крышу, либо через оконные проемы доски-мосты и перемещались из здания в здание легко и свободно. Такую вот группу — гранатометы были как минимум у двоих анархистов и увидел сейчас Гонсалес. Увидел — и перебросил огонь налево. Огненная струя моментально перепилила доску, конец ее хлестнул по стене, выбивая осколки кирпича — но террористы успели скрыться в доме.
Сволочи…
— Слева! Танго слева!
На сей раз отстрелялись куда более удачно — неосторожно выскочивших из переулка танго — видимо они не ожидали, что колонна прорвется сюда так быстро, покромсало на куски очередью, остальные предпочли не высовываться.
В следующий момент капралу показалось, что содрогнулся весь мир. Или небо рухнуло на землю — не меньше. На мгновение потемнело в глазах, ударная волна тяжко врезала по бронированному Хаммеру!
— ИЕД! У нас ИЕД![5]
— Браво-семь-один выведен из строя! Браво-семь-один горит!
— У нас тут гранатометы!
Сзади, отбойным молотком застучала пушка со Страйкера и сразу громыхнуло — дважды. Первая граната угодила в решетку Страйкера — это спасло его от подрыва. Вторая — чиркнула буквально по капоту Хаммера Браво-семь-два и ушла левее, развалил кирпичную стену.
— Мать твою, вывози нас отсюда!
Водитель Хаммера резко сдал назад, так резко что ударил задом в Страйкер. Странно — но этот толчок привел в чувство капрала Гонсалеса, до этого он едва воспринимал происходящее вокруг.
— Правее! Вон там!
В клубах дыма от горящих покрышек, водил Хаммера разглядел проезд — и машина почти вслепую ломанулась туда.
— Огонь! Огонь, твою мать, ганнер, ты что там, заснул?!
Выскочили на улицу — узкую, простреливаемую насквозь, почти упершись бампером в бегущих к месту боя вооруженных боевиков. Два пулемета ударили одновременно — М240, из которого стрелял с переднего сидения лейтенант и Миниган Гонсалеса — эти два пулемета перемололи не меньше десятка боевиков, перемололи в кровавую пыль, в мясо, распилили пополам.
— Левее!
Капрал успел перенести огонь как раз вовремя — град пуль мгновенно превратил в дуршлаг пикап, выскочивший из какого то проулка, с установленным на нем пулеметом. Пулеметчик ни разу выстрелить не успел.
— Мы оторвались! Давай левее, возвращаемся к нашим!
— Браво-семь-два, это Браво-главный, где вы?!
— Сэр, мы под огнем!
— Пошел!
С небольшого разгона Хаммер как таран врезался в изрешеченный пикап, сминая его и заталкивая обратно в переулок. С жутким скреж6ом, сминаясь, цепляясь за стены, пикап пополз назад, а следом за ним и Хаммер.
— Браво-семь-два, это Браво-главный, где вы, черт вас возьми?!
— Сэр мы ушли левее, возвращаемся…
Очередная граната попала прямо в зад Хаммера, раскаленный плевок кумулятивной струи прошил машину насквозь, чудом никого не задев…
— Сэр, накрылся двигатель! Мы горим!
— Покинуть машину!
— Уходим!
Загрохотал пулемет, уже чувствуя ногами подбирающийся к нему жар, Гонсалес развернул пулемет на сто восемьдесят — и шквал огня смел и гранатометчика и тех, кто рвался к переулку, чтобы добить оставшихся в живых морпехов.
— Черт, вытащите капрала оттуда!
— Прикрываю, пошел!
Снова громыхнуло — мир расплывался в дрожащем мареве…
Капрал пришел в себя в каком-то помещении — пришел в себя от непрерывной стрельбы. Одиночными — одиночными! это уметь надо — глушил пулемет, стучали Калашниковы — пули то и дело впивались в стену с противным чмокающим звуком.
— Гонсалес! Черт, Гонсалес, вставай! Двигать надо!
В голове ничего не было — какая-то пустота, словно чистый лист. Непонятно — что вообще происходит и какого черта он здесь делает.
— Гонсалес! Сэр, он пришел в себя!
— Двигаем! Лумис, веди! Китерман, прикрывай нас!
— Есть, сэр!
— Черт, надо сваливать! Капрал, да приди в себя! Мы не сможем тебя тащить!
Пощечина оглушительно взорвалась в голове
— Сэр здесь лестница!
— Осторожнее! Джойс, рация!
— Всегда при мне, сэр!
Слабо понимая что происходит, капрал перехватил поудобнее сунутую ему в руки штурмовую винтовку, пошел за остальными.
— За окнами!
Громыхнула граната, за взрывом раздались крики, проклятья на португальском на два или три голоса.
— Получайте!
Еще один взрыв.
— Лумис, хватит! Береги гранаты!
— Сэр, надо перебираться в тот дом! Тут лестница. Иначе здесь просто блокируют и сожгут.
— Давай! Только с дымом!
И тут Гонсалес вспомнил. Все от начала и до конца. И удивился — как его мозги еще держатся в черепушке после второй контузии за час.
Дым уже пустили — плотный, хороший, белый дым, бросили сразу несколько дымовых шашек — для верности. Но пуля — дура, она и в дыму…
— Давай-ка! Вот так…
Лейтенант Питерсон обвязал капрала веревкой за пояс.
— Надо пройти! Приди в себя, капрал — иначе все здесь останемся к чертовой матери!
— Я в порядке сэр… — слабо улыбнулся Гонсалес
Первый шаг — и доска противно спружинила под ногами. Странно — но именно это, а также свистнувшая совсем рядом пуля привела Гонсалеса в чувство. Он бросился вперед, подобно нападающему в американском футболе — и вломился в оконный проем…
Следом проскочил еще кто-то, затем еще…
— Сэр, все на месте — сказал, не крикнул, а именно сказал Китерман
— Лумис, давай вперед. И тихо!
— Понял, сэр…
Лумис, единственный у кого было бесшумное оружие, ушел вперед, в дым. Лейтенант выдержал паузу…
— Двигаемся. Все команды подаю рукой.
Еще бы их и разглядеть — в дыму…
Лумис ушел недалеко — он только вышли в коридор, длинный, с выбитыми окнами, с вываленной по центру каким-то снарядом кладкой, как в наушниках послышался голос Лумиса.
— Наблюдаю противника. Двое. С пулеметами. Ведут огонь по улице, перемещаясь по коридору
