— Я… не знаю. Его не было, когда… когда я уезжала примерно час назад. Но он мог вернуться. — Гизела не сводила глаз с распростертых вокруг нее людей.
Резкий звук трубы нарушил мертвую тишину, и Гизела схватила де Тревиля за рукав.
— Это мои солдаты, — успокоил он девушку. — Я послал за подкреплением, как только увидел дым, когда проезжал по Элистоунскому лесу.
Гизела застонала. Менее часа назад они с Кенриком целовались в лесу, а теперь она больше никогда не увидит его, не услышит его смеха, его шуток! Надо взять себя в руки. И Гизела поглубже запрятала душевную боль.
— Я должна найти отца и Олдит! Пресвятая Богородица! Я и забыла, что Олдит должна быть здесь. А вдруг ее убили, как и остальных слуг?
Зал заполнили люди, на одеждах которых голубел герб Элистоуна. Начальник отряда, в котором Гизела признала воина, спорящего с ней у хижины Олдит, отдал честь своему господину. За его спиной она увидела и молодого оруженосца Юона.
Лорд Ален приказал солдатам вынести тела погибших и позаботиться о похоронах.
— Пусть кто-нибудь отправится в деревню и найдет священника. Всех раненых отвезите в Элистоун. Необходимо разыскать сэра Уолтера. — Тут он увидел Юона и грозно сдвинул брови.
— Я подумал, что понадоблюсь вам, милорд, — поспешно произнес тот.
— Раз уж ты здесь, присмотри за тем, чтобы позаботились о выживших. Потом сообщишь мне обо всех потерях и ущербе.
Тем временем начальник отряда приказал солдатам затушить все еще дымящиеся балки.
Юон направился к лестнице, ведущей в женский будуар, и оттуда позвал де Тревиля.
Около очага, за опрокинутым столом, под окровавленной скатертью он увидел отца Гизелы.
— Милорд, я нашел сэра Уолтера! — И, наклонившись, сказал: — Он жив, но, кажется, серьезно ранен.
Гизела вскрикнула и бросилась к отцу. Лорд Ален побежал следом.
Сэр Уолтер лежал с закрытыми глазами, бледный от потери крови.
Барон нагнулся и увидел у него на правом бедре глубокую рану. Он осторожно похлопал сэра Уолтера по щеке, чтобы привести в чувство. У раненого задрожали веки, он открыл глаза, вздохнул и даже попытался сесть, но де Тревиль не позволил ему это сделать.
— Лежите спокойно, сэр Уолтер. Мы отправим вас к лекарю, и он остановит кровотечение. А пока что не двигайтесь и не разговаривайте. Вас, видно, оглушили ударом по голове. Ваша дочь цела и невредима и около вас. Вы узнаете меня? Я — Ален де Тревиль. Разбойники убежали, и сейчас здесь мои люди.
Сэр Уолтер что-то прохрипел и вцепился Гизеле в руку. Она опустилась около отца на колени. Он взглянул в лицо любимой дочери и снова потерял сознание.
Гизела зарыдала, а де Тревиль спокойно сказал:
— Не беспокойтесь, ему лучше пока не приходить в себя, так как нога у него, скорее всего, сломана, и ее надо вправить, а это очень больно. Сэр Уолтер потерял много крови, но он обязательно поправится. Мы отвезем его в Элистоун. У меня там превосходный врач, который умеет лечить боевые раны.
— Нет, нет! — прерывающимся голосом возразила она. — Отцу будет хуже, если тронуть его с места. Разве нельзя уложить его в постель здесь?
Де Тревиль указал на все еще дымящиеся балки.
— Ни вам, ни ему нельзя оставаться здесь, мадемуазель. Эти подпорки могут рухнуть. Крышу придется разобрать и соорудить новую, а вашему отцу необходим покой и уход. Я позабочусь о том, чтобы раздобыли носилки и со всей осторожностью доставили его в Элистоун.
Гизела хотела было запротестовать, но передумала. Де Тревиль разорвал льняную скатерть и перевязал сэру Уолтеру ногу.
— Нам следует поторопиться, — сказал он и крикнул солдатам, чтобы соорудили носилки.
Гизела безучастно наблюдала за деловитыми людьми из Элистоуна. Ей следовало бы и самой позаботиться о раненых, но в голове роились лишь бессвязные, горестные мысли. Да и где устроить пострадавших, когда в доме опасно находиться?
Вернулся лорд Ален, подошел к ней и помог встать. Ноги у Гизелы дрожали, и она позволила обнять себя за плечи. Как хорошо, что он рядом, неожиданно подумала она. Ей давно не было так покойно, наверное, с тех пор когда в детстве Олдит брала ее на колени, целовала и слезы высыхали сами собой. Гизелу охватило странное желание закрыть глаза и прижаться к барону. Пусть уведет ее куда-нибудь подальше от всей этой боли и ужаса, туда, где тепло и надежно.
Нет, так нельзя! Она больше не ребенок. А где Олдит? Гизела отстранилась от де Тревиля.
И словно отвечая ее мыслям, со стороны дверей раздался голос:
— Мадемуазель Гизела! О, Великий Боже! Тяжесть упала с сердца Гизелы.
— Я здесь, Олдит, — воскликнула она. Нянька кинулась к ней и заключила в объятия, одновременно радуясь и плача.
— Я была в деревне, — рассказала она, — увидела дым и побежала сюда, но из ворот выходили мужчины, нагруженные вещами, и я подумала… Я спряталась, мадемуазель Гизела. Простите, но я так испугалась! Я знаю, что мне надо было прийти…
— Вы поступили очень разумно, госпожа Олдит, — твердо заявил лорд Ален. — Иначе вас могли убить, как остальных. Теперь же вы сможете позаботиться о вашей госпоже.
— А мой хозяин, сэр Уолтер? Что с ним?
— Он ранен, но, надеюсь, скоро поправится, — ответил лорд Ален. — А сэр Кенрик убит. Он отважно защищал вашу госпожу. Следует отправить посыльного в Аркоут, чтобы там заказали мессу и приготовились к похоронам. Пока что его тело будут охранять.
Гизела снова разрыдалась, и Олдит склонилась к ней, шепча слова утешения.
Надо было собрать для Гизелы и сэра Уолтера необходимые вещи, и Олдит ушла, прежде бросив на лорда Алена испытующий взгляд, словно спрашивая, можно ли ему доверить госпожу, пусть и на короткое время.
— Шесть человек погибли: четверо мужчин и две женщины, — сказал барон. — Несколько женщин лишь сильно перепуганы, но у них есть родня в деревне, и они поживут там. Еще двое мужчин серьезно ранены, и их следует отправить в Элистоун вместе с вашим отцом. Остальные, я полагаю, могут остаться здесь. Многие скрылись в лесу и вернутся позже. Неизвестно, где управляющий. Жаль! Мне придется оставить в Брингхерсте надежного человека, чтобы он за всем присмотрел. А теперь нам пора ехать. Носилки для вашего отца готовы, и чем скорее им займется лекарь, тем лучше!
Вернулась Олдит с узлом, и лорд Ален одобрительно кивнул.
— Один из моих людей посадит вас к себе в седло, госпожа Олдит.
— А я поеду сама, — неуверенно проговорила Гизела.
— Нет! — решительно воспротивился он. — Сейчас вам это не под силу. Вы поедете со мной.
Она хотела было возразить, но тут в зале появились воины с носилками, и Гизела все внимание обратила на то, чтобы отца осторожно и удобно устроили на меховых шкурах и подушках.
Они уже собрались уезжать, когда прискакали слуги из Аркоута. Гизела направилась к седому управляющему, который в растерянности искал глазами тело своего господина.
— Это такое горе, — сдавленным голосом сказала она. — Пожалуйста, передайте мое глубокое соболезнование леди Идгит. Как… она встретила эту страшную весть?
— Мне кажется, она до конца пока не осознала, мадемуазель Гизела, — со слезами на глазах ответил управляющий. — Да и все мы тоже. Он был, — у него прервался голос, — замечательный хозяин, такой добрый, какие редко бывают. В Аркоуте все готово, чтобы встретить его тело. Священник уже прибыл и начнет читать молитвы, как только. — Управляющий замолк, с опаской посмотрел на подошедшего лорда Алена и добавил. — Я слышал, что ваш отец ранен. Надеюсь, не очень серьезно.
— Достаточно серьезно, — мрачно заметил лорд Ален. — Будьте настороже у себя в Аркоуте. Здесь погибло шесть человек, есть раненые, а нескольких женщин изнасиловали. В случае тревоги тут же посылайте за помощью в Элистоун. Боюсь, что на этом налеты не прекратятся.
— Хорошо, милорд. Я обо всем позабочусь. Все будет сделано как положено.
Гизела сочувственно дотронулась до руки старика. Она знала, как любили Кенрика в поместье и каким
