становился объектом для охоты снайпера. Как ни крути, а самые лучшие воины армии России уже были в 'Акинаке' или помогали им.
После ухода с прежней базы и гибели майора Чаплыгина, группа Толстого некоторое время перебиралась с одного места на другое, оказывая посильную помощь отрядам Канавца и Бескова. Но 'гвардейцы' Мешкова, как тараканы, со всей страны стягивались в Московскую область, ставили блокпосты на дорогах, брали под охрану ключевые точки городов, и группе Федора отдали приказ оттянуться к Вязьме.
Старинный русский городок уже пять дней находился под контролем ставленника 'акинаков' и группа Толстого, абсолютно никого не боясь, с оружием и на трофейном 'джипе', подъехала к зданию местной городской администрации. У Меченого было предписание оказать всемерное содействие местному мэру, а заодно, и главе района, бывшему директору школы, Игнатьеву, в наведении порядка в окрестностях Вязьмы.
Приказ есть приказ, его надо выполнять. Толстый, затянутый в новенький камуфляж, на плечах звездочки лейтенантские, на ногах надраенные берцы блестят, на голове черный берет, а на поясе 'Глок' в кобуре. Он вылез из машины, поправил номерной нагрудный знак 'Народная Дружина', только вчера полученный на базе за городом, где скучковались сразу пять групп и находился координатор. Затем по привычке оглянулся влево-вправо и двинулся в здание администрации. На входе его встретили два молодых сержанта-полицейских в бронежилетах и с АКСУ направленными на него, но, увидев жетон, они расслабились и только попросили представиться.
— Лейтенант Толстов, 15-я Московская Народная Дружина, к мэру, — сказал он. Кстати сказать, насчет звания бывший сержант-мотострелок не соврал ни капли. Согласно новой табели о рангах отряда 'Акинак', он, как Меченый, автоматом получал звание лейтенанта гвардии.
Сержанты сверили номер жетона по компьютеру с новой базой данных и освободили проход, а встретившая его в коридоре секретарша, усталая женщина средних лет, проводила Федора к кабинету мэра, где несколько неразговорчивых гастарбайтеров из Молдовы меняли изрешеченную пулями дверь. Меченый оглянулся на них, посмотрел на побитую тяжелыми пулями дверь, хмыкнул и прошел в кабинет, где мэр, пожилой не выспавшийся седоватый мужчина в белой измятой рубахе, сидел за большим столом и перебирал какие-то документы.
— Здравствуйте, — поприветствовал хозяина кабинета Федор. — Лейтенант Толстов, командир 15-й Московской Народной Дружины. Прибыл оказать вам всемерное содействие в наведении порядка.
— А-а-а, — протянул мэр, поднимая на 'акинака' взгляд. — Помощь нам нужна, это да.
Меченый присел напротив Игнатьева и спросил:
— Как обстановка в городе? Моя группа здесь совсем недавно, и мы еще не в курсе, как у вас дела обстоят.
— Обстановка в норме, — мэр был несколько рассеян. — Ваши люди за две недели все зачистили и обошлись без большой крови. Полиция и ФСБ забаррикадировались у себя в зданиях, но с ними все, еще вчера миром решили, а в остальном, проблем и эксцессов не было, — мэр улыбнулся. — Представляете, большинство горожан даже не заметили, что что-то изменилось. Местное телевидение передало соболезнования семьям погибшим чиновников и сообщение о моем назначении, и на этом все. Никогда не думал, что так легко захватить целый город.
— Это не захват, а восстановление справедливости и народной власти, — заметил Федор.
— Может быть и так, — не стал спорить мэр.
— Итак, что требуется от нас? Насколько я понимаю, в городе без нас справляетесь, а нам предстоит работа по району?
— Да, так и есть. Самое главное, — Игнатьев посмотрел в какую-то бумажку на столе, — за городом военная учебная часть находится, надо съездить туда и посмотреть, что и как, а то до них никто дозвониться не может. Командиром там полковник Звонарев, ваших поддерживал, странно, что молчит. Проверьте. Потом, в районе появились непонятные бандиты. Они называют себя 'экспроприаторы' и, пользуясь тем, что полицейские, категорически отказываются покидать город, занимаются вымогательством у местных фермеров, вроде как, даже, и убили кого-то. Разберитесь. И, кроме того, неподалеку есть дачный поселок для богатых дядей и тетей, и от местных жителей поступила жалоба, что там какие-то непотребства творятся. Пока, все, а более подробную информацию и контактные телефоны получите у моего секретаря Зинаиды Сергеевны.
Федор узнал то, что хотел, и собирался уже уходить, но мэр придержал его:
— Подожди, Толстов. Парочка вопросов к тебе есть.
— Да? — Меченый внимательно посмотрел на Игнатьева.
— Вот, скажи, уничтожили вы всех коррупционеров, самую их верхушку в районе, кто не сбежал, а меня главой и хозяином всего района сделали. Дальше-то, что? Думаете, что и самую макушку, так же как и наше ворье, перебьете?
— Перебьем, — Федор нисколько не раздумывал.
— И что, позволите нормальные выборы провести?
— Почему бы и нет? Конечно, позволим, только ведь и так понятно, что президентом станет тот, за кем сила и административный ресурс. Сила за нами, а административный ресурс это вы.
— А если амеры или НАТО свои войска попробуют ввести?
— Вмешается Ра-Арский Оборонительный Союз и амеры перетопчутся, а кроме того за нас Китай и Германия, да и сами мы, кое-что уже сможем выставить.
— Так ты из этих? — Игнатьев неопределенно кивнул головой куда-то в сторону. — Из наемников?
— Да, — Меченый не стал скрывать, кто он есть.
— И кто ты там по званию?
— Лейтенант гвардии.
Бывший директор школы покивал головой. Они распрощались, и Толстый покинул кабинет мэра.
На выходе Меченого уже ждала секретарша. Она передала ему папку с картами района, а также грозную бумагу с кучей гербовых печатей, фактически, революционный мандат, и несколько визиток с телефонами нового городского и районного начальства. Вот и все, ступай Федор, работай на благо общества. Еще бы тужурку-кожанку, да 'Маузер' на бок и можно сказать, что 1917-й год вернулся. Однако Федор был в камуфляже, а вместо 'Маузера' имел 'Глок' и его это вполне устраивало, да и время, все же не прошлое столетие, глядишь, что и не так кроваво смена власти произойдет.
Перво-наперво, решили заняться воинской частью, расположенным в двадцати километрах от города учебным зенитно-ракетным дивизионом. Для начала, заехали в военкомат и комендатуру, хотели собрать первичную информацию. Однако, и там, и там, как оказалось, уже пятый день все было закрыто, и никто не работал. Где и кого искать в незнакомом городе, непонятно.
— Что делаем, Федор? — спросил сидящий за рулем Кастет.
— Поехали в часть, на месте посмотрим, что там такое и почему никто на связь не выходит.
Командирский 'джип' рванулся на выезд из города, где его ждали еще две трофейные машины с бойцами группы, и направился по автостраде в сторону Смоленска. Воинская часть, которую им следовало проверить, располагалась в тридцати километрах от Вязьмы. До места добрались быстро, на трассе ни одного гаишника, всех как ветром сдуло, а автомобилисты, тем не менее, все как на подбор, соблюдают правила дорожного движения. Видимо, всем местным жителям еще памятна история недельной давности, и участь прежнего начальника ГАИ, который пер по встречке в дупель пьяный. И в это время из старенькой 'девятки' вышли два скромных паренька, а затем распустили его новенький 'Лексус' на лоскуты из старых надежных 'калашей' калибра 7.62.
Воинская часть номер 97156, гласила табличка на въезде в расположение учебного ракетного дивизиона. Перед КПП на лавочке сидел небритый капитан, с красной повязкой: 'Дежурный по КПП', и лузгал семечки, тут же и сплевывая их себе под ноги. Что характерно, в кобуре на боку офицера оружия не было. Непорядок. В мутных капитанских глазах была дикая тоска и, судя по всему, мечтал он в этот момент только об одном, похмелиться бы, да прилечь отдохнуть на шконку в казарме. Рядом с офицером переминался с ноги на ногу молодой солдатик, в грязном бронежилете и огромной каске, надетой поверх зимней 'бобруйской' шапки, а из-под брони выглядывал штык-нож на ремне. Классическая картина многих
