папашка.
Малыш смотрел на него внимательно и очень разумно. Затем удобно устроился на его широкой груди и потер засыпающие глазки.
– Он ужасно умный, – тихо сказала Оля. – Видишь, он все понял и не поверил тебе.
– Как мне можно верить? – ответил Никита. – Я так долго вас искал. Я понял только одно: ни тебя, ни его ни на минуту нельзя выпускать из виду. Я больше не совершу такой ошибки.
Они не легли в ту ночь. Они сидели у детской кроватки, слушали сладкое сопение и знали, что самый нужный круг наконец сомкнулся.
Эпилог
Утром Оля расцеловала румяного со сна мальчика и сказала:
– Ты даже не представляешь, какой у тебя сегодня день. Тебе исполнилось пять лет!
– День рождения? – широко раскрыл голубые глаза Антон. – А я думал, мне семь.
– Вот за что я тебя и люблю, – нежно сжал Никита в своих больших ладонях детские ступни. – За то, что ты так много и смешно думаешь. Мы тебя поздравляем. Сегодня ненадолго съездишь в садик, там дети тебя поздравят, мы с мамой за тобой заедем и отправимся праздновать.
– Куда?
– Куда скажешь.
– Я скажу: в зоопарк, на лодке и в кафе-мороженое.
– Мороженое еще куда ни шло, – вмешалась Оля. – Но лодки точно не будет. Уже вода скоро замерзнет.
– Опять замерзнет? – удивился Антон. – А что вы мне купили?
– Вечером будем разбирать. Там игровая приставка, машина и настоящий взрослый костюм с пиджаком.
– Ты что? – поразился Антон. – Как у папы и дедушки?
– Точно. Только лучше.
– Я хочу его надеть сейчас.
– Нет, – решительно сказала вошедшая Лена с большим медведем в руках. – Сейчас поцелуй этого крошку, дай мне свою сладкую мордочку, чтоб я могла тебя поздравить, а в садик пойдешь в свитерочке. Валяйся там в нем, сколько хочешь. Тебе же удобнее будет. В кафе костюм наденем.
Завтрак был быстрым, возбужденным. Антон ускорял радостную программу. Лишь когда Оля начала надевать на него стеганую теплую курточку с капюшоном, мальчик запротестовал:
– Я ее не люблю.
– Почему? – удивилась Оля. – Мы же недавно ее купили. Тебе нравилась.
– Потому что, когда ты ее на меня надеваешь, всегда плохая погода.
– Умница! – восхитился Никита и поцеловал сына в нос. – Связь действительно есть. А в каком порядке – в пять лет не так уж важно. Но, поверь мне, тебе в ней будет тепло. Да и выглядишь ты в ней как семилетний.
Вопрос был решен. Родители смотрели на малыша, пока он, держась за их руки, прыгал со ступенек подъезда, и все втроем просто налетели на грузноватого, но элегантного и холеного мужчину. Он подхватил ребенка на руки, крепко прижал к себе и поцеловал.
– Деда, как ты здесь очутился? – спросил Антон.
– Просто. Стою здесь с вечера и жду, когда ты выйдешь.
– Ты стоял тут всю ночь, в темноте? – Глаза Антона стали испуганными и грустными.
– Ты меня пожалел? – уточнил Григорий.
– Я очень сильно тебя пожалел. Я бы вышел к тебе, если бы ты сказал.
– Добрее ребенка не бывает, – повернулся Григорий к Оле. – А тебе, Антон, я признаюсь: я соврал. Я приехал только что, привез тебе подарок.
– Где? – деловито спросил Антон.
– Да вот, – непринужденно показал Григорий на новенький золотистый «Лексус» с водителем за рулем.
Антон от неожиданности открыл рот и склонил голову набок, разглядывая подарок. Никита вздохнул. Оля ахнула.
– Деда, это же для больших. Детям нельзя.
– Ну, ты же растешь. А пока тебе нельзя сидеть за рулем, там будет дядя Коля, твой водитель.
– Григорий!.. – почти простонал Никита.
– Спокойно. Не нужно портить ребенку праздник.
– Да я что? Я к тому, что Антон думал, ему семь лет исполнилось. Как чувствовал. Дедушка уже тут, приближает будущее. Как тебе, Антошка, такой подарок?
– Мне очень нравится, – серьезно сказал малыш Григорию. – Спасибо. Ты очень хороший.
– Ой! – совсем расчувствовался тот и вытер глаза платком. – Это ты хороший. До того хороший, что не знаю, что для тебя сделать.
– Гриша, – Никита взял за локоть бывшего тестя, – делай для него не все, что можешь. Он и так тебя очень любит.
Ирина решительно вошла в кабинет начальника колонии.
– Здравствуйте, Иван Петрович. Неделю не могла к вам попасть.
– У тебя что-то срочное?
– Да. Мне нужно, чтобы вот этот пакет сегодня был в Москве.
– Что это с тобой? Никогда ни о чем не просила, а тут «сегодня».
– Я же сказала: нужно.
– Разверни.
Ирина развернула грубую упаковочную бумагу и вынула большую книгу, мерцающую, как драгоценность. Это были сказки Андерсена в невероятном переплете: сафьян, шелковые изысканные узоры, буквы, выложенные из тонких серебряных пластин.
– Это где ж ты такую красоту взяла?
– Сделала в мастерской.
– И там у нас весь этот шик-блеск валяется, да?
– Не валяется. Заказ мы делали для депутатов. Я просто немножко сэкономила.
– Для депутатов было похуже. А кто тебе разрешил экономить на законодательной власти?
– Я решила, что она без нескольких тряпочек перебьется. Я внуку хочу это подарить. Ему сегодня пять лет. И никак не могла вас найти.
– Молода ты вроде для внука.
– Ну, это у кого как получается.
– А, ты, наверно, про того ребенка, из-за которого сидишь? Понятно. Не выкинула его из головы?
– Что же с подарком делать, Иван Петрович? Начальник колонии взял в руки и рассмотрел с разных сторон книгу.
– Красиво. Мастерица ты.
– Да.
– Ну, что ты смотришь на меня, будто я изверг какой? Сегодня, говоришь, день рождения?
– Да.
– Доставим. Пиши адрес. Я как раз собирался курьера в министерство посылать с бумагами. Скажу, чтобы в первую очередь к внуку твоему заехал. Открытку писать будешь?
– Нет.
– Значит, коробку найдем приличную, ленточку там, как полагается. Я жене позвоню, она в магазин сбегает.
