После семинаров Максу всегда приходилось отвечать на всевозможные, в том числе и каверзные, вопросы. Но сейчас, глядя в вызывающие, смеющиеся глаза Кэтлин, он размышлял только об одном — как бы выпутаться из этого затруднительного положения. Мечта оказалась столь специфичной, что он не мог лично участвовать в ее осуществлении, так что в этом состязании остроумия Кэтлин явно превзошла его. Как настоящему мужчине ему следовало признать свое поражение. И все-таки именно мужская гордость не позволяла сделать это.
— Да, вы меня озадачили, — медленно произнес он.
За усмешкой Кэтлин спрятала годы одиночества и неудовлетворенного желания.
— Мне очень не хотелось говорить вам об этом, Макс, но это правда.
— Вы меня озадачили, — повторил он. — Однако это не означает, что ваша мечта неосуществима. Все-таки я берусь помочь вам.
Кэтлин показалось, что на лице Макса появилось какое-то дьявольское выражение, и сердце ее затрепетало. Его помощь в осуществлении ее мечты могла означать только одно.
— Будем считать это шуткой, игрой слов, — пошла на попятный Кэтлин.
— Вы не хотите, чтобы я помог вам обзавестись ребенком?
— Нет... То есть да! — Мы в доме одни... что же я говорю? Кэтлин совсем растерялась. — В моей мечте вам нет места, Макс.
Он широко улыбнулся.
— Только не обижайтесь на меня, пожалуйста, — торопливо продолжила Кэтлин. — Просто в моей мечте нет места никакому мужчине... только ребенку.
— Но если вы хотите иметь ребенка, вам непременно понадобится по крайней мере один мужчина. Или вы этого не понимаете?
— Очень смешно!
Господи, зачем я вообще затеяла этот разговор?
— Так вы позволите мне помочь вам, Кэтлин?
— Но зачем вам это нужно? — искренне недоумевала она. — Вы же говорили, что не хотите иметь детей.
— Да, говорил. — Чувствуя по голосу Кэтлин, насколько важна для нее эта тема, Макс решил не дразнить ее. — Но я также говорил, что помогу вам осуществить вашу мечту. Вы согласны довериться мне?
Согласна ли я? — мысленно повторила Кэтлин. Да если бы я верила в то, чем он занимается, наверное, тут же согласилась бы, но поскольку...
— Думаю, мне лучше поставить крест на своей мечте, — грустно проронила она. — Я все тщательно проанализировала и пришла к выводу, что у меня не получится одновременно иметь ребенка и продолжать заниматься своей работой.
— Под работой вы подразумеваете помощь таким людям, как Лидия, да? Как это называется... на общественных началах?
Кэтлин медленно кивнула. Фрэнки начал издавать какие-то звуки, весьма похоже, пытаясь выразить свое неудовольствие.
— Тебе скучно с нами, да, маленький? — Кэтлин уложила Фрэнки в корзину и дала ему в руки погремушку.
Впервые со вчерашнего дня Кэтлин подумала не о Фрэнки, а о собственном ребенке, которого может иметь. Могла бы, поправила она себя. Макс, кажется, действительно готов помочь мне, но, как только он до конца поймет мою ситуацию, даже он согласится с тем, что у меня нет шансов осуществить свою мечту.
— Послушайте, Макс, если бы имелась какая-то возможность завести собственного ребенка и продолжать помогать людям — по-настоящему помогать, что я и собираюсь снова делать, когда Фрэнки будет устроен, — то я уже изыскала бы эту возможность. Но при нынешней ситуации даже вам должно быть ясно, что для меня это несовместимо. Поэтому скажите, как вы намерены помочь мне осуществить свою мечту?
— Давайте пить кофе, — предложил Макс. — Садитесь и поговорим.
Он разлил кофе по чашкам и сел за кухонный стол. Кэтлин последовала его примеру. Корзину с Фрэнки она поставила рядом и несколько секунд в задумчивости смотрела на мальчика, потом перевела взгляд на Макса.
Стоит ли надеяться, что охотник за мечтами сотворит чудо? Сможет ли он помочь ей, не выдвигая при этом неприемлемые условия?
— А почему ребенок, Кэтлин? — спросил Макс, внимательно разглядывая ее.
— Несколько лет назад я была замужем... но недолго.
Кэтлин опустила голову, почувствовав себя неловко, оттого что посвящает едва знакомого человека в подробности своей жизни. Желая подбодрить ее, Макс накрыл руку Кэтлин своей ладонью. Простой жест, однако тепло его ладони согревало, и Кэтлин стало спокойнее на душе, оттого что Макс понимает ее сомнения.
Инстинкт самосохранения все же заставил ее выдернуть руку.
— У Берта — так звали моего мужа — был двухлетний сын от предыдущего брака. А через год он бросил меня ради другой женщины и забрал мальчика с собой. А я уже стала считать Элвина своим ребенком. — Кэтлин опустила голову еще ниже. — Глупо, конечно, с моей стороны.
У Макса все сжалось внутри. Какой-то мужчина бросил Кэтлин, и она захотела ребенка, чтобы не страдать от одиночества.
— Вы до сих пор любите его? — спросил он.
С одной стороны, его волновал этот вопрос, но с другой, Макс дал себе слово, что не проникнется чувствами к женщине, заветная мечтой которой — иметь ребенка.
— Нет. — Кэтлин удивленно посмотрела на Макса и вдруг подозрительно осведомилась: — А вы всем задаете на своих семинарах подобные вопросы?
— Конечно.
Да, он задавал подобные вопросы... но ответ его обычно не волновал. А вот сейчас брал за живое. Может, бесконечные семинары притупили его чувства? Или же он просто не испытывал подлинных чувств, таких, как сейчас к Кэтлин?
— И после развода вы все время были одна? — продолжал Макс, предпочитая не думать о том, почему спрашивает об этом.
— Ну, не совсем. У меня ведь есть тетушка Аделайн. — Кэтлин улыбнулась. — Счастливая я, правда?
Макс вспомнил о годах, проведенных в приюте, когда он страстно желал, чтобы хоть какая-то родственная душа появилась в его жизни.
— Да, — он кивнул и отпил кофе, — счастливая. А ваши родители рано ушли из жизни?
— Они ушли от меня, так будет точнее.
Выражение лица Макса на какое-то мгновение изменилось, и Кэтлин показалось, что перед ней сидит несчастный маленький мальчик — столько боли было в его взгляде. Когда Макс, взяв чашку, поднялся из-за стола и подошел к раковине, она вспомнила, что он писал в книге о своем детстве. Его тоже бросил отец... при других обстоятельствах, конечно, но тем не менее он остался один. Кэтлин посчитала откровения автора обычной игрой на публику, но теперь понимала, что ошиблась: боль, которую она только что видела на лице Макса, была настоящей.
— Что значит «ушли от вас»? — глухо спросил Макс, стоя спиной к Кэтлин и допивая кофе.
— Видите ли, мои родители не были женаты. Как рассказывала тетя Аделайн, после того как мне исполнилось три года, я стала им в тягость...
Макс обернулся и улыбнулся. Перед Кэтлин снова стоял обаятельный мужчина.
— Похоже, за двадцать с лишним лет ничего в этом мире не изменилось.
— У вас мрачный юмор. Так вы хотите услышать историю моей жизни или нет?
Он медленно кивнул, вновь став серьезным, — сейчас он напоминал умудренного опытом старика. Похоже, настроение у него менялось быстрее, чем у изворотливого подсудимого.
