешительному выводу: в кино этим занимаются гораздо энергичнее. Наверное, взрослые не слишком старались.
— Будешь скучать без нас? — поинтересовалась Галина.
Он и сам предвкушал целый месяц свободы, однако ответил печально:
