установленными на нем пулеметами. Василий Иванович быстро вскочил на его подножку и приказал пулеметчику Плоцкому дать несколько предупредительных очередей поверх голов собравшихся. Это подействовало отрезвляюще. И сборище стало быстро таять. Его организаторы были арестованы.
23 января на первом же заседании уездного совнаркома в его новом расширенном и измененном составе Василий Чапаев был выдвинут на должность комиссара внутренних дел уезда. Однако в связи с обострением классовой борьбы в уезде, выразившимися в эсеро-кулацких восстаниях, совнарком 24 января пересмотрел этот вопрос, назначив его военным комиссаром Николаевского уезда. Вскоре Василий Иванович должен был выехать в Балаково, где активизировались контрреволюционеры.
А 24 января на заседании Николаевского совнаркома было заслушано внеочередное сообщение начальника военного отдела И.Н. Демидкина о беспорядках в Балакове, чинимых Союзом фронтовиков. Обсудив решение, совнарком постановил: «Немедленно командировать в Балаково командира полка тов. Чапаева». Это было последнее поручение Василию Чапаеву как командиру 138-го запасного пехотного полка. В дальнейшем полк в связи с полной демобилизацией его личного состава перестал существовать.
В тот же день Василий Иванович выехал в Балаково. Обстановка в городе действительно сложилась тяжелая. Если Февральская революция прошла для Балакова без осложнений, то Октябрь вызвал негативную реакцию. Буржуазия не признавала Совета новой власти. Для его дискредитирования широко использовались продовольственные и иные трудности. Хозяева заводов их закрывали, новых заказов не брали. В итоге рабочие остались без заработков. Крестьян, приезжавших на базары, подбивали на протест против сдачи государству хлеба. Особенно большую активность во всем этом проявляло вернувшееся офицерство.
Чапаев объявил о роспуске «Союза фронтовиков», враждебно настроенного против Советской власти. За мятежами в Балаково последовали мятежи в Большой Глушице, Большой Луке и Марьевке. Восстанавливая и укрепляя новую власть, Василий Иванович арестовывал и накладывал контрибуции деньгами, а особенно хлебом, который потом отправлял эшелонами в Петроград и Москву. Проводил политическую агитацию среди простого населения, укрепляя их веру в будущее.
После выхода декрета об организации Красной Армии, из николаевского отряда и дружины Красной гвардии был сформирован 1-й Николаевский батальон Рабоче-крестьянской Красной Армии. Его первым командиром избрали В.И. Чапаева. Батальон разместили в здании бурсы (духовного училища). Василий Иванович в письме от 15 февраля 1918 года просил Николаевский Совет освободить помещение от посторонних: «В бурсе помещается социалистическая Красная Армия, а также склад оружия и взрывчатых веществ, где недопустимо быть посторонним лицам и ученикам, которые тесно связаны с контрреволюцией».
1-й Николаевский батальон принял от 138-го запасного полка вооружение, имущества, средства и взял на себя тяжесть нараставшей борьбы. Так было положено начало формированию части регулярной Красной Армии в Николаевском уезде.
В феврале произошло крупное кулацкое восстание в селе Березово. Его возглавил бывший полковник царской армии Баширин. Кроме винтовок у мятежников были пулеметы и большой запас патронов. Прибывший на подмогу березовской бедноте сулакский отряд Красной гвардии потерпел неудачу. Восставшие кулаки, во главе которых стояли кадровые офицеры, разоружили и арестовали красногвардейцев. Командир отряда военный комиссар И.Н. Топорков был подвергнут со своими товарищами допросу и пыткам.
Не сумел одолеть мятежников и сводный отряд, состоявший из красногвардейцев сел Сулака, Мало- Перекопное и Суховки под общим руководством Рязанцева, Майорова и Плясункова. Узнав об этом, уездный совнарком направил в Березово Чапаева и комиссара Бочкарева с отрядом в 100-150 человек.
После подавления кулацкого восстания Чапаев докладывал: «В селе Березове развернулась настоящая гражданская война; село, имевшее оборонительные узлы, пришлось брать с боем».
Еще не успели стихнуть выстрелы в Березове, как в Николаевск пришла весть о новом кулацком выступлении — в селе Липовка. Оно быстро распространилось по всей волости. Кулаки разгоняли Советы, восстанавливая старые порядки. Готовили вооруженные отряды для развертывания более широких операций.
В связи с этим 28 февраля Николаевским совнаркомом был создан «Штаб охраны революции», наделенный особыми полномочиями. Он состоял из председателя совнаркома В.И. Ермощенко, комиссара внутренних дел Дмитриева и четырех членов военной коллегии — Чапаева, Демидкина, Ульянова и Санталова. Для более оперативных действий в борьбе с контрреволюцией уезд был разбит на 10 районов (Сулакский, Липовский, Любицкий, Баронский, Солянский, Андросовский, Николаевский, Болыне- Глушицкий, Духов- ницкий и Балаковский). Липовская волость объявлялась на военном положении.
«Вся власть в этом районе принадлежит военному комис.сару Чапаеву, — говорилось в специальном приказе, — все вооруженные силы этого района подчиняются его распоряжениям. Местные общественные и правительственные организации также обязаны беспрекословно подчиняться всем распоряжениям военного комиссара Чапаева. Не подчиняющихся его требованиям, сопротивляющихся Советской власти немедленно арестовывать и под усиленным конвоем отправлять в Николаевск».
По пути своего движения к Липовке Чапаев вливал в свой отряд красногвардейцев из окрестных сел. В результате создалась солидная ударная сила. Молниеносным ударом чапаевский отряд захватил Липовку, а затем навел революцион- ный порядок во всей волости. На кулаков была наложена контрибуция деньгами и хлебом.
Однако этим дело не кончилось. Будучи в Липовке, Чапаев узнал о новом кулацко-эсеровском восстании в Балакове, где проживали его дети и родители. И о том, что мятежники убили его младшего брата Григория.
А дело было так.
Восстание проводилось по заранее разработанному плану. Начальник штаба отряда Красной гвардии находился в заговоре. Он-то и распорядился вывести из Балакова отряд красногвардейцев под видом учений. Обезоруженные члены Совета 4 марта были все арестованы. А к этому времени белогвардейцам было выдано со склада обмундирование и оружие.
Изолировав Совет и таким образом обезопасив себя, мятежники обеспечили полную свободу действий. Подготовленные к восстанию белогвардейцы хлынули огромной толпой к Троицкой площади. Накаляя атмосферу, разжигая страсти, восставшие призывали сбежавшихся обывателей выступить против комиссаров и Совета.
Тем временем рабочие заводов Мамина и Блинова, узнав об аресте членов Совета, направились к месту их заключения и потребовали немедленного освобождения, предупредив, что иначе перебьют охрану и разнесут здание. Охрана была вынуждена уступить. Рабочие сообщили освобожденным комиссарам о сборище на площади, но убеждали туда не ходить, так можно было легко попасть в руки озверевшей толпы.
Григорий Иванович Чапаев с этими доводами не согласился. Не мог он, как коммунист и военный комиссар города Балакова, допустить контрреволюционного разгула, отсиживаясь в безопасном месте. Он выступил на митинге с призывом не поддаваться на провокацию.
Но договорить ему не дали. Два белогвардейца — брата Мушонковы стащили его с трибуны и один из них выстрелил в Григория прямо в упор. Григорий Иванович упал, но был ещё жив. Отец его, Иван Степанович, увидел, что сына ранили и тот, лежа в мартовском снегу, пытается подняться на локтях. Он поспешил к нему. Но тут вернулись Мушонковы. Они перегородили Ивану Чапаеву дорогу к Григорию и, первыми добежав, стали колоть живого комиссара штыками. Потом, озверев, подняли умирающего на штыки вверх и понесли, крича во весь голос: «Посмотрите, как мы расправляемся с красными комиссарами! Всех, кто пойдет за ними, ждет такая же участь! Собакам собачья смерть!»
Иван не верил своим глазам: его сын чуть дышал, вися на штыках этих нелюдей. В минуту он посидел как лунь. Потом Мушонковы долго ходили со своим «трофеем», висящим на их винтовках, по всему городу, устрашая местную бедноту своим видом. Под вечер они сбросили труп Григория в каком-то овраге и
