прожил десять лет. Их легко можно объявить и «галисизмами», ибо галисийский диалект сходен с португальским языком, но делать этого не следует.
Время, однако, шло, и галисийская версия завоевывала новых сторонников. В конце концов, в дело вмешалась испанская Академия истории. В 1926 году галисийские документы академия направила на экспертизу в лабораторию инженерных войск.
И выяснилось следующее: во-первых, никаких имен в тексте документов не было. Были весьма неразборчивые инициалы, и Сельсо Гарсия де ла Рьега истолковывал их весьма произвольно. Во-вторых, некоторые из этих инициалов, и как раз те, которые читались без труда, внесены были в документы анилиновыми чернилами, причем «корректировщик» пользовался металлическим пером. В-третьих, фамилия Фонтероса выведена была теми же чернилами и тем же пером вместо другого имени, выскобленного каким- то острым инструментом (40).
Естественно, что после такой экспертизы галисийская версия приказала долго жить.
Галисийский «открыватель» был заурядным фальсификатором. Более основательно действовал создатель каталонской гипотезы, перуанец каталонского происхождения и сотрудник Национальной библиотеки в Лиме Луис Ульоа. В 1927 году он выпустил в Париже книгу «Христофор Колумб — каталонец. Истина об открытии Америки» (122). Неискушенным читателям казалось, что перед ними солидное исследование, труд большого эрудита. Автор доказывал, что никакого Христофора Колумба — генуэзца не было и в помине. Был каталонец Хуан Колом, пират, который в начале 70-х годов XV века воевал против своего законного государя короля Арагона. Затем он бежал, стал под именем Иоганна, или Яна, Скольва участником датской полярной экспедиции и открыл далеко на севере американские земли. Случилось это в 1476–1477 годах, а спустя несколько лет он вернулся в Испанию под именем Кристобаля Колона, предложил свои услуги Изабелле и Фердинанду и вторично (!) открыл Новый Свет в 1492 году.
Его тайна, вещал Ульоа, была ведома хитрому королю Фердинанду, но король не разоблачил бывшего пирата. Королю выгоднее было считать Колома иностранцем, ибо в этом случае ничего не стоило нарушить соглашение, заключенное с Коломом-Колоном.
Факты, которые не укладывались в каталонскую схему, Ульоа либо вообще не принимал во внимание, либо искажал в соответствии со своими нуждами. Неугодные же ему генуэзские документы он чаще всего игнорировал, а в тех случаях, когда сделать это было трудно, объявлял их фальшивками. Более того, он в одном месте высказал предположение, что Генуя, о которой не раз упоминал Колумб, это вовсе не итальянский город, а предместье каталонского города Тортосы!
Теперь несколько слов о Яне Скольве. Скольв, не то поляк, не то датчанин, не то норвежец, в природе, быть может, и существовал, его «тайна» будет раскрыта в главе «Португалия», но скажем наперед, что Колумба он никогда не видел и о нем ничего не слышал. И уж, конечно, никаким образом не мог он перевоплотиться в мифического Хуана Колома.
Гипотеза Ульоа оказалась недолговечной. К 1933 году она почила с миром, но отголоски ее не замерли и по сей день. В 1971 году один советский популярный журнал поместил на своих страницах статью, автор которой воскресил Яна Скольва, правда, на этот раз уже только в качестве родственника Колумба.
Почему же возникали и имели хождение все эти абсолютно несостоятельные версии, если еще в начале XIX века были известны многие генуэзские нотариальные документы, которые подтверждали, что Колумб родился в Генуе?
Нельзя не отметить, что до поры до времени и сама генуэзская версия была несовершенной. Действительно, в 1823 году Дж. Б. Споторно опубликовал первую серию генуэзских документов, а во второй половине XIX века его земляки, генуэзцы К. Дессимони, Л. Бельграно и М. Стальени, обнаружили много аналогичных материалов, свидетельствующих, что семья Колумбов жила в Генуе и что Христофор Колумб был сыном ткача Доминико Колумба (44).
Однако противники генуэзской версии не без основания говорили: да, все это так. Какие-то Колумбы жили в XV веке в Генуе. Но где доказательства, что Христофор Колумб, шерстянщик из Сан-Стефано, все сведения о котором в генуэзских документах обрываются в 1473 году, и есть великий мореплаватель Христофор Колумб? Предъявите, господа генуэзцы, хоть один документ, который это тождество смог бы подтвердить.
Такой документ был. Его обнародовал в 1825 году испанский историк Мартин Фернандес Наваррете, автор ценнейшего собрания документов, относящихся к истории открытий Колумба (95). Это свидетельство об установлении майората, подтверждающее права старшего сына Колумба. Выдержку из него, в которой Адмирал Моря-Океана дон Кристобаль Колон подчеркивал, что родом он из Генуи и из нее «вышел в мир», мы привели ранее.
Увы! Никакой юридической силы этот документ не имел. Наваррете воспроизвел в печати текст незаверенной копии этого акта. Подлинника он не обнаружил. В селении Симанкас, где находится архив, в котором совершил свое открытие Наваррете, в 1810 году стояла кавалерия наполеоновского генерала Келлермана. Французские конники бумаги Симанкского архива использовали для разных надобностей, и подлинник свидетельства от 22 февраля 1498 года исчез бесследно.
В 1904 году появился «документ Ассерето». Этот документ подтвердил, что Колумб родился в 1451 году, и связал два этапа в его жизни — генуэзский и португальский. Но «антигенуэзцы» резонно заявляли: «документ Ассерето» датирован 1479 годом и не доказывает, что особа, в нем упомянутая, тот Христофор Колумб, который тринадцать лет спустя открыл Новый Свет.
Однако в 1925 году американская исследовательница Алиса Бачи Гоулд, работая в Испании, разыскала в Симанкском архиве заверенный всеми подписями и печатями документ от 28 сентября 1501 года, подтверждающий свидетельство об установлении майората, составленное в 1498 году. Подлинность новооткрытого документа признала особая комиссия во главе с видным колумбоведом А. Алтолагире-и- Дувале (40).
Отныне сомнений не было: автор свидетельства об установлении майората и есть то лицо, которое фигурирует в генуэзских нотариальных документах.
Все материалы, удостоверяющие генуэзское происхождение Колумба, были опубликованы в 1931–1932 годах муниципальными властями Генуи. На это издание (54) мы неоднократно ссылались уже выше.
С 1932 года генуэзская версия нерушимо утвердилась в колумбоведении, а всем прочим двадцати шести гипотезам наука вынесла столь же суровый приговор, как и «теории» «вечного двигателя».
Наука, однако, неповинна в том, что и по сей день в патентные бюро поступают проекты «вечного двигателя», а редакции журналов помещают статьи, перепевающие давным-давно отвергнутые гипотезы о национальном происхождении Колумба.
МОРСКОЙ ДЕБЮТ
Итак, не то в конце 1473-го, не то в 1474 году Колумб пачал свою морскую карьеру. Время выдалось смутное: на Востоке свирепствовали турки, а у итальянских берегов гуляли пиратские флотилии.
Хитроумный французский король Людовик XI охотно оказывал покровительство пиратам. Ведь топили они чужеземные корабли, подрывая мощь его соперников.
Вдобавок масло в огонь подливал один из вассалов короля Франции, Рене Анжуйский, бывший неаполитанский король и большой непоседа. Всю жизнь он ввязывался во всевозможные усобицы, скитаясь по Европе, недаром К. Маркс очень метко назвал его «старым бродягой» (2, 23, 35, 37).
Средиземноморские пираты, а возможно, и Рене Анжуйский пришли бы в великое изумление, доведись им прочесть труды первых биографов Колумба. Эти авторы без надлежащих оснований объявили, что юный Колумб приохотился к морскому делу на пиратской службе и в походах анжуйского смутьяна.
Современные колумбоведы полностью отвергают пиратскую версию. Скорее всего не плавал Колумб и с Рене Анжуйским, но исключить эту возможность все же нельзя.
Рене Анжуйского в 1442 году вытеснили из Неаполя арагонцы. Поэтому он был заклятым врагом арагонского короля и его племянника, сидевшего на неаполитанском престоле.
Счастливый случай насолить этим владыкам представился Рене Анжуйскому в 1472 году, когда против арагонского короля вспыхнуло восстание в Каталонии. «Старый бродяга», заручившись содействием
