оперуполномоченный старший лейтенант Курдюкова просила с ним безотлагательной личной встречи. Заремба еще не отошел от злости за ее выкрутасы и бабские ужимки в виде ночевок в чердачных комнатах, помнил поданный ею рапорт о выводе из операции и потому велел помощнику послать на ферму недвусмысленный ответ — строго исполнять инструкции, положенные младшему оперу по сигналу»Гроза».
Пожалуй, в этот день он впервые пожалел, что в карельскую разведоперацию задействовал женщин, переоценив их возможности. Именно они сейчас больше всего приносили хлопот, неудобства и бестолковщины. Из-за них теперь приходилось отвлекать людей от выполнения основной задачи и бросать на поиски и спасения барышень, которые имели совершенно четкие инструкции. Это Поспелову можно было действовать самостоятельно, проявлять инициативу, если надо — лезть, на рожон, даже попадать в плен, коли в данный момент этого требует выполнение задачи.
И группа быстрого реагирования существовала для обеспечения безопасности его оперативных действий и личной безопасности в критических ситуациях.
Заремба дождался, когда вертолет вернется с заправки, и вылетел теперь уже в Нижние Сволочи: с Ромулом хотя бы было ясно: захвачена «драконами» и вывезена в недра «бермудского треугольника».
Если опера сработают, то это похищение может пройти на благо появится возможность выследить, установить, пусть даже приблизительный, район концентрации, базу, гнездо «драконов». А то их вездесущность и неуловимость создает ощущение бессилия, отчаяния — неизвестно, где их искать, по каким приметам, в какие дыры и щели они расползаются с третьими петухами. Хватать наугад — только воздух и схватишь. Кажется, вот такое состояние, возникающее у всякого, кто прикоснулся к «бермудскому треугольнику», есть результат особой тактики действий «драконов». Захваченный живым и отравленный ядом «тапер» вполне вписывается в подобную тактику. Бессмысленность всяких действий спецслужб, бесполезность самых хитроумных операций — вот какие ощущения им хочется вызвать.
И это позволяет им без значительных провалов почти пять лет действовать в Карелии безнаказанно.
Судьба Ромула хотя бы известна, и он надеется, что агент продолжает работать.
Куда же делась Рем, — имеющая надежную и благополучную легенду заведующей клубом?
Фельдшеру все-таки приходится мотаться по округе, входить в чужие дома, подолгу находиться одной в машине. Внешность, которая столько раз выручала и спасала в прошлые времена, здесь никуда не годилась. Улыбнись раз перед местными старухами — до смерти будут помнить золотозубого цыгана, которых тут, в холодном краю, отродясь не бывало. А так хотелось самому пойти в народ, научить мужиков выбирать коней, повеселить молодняк в клубе, поплясать, попеть романсы под гитару, как это бывало в молодости. И вся информация о завклубом была бы в кармане…
Он чувствовал, что стареет, поскольку все больше и больше приходит недоверие к молодежи и появляется ворчливый тон по каждому поводу, а самое главное — угасает любовь к женщинам…
Оперативники кое-что успели выяснить, остальное домыслили, смоделировали, и версия исчезновения Рема выглядела примерно так: вчера вечером на берегу реки появилась какая-то машина, скорее всего иностранной марки. Приехавший на ней молодой человек остался на ночлег и еще засветло развел костер. Завклубом в это же время вздумалось полоскать белье: ее видели с корзиной на улице, потом на берегу, точнее, на мостках, выдающихся далеко в реку. Глазастый и любопытный деревенский народ заметил, что завклубом сначала любезничала с молодым человеком, стоя над водой, потом возле костра, затем, по логике, они оказались в машине, ибо на берегу их больше никто не видел, а огонь в сумерках погас сам собой. Около двенадцати часов машина поехала старой дорогой в сторону брошенной деревни Рябушкин Погост. Причем корзина с бельем осталась возле потухшего костра.
Получалось, что залетный коммивояжер — по мнению местных жителей молодой человек приехал торговать обувью, — «снял» завклубом и увез ее в лес развлекаться. При всяком раскладе, к утру они должны были вернуться, однако с момента исчезновения прошли уже сутки. Ни на дороге, ни в самом Рябушкином Погосте машины не обнаружено, а для масштабного поиска требовались люди. Судя по следам протекторов, это был «джип». Он исколесил все улицы брошенной деревни и пропал.
Уже в ночь Заремба перелетел в Рябушкин Погост и приземлился прямо возле полуразрушенной церкви. Выезда из деревни не было, искать следовало здесь, дальше никуда не уехать даже на такой проходимой машине. Он остался в вертолете, разослав оперативников проверить все дома и прилегающую местность, рассчитывая проторчать тут до утра. Однако через полчаса ему доложили, что машина найдена в одном из дворов, тщательно замаскированная поленницами дров.
Заремба пошел сам осматривать находку. Это действительно оказался «джип», плотно загруженный обувью и одеждой. На сумках и тюках, уложенных вместо заднего сиденья, оказалась кровь, которую кто-то пытался затереть, но только сверху: внизу она насквозь пропитала ковровое покрытие и застыла.
От всего этого несло обыкновенной уголовщиной…
Заремба приказал тщательно проверить дом, во дворе которого оказалась машина, а также два соседних. Опера обследовали брошенное жилье — несмотря на сумерки, искать было довольно легко: дворы затянуло травой и всякий след отпечатывался будто на контрольно-следовой полосе. На срубе довольно крепкого еще колодца, стоящего между домами, обнаружили кровь, всего один мазок. Из вертолета принесли веревочную лестницу и скоро подняли труп молодого мужчины с тремя ножевыми ранениями.
Это был владелец «джипа», вероятно, убитый в Нижних Сволочах и привезенный сюда в машине на тюках с товаром. Заремба мог представить себе все, однако в сознании никак не укладывалась картина, в которой женщина хладнокровно режет мужчину: вонзает широкий нож сначала в живот, затем дважды — в солнечное сплетение. Он хорошо знал агента Рема, сам разрабатывал ей легенду, внедрял и все три года, по сути, являлся ее резидентом. Слабая, нежная ручка с длинными музыкальными пальчиками…
Убийство нельзя было спрятать ни из каких оперативных соображений и отвести подозрения от Рема — тоже. В машине наверняка есть отпечатки пальчиков, а Нижние Сволочи видели завклубом вместе с этим коммивояжером. Если даже мотивами убийства станет необходимая оборона, все равно можно лишиться агента на долгий срок, а то и навсегда.
— Идите в вертолет, — приказал он операм. — Вызывайте сюда милицию. Заодно свяжитесь с базой, запросите последнюю информацию.
Когда оперативники ушли, Заремба достал носовой платок, тщательно протер руль, рычаг переключения скоростей и все прочие ручки и кнопки, где Рем могла оставить свои пальчики. На всякий случай вытряхнул и выбил о поленницу резиновый коврик из-под ног и еще раз обследовал всю кабину ножа нигде не оказалось.
Наверняка нежная и эмоциональная Рем сейчас глубоко переживает случившееся и где-нибудь бродит по лесам. Если ее задержит милиция; то согласно инструкции она обязана потребовать оперативного работника и через него связаться со спецслужбой. И показания по каким бы то ни было вопросам она может давать только после консультации с непосредственным или старшим начальником.
Отвести подозрения милиции, скорее всего, будет трудно — не заставишь же молчать всю деревню, но уничтожить доказательства вины еще есть время. Только бы Рем объявилась до приезда милиции и получила соответствующий инструктаж…
Рем не объявилась. Зато оперативники, связавшись с базой, получили информацию, заставившую Зарембу немедленно вылететь из Рябушкина Погоста.
Поисковая группа наконец обнаружила «ниву» с красным крестом и устроила засаду возле нее. Спустя три часа бывший пилот Ситников, и ныне агент Витязь в квадрате 09-21 заметил
