забывают друг друга через два месяца. Ну, подумай сам: не наплевать ли всем друг на друга? Есть только семьи, дети, внуки.
– Тебе бы доклады о семье читать. Глядишь, в президентши выбилась бы. Ладно, допустим, ты права. Но я не смогу так быстро дела уладить, заместителя хорошего назначить, контроль обеспечить. Мне время нужно.
– А мы тебя и не торопим. Мы пока здесь растем, Валькиным жирным молочком питаемся. Ты хоть понял, как сына звать-то?
– Антон. Красивое имя.
– Ой, только что через забор из нашего двора кто-то перепрыгнул!
Анатолий подошел к окну:
– Да яблоки не сняли, вот и воруют. Завтра пришлю рабочих, материалы, поставят настоящую ограду, ворота с замком, сигнализацию установим.
– Какой же ты молодец! Сам додумался.
Ирина подошла к Анатолию и крепко прижалась к нему всем телом. Он обнял ее, почувствовал родное тепло и подумал: «Сколько лет мы так не обнимались? Вроде бы все прошло. Но нет. Хочется быть с ней так же сильно, как в самом начале. Неужели это чудо принес с собой ничей карапуз, который сейчас сопит в кроватке?» Ирина вдруг вырвалась из его объятий.
– Ты слышишь? Он закряхтел. Надо пеленки поменять. Я быстро. – Она крепко поцеловала его в губы.
– Что значит быстро? – строго спросил Анатолий. – Пойдем вместе и как следует поменяем.
Глава 22
Надя пила кофе в гостиной, и Стелла не понимала, как напиток проникает сквозь плотно сжатые губы.
– Надя, у вас ничего не случилось? – спросила она. – Никита какой-то взволнованный, ездит куда-то. Ты мрачная, дома сидишь.
– У тебя было столько лет с моего рождения, чтобы привыкнуть к тому, что я мрачная. И случилось кое-что.
– Плохое?
– Как тебе сказать. В общечеловеческом смысле даже хорошее. Помнишь, у Никиты девушка пропала, он еще убить себя хотел? Так вот, она нашлась.
– В смысле… живая?
– Да, представь себе. Какой-то маньяк продержал ее год в погребе. Умные сыщики его вычислили, арестовали, Олю освободили. Никита им помог.
– Что же теперь будет?
– То, что должно быть. Следствие, суд, справедливый приговор. Никита, скорее всего, будет вызван в суд в качестве свидетеля.
– Ты понимаешь, я не об этом. Что будет с вами? С тобой и Никитой?
– А что, по-твоему, с нами должно произойти? У него была девушка, она пропала, он решил, что ее больше нет на свете, и добровольно женился на мне. Мы – семья. Мало ли кто и откуда вернулся.
Одно дело – помогать человеку, попавшему в беду, другое – предавать родную жену. Я Никите верю.
– Да, конечно, Никита – хороший человек. Но, доченька, ты все-таки себя немножко готовишь к тому, что события могут развиваться не по тому плану, который ты сейчас изложила? Это не просто дежурная девушка, а та, из-за которой он хотел умереть. Ты без него не хотела жить. В этом смысле возвращение Оли, которой я, конечно, желаю добра, – катастрофа. Вы с Никитой – такие непростые люди, не умеете приспосабливаться, притворяться. Ты знаешь, к примеру, как он сейчас относится к этой Оле?
– Нет. Было столько потрясений, что он не успел мне сообщить. Следствие в самом начале, Никита вызвался помогать, так что у меня есть время.
– На что?
– На то, чтобы разобраться в ситуации, в собственном муже, вывернуть наизнанку эту Олю.
– Ой!
– Мама, не сходи с ума. Никаких запугиваний и насилия. Я просто узнаю, может, она натерпелась таких бед, что Никита ей больше не нужен? Может, она не хочет приносить беду в другой дом и разбивать чужую семью? Мама, может, он все-таки меня полюбил? Почему тебе такой вариант в голову не приходит?
– Девочка моя, кто лучше меня знает, как ты достойна любви. Но как мы с папой ни стараемся, тебе почему-то все тяжело дается. Марк на блюдечке, который готов был на коврике у твоей двери спать, тебе не подошел. Ты выбрала, конечно, роскошного парня. Но это был с самого начала тяжелый случай. А теперь, с этой освобожденной из погреба любовью, он может стать твоим несчастным случаем. Справишься ли ты?
– Для того чтобы закончить не самый приятный для меня разговор, я просто отвечу: да.
Сергей почти силой вывел Никиту из кабинета следователя. Тот сел и закрыл лицо руками. Олег Волохов испуганно посмотрел на него:
– Что там случилось? Оля кричала. Она что-то сказала, я не понял.
– Сейчас он придет в себя и объяснит, что сказала Оля. Это серьезно. Никита, ты понял, насколько все серьезно? Ты можешь быть полезен и нам, и Оле только в том случае, если соберешься. Просто сожмешь себя в кулак. А с этими нервами тебе лучше идти домой.
Никита встал:
– Я понимаю, Сергей. Я сделаю все, как нужно. Я найду ребенка.
– Какого ребенка? – в ужасе спросил Олег. – Вы можете наконец ответить?
– Оля сообщила, что родила сына от этого… ублюдка, – постарался как можно спокойнее произнести Сергей. – Он забрал его и куда-то увез.
– Сына? Оля родила сына? Господи, нужно сказать Марии. Или не говорить? И нужно срочно его найти. Сережа, он не сказал, куда увез?
– Пока нет.
– Послушайте, – горячо заговорил Олег, – оставьте меня с ним в каком-нибудь пустом кабинете. Я ничего страшного с ним не сделаю. Жить будет. Но он скажет, где мой внук.
– Ребята, я вас сюда привез и теперь жалею. Многовато в этом коридоре собралось любителей незаконных и непрофессиональных методов дознания. Мне кажется, вас отсюда нужно срочно гнать.
– Нет, – одновременно сказали Олег и Никита.
– Тогда сидите и играйте роль глухонемых. Из-за вас Слава меня может вежливо или не очень попросить отсюда. – Сергей с недоверием посмотрел на спутников Оли, которые кивали головами, входя в роль, и направился в кабинет. – Кстати, – остановился он. – Этого типа не так легко расколоть, как вам кажется. Он с большой проблемой в голове. Неизвестно, сколько преступлений он совершил. В родную мать стрелял. Повторяю: Оля дает против него показания. Он может уйти в молчаливую злобу, мстить ей. Не усугубляйте.
Оля смотрела на Виктора, до боли сжав лежащие на коленях руки. Тот глядел в пол.
– Вы можете назвать место, куда отвезли ребенка? – спросил Слава.
– Да какого ребенка! Слушайте ее больше. Она просила, чтоб я ей вино в погреб приносил. Вот и насочиняла.
– Виктор Николаевич, вы тупеете на глазах. Мне знакома эта тактика. Она безрезультатна. В ближайшее время экспертиза подтвердит факт родов Ольги Волоховой, которые состоялись, когда она находилась у вас. Может быть, просто скажете, мы найдем живого ребенка и не будем подозревать вас в убийстве?
