в пяти верстах южнее хут. Камышанский; Московско-Саратовский — хутор Меловое, что в 15 верстах юго- восточнее Верхней Солянки, 2-й Новоузенский полк — с. Красненькое, что в 10 верстах на север от станции Шипово».
Эта телеграмма наштарма ещё раз подтверждает, что армейским командованием даже в самый момент прорыва дивизии на помощь было направлено только дополнение, которое, кстати говоря, подошло лишь на третий день после выхода из окружения в количестве 720 человек. А яичко-то, как говорят на Руси, дорого к Красному дню...
ДОНЕСЕНИЕ ШТАБА НИКОЛАЕВСКОЙ ДИВИЗИИ В ШТАБ 4 АРМИИ О ЗАНЯТИИ хут. БЕНАРДАК И ЗАХВАЧЕННЫХ ТРОФЕЯХ
№46, с. Нижняя Покровка 3 ноября 1918 год
17 ч 15 мин.
Доношу, что на фронте Николаевской дивизии бой КОНЧИЛСЯ. Перевес на НАШЕЙ СТОРОНЕ. Хутор Бенардак с боем занят нами. Противник БЕЖАЛ В ПАНИКЕ по направлению с. Таловый, оставив убитыми и ранеными около 50 человек. С нашей стороны выбыло из строя ДВОЕ: ранен командир кавалерийского полка и один красноармеец убит. Трофеев взято у противника: 12 лошадей, из них — б верховых с седлами и 6 с повозками, 3 пулемета, остальные — 5 подвод обывательских.
Начальник оперчасти ЧЕКОВ
Политком СТАУВЕР
В общем, как ни хитрил Хвесин, как ни старался скрыть свое преступное поведение и создать видимость предпринимаемых мер, не удалось ему...
Никого не удалось обмануть и провести в Николаевской дивизии. И 2-го ноября радиограммой из Николаевска стало известно об успешных действиях Николаевской дивизии в первый же день боя.
Сам Василий Иванович приглашался председателем горисполкома на собрание, посвященное 1-й годовщине Социалистической Октябрьской революции. В качестве почетного гостя.
Хотя ждали Чапаева не только там. Ждали его ещё и в штабе IV армии. Ждал лично Хвесин.
Видя, что Николаевская дивизия все-таки вышла из окружения, он срочно убыл в Самару в штаб армии и с утра 2-го ноября в спешном порядке вынес на заседание военного совета армии вопрос о Чапаеве. В протоколе № 16 в пункте 4 значится: «Постановили: 4. Переносится на 2 ноября в 7 часов вечера, когда будут готовы материалы по его (Чапаеву) делу. К вечеру «материалы» были готовы. И самым главным козырем в них была радиограмма Чапаева, где он сомневается в штабе 4-й армии и сравнивает поведение Хвесина с поведением предателя Буренина.
На заседании присутствовали: Линдов, Хвесин, Берзин, член Реввоенсовета Республики Кобозев, Куйбышев, Баранов, Эльтман.
В протоколе № 17 от 2 ноября записано:
«Слушали: 3. Дело Чапаева.
Постановили: 1. Дисциплинарным порядком ОТСТРАНИТЬ тов. ЧАПАЕВА от должности и по имеющимся документам ПРЕДАТЬ СУДУ И РАССТРЕЛЯТЬ. (!)
2. Отстранение поручить командарму-4 тов. Хвесину».
Все правильно. Зачем теперь им нужен Чапаев? От таких как этот Василий Иванович надо избавляться в первую очередь. Ведь он как бельмо на глазу. Какой бы провальный приказ ни спускали — Чапаев обязательно его отменит, да ещё свой издаст. Более того, затем возьмет, да и выиграет сражение. И ведь ни штык, ни пуля, ничего его не берет — не порядок и только...
При обсуждении вопроса о Чапаеве, принимая во внимание разложение Николаевской дивизии и IV армии в целом, товарищ Кобозев внес следующее предложение: ввиду «ВОЗМОЖНОГО ЭКСЦЕССА» (бунта армии) при отстранении товарища Чапаева от должности обратиться за содействием к товарищу Троцкому, предложив ему (Льву Давидовичу) временно вызвать тов. Чапаева к себе, для доклада. И далее последовало бурное обсуждение.
Тов. Берзин (вновь прибывший и назначенный политкомиссаром, членом Реввоенсовета IV армии только с 31 октября 1918 года) указал, что общее мнение совета таково, что Чапаев — человек такой, который не подчиняется распоряжениям совета.
Тов. Хвесин: Я не могу работать в таком составе Военно-Революционного Совета. Не могу, потому и ухожу.
Председатель тов. Линдов: Все-таки Вы как командарм и член Реввоенсовета обязаны остаться на заседании и уйти не должны.
Тов. Хвесин: Но я все-таки дальше в заседании Реввоенсовета участвовать не могу, ухожу.
Председатель: Заседание продолжается.
Тов. Хвесин ушел, но потом все-таки вернулся обратно.
Тов. Берзин предложил Хвесину повторить свои слова.
Тов. Хвесин уже в другом тоне продиктовал секретарю: «Я довожу до сведения Военно- Революционного Совета, что при создавшейся обстановке, при данном составе Военно-Революционного Совета работать не могу. Подаю сейчас рапорт командующему фронтом об отставке или скорейшем откомандировании меня из IV армии. В заседаниях Военно-Революционного Совета присутствую только по вопросам, касающимся меня непосредственно как командарма».
Тов. Берзин заявляет, что это заявление тов. Хвесина не подходящее к первому его заявлению и повторяет первое заявление тов. Хвесина: «Вы заявили, что Вы больше при таком составе Реввоенсовета оставаться не можете и потому уходите».
Тов. Хвесин: Я предлагаю членам Реввоенсовета относиться к своим заявлениям осторожнее, и то, что здесь говорится тов. Берзиным, далеко неправильно. И я присутствую на заседании Реввоенсовета только тогда, когда это меня касается как только командарма.
Из этих протоколов видно, с каким нетерпением стремился Хвесин расправиться с Чапаевым. И как только тот отобьет противника, тут же предать его расправе.
Ко всему прочему Чапаев руководил слабой и наспех организованной дивизией, но которую ни в коем случае нельзя было назвать разложившейся. Более того, дивизия под его руководством показала себя как нельзя хорошо. Во всяком случае, по сравнению с другими военными соединениями...
Но утративший выдержку Хвесин не согласился с доводами членов военного совета. Судьбу Чапаева он уже решил самостоятельно. И ещё до заседания военного совета адъютант Хвесина передал командиру Покровской бригады Дунаеву: «Реввоенсовет армии решил освободить тов. Чапаева от занимаемой должности начдива Николаевской дивизии. Командарм назначает Вас начальником Николаевской дивизии. Вам надлежит немедленно туда отправиться и принять командование дивизией. Примите все меры, чтобы это прошло без осложнений и инцидентов. При сдаче дивизии Чапаев должен быть направлен в распоряжение штаба армии в Самару. Политком Баранов выехал туда по этому делу, и Вы его встретите или в Покровском, или в дивизии». И далее добавил: «Тов. Дунаев, пожалуйста, когда приедете в дивизию, говорите по прямому проводу, чтобы командарм знал о ходе дела, порученного Вам».
Дунаев: Хорошо. Завтра отъезжаю с первым отходящим поездом. Все будет исполнено.
Но после заседания военного совета адъютанту пришлось давать «отбой». «Ввиду изменения решения тов. Чапаев остается на месте. Вам ехать туда не нужно. Все, что передавал по прямому проводу, теперь отменяется».
Хвесин ясно понял, что командование армией теперь ему не по плечу... Ему не хватает ещё и выдержки. И вскоре Реввоенсовет Восточного фронта телеграммой от 4 ноября освобождает его от командования IV-й армией.
И пока в штабе армии кипели страсти, Чапаев продолжал воевать:
