забыла недавний кокетливый стыд и совершенно не заботилась, что находится перед очами «чужого ненавистного» мужчины совершенно голой.
Природа вылепила из нее совершенство. Но зачем, с какой целью? В чем был промысел Божий, если это прекрасное существо служило лишь яблоком раздора, разочарования и несчастья?
Нина бросила ему пиджак, и на лету из него вывалился и грохнулся о паркет пистолет.
— Я же учил тебя осторожному обращению с оружием! — весело прикрикнул он. — А если выстрелит?
В полумраке он принял гримасу крайней решительности за растерянность и даже не шевельнулся, чтобы встать и поднять пистолет. Нина же склонилась, осторожной рукой взяла оружие и в следующее мгновение отпрыгнула в сторону кошачьим прыжком и наставила ствол на Георгия словно коготки выпустила.
— На колени, супермен! Это не шутка! Я застрелю тебя!
Поспелов уже понял это, ибо, наконец, разглядел ее лицо в косом свете торшера и услышал шипящий дребезг металла в голосе.
Пистолет был с глушителем, и патрон в патроннике…
Может, это и был рок? Вот такой вот поворот судьбы, ее месть?
— На колени! Я сейчас убью тебя. И мне ничего не будет. Ты меня изнасиловал! Есть следы!.. Мне ничего не будет.
Перед глазами почему-то возникла солнечная улыбка Зарембы, словно Цыган сейчас смеялся над ним.
— Перед такой женщиной можно встать на колени, — стараясь двигаться плавно, Георгий встал с кровати. — И умереть от ее руки.
— Не юродствуй, подонок!
— Что же мне, реветь теперь? Слезы лить в три ручья? — без всякой натяжки засмеялся он. — Ты мне хоть перед смертью поставь конкретную задачу, без капризов. Встать на колени, а дальше? Сразу выстрел в голову? Это же грубо!
— Ноги будешь мне целовать!
— Ну, это дело хорошее! — обрадовался Георгий. — Ты же помнишь, я даже люблю это дело. И тебе нравится, правда? У тебя между пальчиками самые сокровенные эрогенные зоны…
— Прекрати болтать, — тихо проговорила она и потянула спусковой крючок. Знаю-знаю, почему разговорился! Все твои штучки знаю. Это называется растащить ситуацию, так? Не выйдет. Сегодня у тебя не выйдет, Жора!
Она не все пропускала мимо ушей, когда Поспелов рассказывал ей кое-что о службе.
Хотя всегда казалась ветреной, невнимательной, отвлеченной,слушая его после долгих командировок на этой самой кровати…
— А я и растаскивать ее не хочу! — Георгий сделал движение, чтобы опуститься на колени. И тотчас же резко ушел под ее руку с пистолетом. Над головой хлопнул выстрел. Второго она сделать не успела и в мгновение ока очутилась на постели, уже без оружия, придавленная и распятая.
— Придется еще раз изнасиловать тебя, мисс, — сказал он. — Умирать, так знать, за что.
— Отпусти, подлец! Мне же больно! — выдохнула она.
— Представь себе: сейчас бы перед тобой лежал труп. А лежит живой и здоровый муж, хоть и бывший. К тому же на тебе. Что приятнее, мисс?
Она обмякла, перестала сопротивляться.
— Только не насилуй больше меня… пожалуйста.
— Да не буду. — Он лег рядом, продолжая удерживать ее руки. — Хотя ты заслужила насилие. Или нет?.. Ладно, все равно не стану. Полежу рядом. Если усну, а тебе еще раз захочется… Стреляй чуть выше уха, вот сюда, Георгий дотронулся пальцем до ее головы.
— Неужели тебе не страшно умирать? — через минуту спросила Нина.
— Страшно… Потому и прошу, чтоб наверняка.
— Всю жизнь не понимала, когда ты говоришь серьезно, а когда играешь. Как ты можешь в такие минуты?..
— Ты знаешь, что такое Бермудский треугольник?
— Слышала, а что?
— О «черных дырах» тоже слышала?
— К чему ты спрашиваешь?
Георгий отпустил ее руки, натянул одеяло до подбородка: она смущала и волновала его в любой ситуации…
— Это к слову о наших отношениях. Я и в самом деле не приду больше. И не сердись. Ты все время обезоруживаешь меня, делаешь слабым, бессильным. Ты как эта «черная дыра», как антипространство, втягиваешь человека, а зачем, и сама не знаешь. Правда же?.. Не хочу больше. Зачем я сегодня пришел?
— Попрощаться.
— Тогда мне нужно встать и уйти. Я ведь уже попрощался.
— Пойдешь утром, когда откроют метро, — холодновато сказала она. — Не бойся, в сонного стрелять не стану.
— И на том спасибо.
Нина погасила торшер, некоторое время они лежали беззвучно и неподвижно, не касаясь друг друга. Скоро она заворочалась — что-то ей мешало, беспокоило, давило спину, и Георгий нащупал под простынью твердый, с острыми заусенцами, комок.
Их брачное ложе, белый «Людовик», сработанный на вечные времена, верой и правдой прослуживший всего-то семь лет, оказался безнадежно испорченным…
— Что там? — спросила Нина.
— Пуля, — сонным голосом буркнул Поспелов.
Нина молча перебралась на его половину, потеснила к краю, непроизвольно прижавшись к спине. И лишила последней призрачной надежды на сон. Через несколько минут Георгия начало поколачивать от перевозбуждения, стиснутые кулаки и зубы не давали никакого эффекта. «Дрянь! — думал он. Мерзкая тварь! Дешевка! Проститутка! Лесба несчастная!..» Он стал считать про себя, чтобы на счет «пятьдесят» резко встать и уйти отсюда совсем и навсегда. Подняться, и то с трудом, сумел лишь сосчитав до ста. Увидел ее неприкрытые одеялом ноги, вытянутые, удлиненйые пальчики. Встал на колени и начал целовать ступни…
Утром Георгий ушел тихо, чтобы не разбудить Нину — по-воровски, на цыпочках спускался даже по лестнице, но уже на тротуаре не удержался, поднял взгляд на окна, черными дырами смотревшие на улицу.
В одном из них угадывался призрачный женский силуэт…
Он торопливо свернул за угол, сохраняя полную уверенность, что уходит навсегда… Начавшийся с бурных хлопот день стряхнул, развеял остатки наваждения, и все, что было прошедшей ночью, вызывало теперь чувство стыда за собственную слабость, неумение справиться — нет, даже не с чувствами, а скорее, с похотью, сильным физиологическим влечением. Как еще назвать такое положение вещей, когда этот яростный, бурлящий туман в голове возникает лишь в тот миг, если бывшая жена оказывается рядом? И напротив, приходит полное равнодушие, когда ее нет?
С утра начались бесконечные инструктажи, гоняли из кабинета в кабинет до обеда, а список тем и инструкторов почти не убавился. Его готовили, как подводную лодку для автономного плавания, впихивали специальную информацию по геологии, гравитации, ядерной физике; пичкали еще
