— Еще раз повторяю вопрос: откуда у вас телефон?
— Педагог принес. Сказал, что нашел. Я же не знала, что он паленый, правда не знала. Господи, зачем я буду врать?
— Стоп, — прервал ее Антон. — Допустим, телефон вы, действительно, получили от педагога. Кстати, как его фамилия и где его найти?
— Откуда же мне знать фамилию? У него ее отродясь не было. Все так Педагогом его и кличут. Бомжик он, в подвале восемнадцатого дома живет, что на Разъезжей.
Через два часа бывший гражданин Бондарев, а ныне лицо без определенного места жительства, паспорта и имени сидел в кабинете Атаманова. Его сутулая долговязая фигура скрючилась на стуле, словно тот был электрическим.
— Узнаете? — спросил Атаманов, положив перед задержанным тонкий, словно пластинка, мобильник Сырниковой.
Бомж зыркнул из-под лохм карим глазом и помотал головой.
— Напрасно. Гражданка Волохова утверждает, что этот телефон вы принесли ей на реализацию. Ларек на Лиговском помнишь? Где взял телефон, отвечай!
От неожиданно сменившегося тона Андрея Бондарев вздрогнул. Глаза его приобрели осмысленное выражение, и он от мычания и междометий перешел к связным предложениям.
— Я не трогал ее. Чесслово. Вот крест! Зуб даю! Чтоб меня!
— Чего не трогал? — уточнил майор.
— Ну как же? Девку, убийство которой вы на меня повесить решили. Эту хрень я взял, отпираться не стану. Так ей она больше была не нужна.
Ситуация сложилась неоднозначная. Атаманов еще не понял, что пытается втолковать ему Педагог, но почувствовал, что их разговор может принять неожиданный поворот.
Когда бомж Юрич встретил в парадной Николая Онищенко, он ничего не ел третий день подряд, и за еду мог продать душу дьяволу. Бездомный грезил жареной на костре картошкой с тушенкой, которую раньше удавалось заработать на рынке или умыкнуть у зазевавшихся грузчиков. Он согласился бы на картошку без тушенки, лишь бы утолить не отступающий голод. Потом его мечты обмельчали до горбушки хлеба. Всевышний Педагога услышал и, чтобы он не протянул ноги, послал ему Колясика со снедью. Поедая продукты, бывший работник школы преданно смотрел на своего спасителя и готов был сделать для него все. Он внимательно слушал, что от него хочет божий посланник, и кивал немытой гривой.
— Эту стерву знаешь? — Николай положил перед ним фотографию Олеси, прихваченную из альбома ее старшей сестры.
Бомж Олесю знал, как и всех жильцов восемнадцатого дома.
— Надо сделать так, чтобы она больше здесь не появлялась. Вот инструмент, — он протянул начинающему киллеру шило. — Бей в область сердца, чтобы наверняка. Если хочешь, можешь с ней покончить любым другим способом. Работа творческая, так что смотри сам.
Набив желудок, Бондарев почувствовал себя счастливым. В этом благодушном настроении ни о каком задании думать не хотелось, и он уснул в своей теплой берлоге.
О разговоре с Колясиком бомж Юрич вспомнил на следующий день, когда доедал остатки провизии. «Почему бы не замочить какую-то язву, если она мешает хорошему человеку?», — размышлял он, разглядывая шило. — «Только маловат гонорар, надо бы попросить прибавки».
За время проживания в подвале Педагог изучил не только расписание и привычки всех жильцов, но и научился безошибочно узнавать их по шагам.
Он стоял в темноте за колонной с обломком металлической трубы, когда хлопнула входная дверь, и послышался стук каблучков — Сырникова возвращалась с работы в свое обычное время. Бондарев сжал в руке трубу и уже представил, как ударит ею Олесю, но не смог сдвинуться с места — его тело вдруг стало ватным и непослушным. С ним всегда было так — в экстремальных ситуациях, откуда ни возьмись, набегал страх и парализовал. Педагог так и простоял в своем укрытии, пока Олеся не добралась до квартиры.
Злой и уставший он сидел в подвале и соображал, как быть дальше. Колясик отвел ему на выполнение работы три дня, после чего придется за нее отчитываться. Бомж Юрич уже понял, что убийство — не его стезя, и заказ останется не выполненным. Логика ему подсказывала, что тогда прикончат его самого. Он вспомнил откормленную фигуру Николая, который запросто мог вытрясти дух из его хилого тельца. Педагога взяла досада — теперь придется покинуть теплый подвал и искать другое пристанище. Он посчитал, что может здесь пожить еще денек.
Посреди дня раздался грохот. Спросонья бомжик не понял, где находится — в его подвале всегда было тихо. Он решил, что зачем-то явился Колясик. На всякий случай, Педагог затаился. Он стал прислушиваться к звукам, которые напоминали женские голоса. Осторожно, чтобы себя не выдать, бомж Юрич подобрался ближе к источнику шума. Из-за широких отопительных труб он увидел невысокую девицу с короткими светлыми волосами. Она бросила в сторону резиновый шнур и быстро направилась к выходу.
Вскоре обитатель подвала обнаружил непорядок на территории своего жилища: недалеко от того места, где стояла белобрысая, лежал труп женщины. Той самой, которую заказал ему Николай.
Педагог сначала обрадовался: работа выполнилась сама собой без его участия. Можно не беспокоиться насчет поисков нового жилья и еще потребовать от Николая вознаграждение за труд. Он порылся в Олесиной сумочке, взял телефон и выгреб из кошелька деньги — их набралось около двух тысяч. Довольный наваром, бомж Юрич отправился к переходу на Лиговский, где выручил за мобильник триста рублей.
Радость оказалась преждевременной: вскоре в подвале появились люди из милиции, и на этом спокойная жизнь бомжа закончилась.
— Женщину опознать сможешь? — с сомнением спросил Андрей. По опыту он знал: из бездомных свидетели никудышные.
— Почему не опознать? Я ее раньше часто видел, она в двенадцатую квартиру приходила к этой, которую порешили.
— К Сырниковой?
— Не знаю я ейной фамилии. Рыжая из двенадцатой.
Установить личность «белобрысой» не составило труда. Ею оказалась подруга Сырниковой Вера Байнарович. Что она делала в подвале и причастна ли к убийству, предстояло выяснить в ходе следствия. То, что сообщил Бондарев, безусловно, давало ответы на многие вопросы, но главный вопрос — кто убил Олесю — оставался открытым. Самого момента убийства бомж Юрич не видел. Дело усложнялось неизвестностью места нахождения Байнарович. Друзья и родственники привыкли к кочевому образу жизни Веры, и где она находится, никто толком не знал.
Следующее утро для майора Атаманова началось беспокойно: пришло сообщение о том, что нашлась Байнарович. Вернее, труп женщины, по описанию похожей на Веру. Никаких документов при ней найдено не было, поэтому личность убитой пока считалась не установленной.
Шуваловский лесопарк встречал холодом, грязью размытых дорожек и мокрой, от непрекращающегося дождя, травой. Когда Атаманов с Юрасовым прибыли на место, там уже заканчивали работать их коллеги из Выборгского РУВД. В овраге около пруда, высоко запрокинув белокурую голову, лежала молодая женщина. На ней была короткая ярко-желтая юбка, модные колготки в сеточку и высокие лаковые сапожки. Темное кровавое пятно, зияющее на замшевой куртке, красноречиво свидетельствовало о криминальном характере наступившей смерти.
— Может, она на сучок упала? — выдвинул предположение лейтенант, в чье дежурство случилась находка. Он вместе со следственной бригадой околачивался здесь с семи утра.
К его великому сожалению, найденный неподалеку нож со следами крови, сводил его догадку на нет. Поэтому известие о том, что труп вызвал интерес у сотрудников из Центрального района, лейтенанта приободрил. Осталось только, чтобы им оказалась Байнарович, тогда можно будет рассчитывать на передачу дела соседям.
