Истинное имя

разбилась на охоте?

— Нет, Наставник. Если я скажу вам, что истинной причиной смерти дочери Воителя была родильная горячка — вы сумеете додумать остальное?…

Мастер вскинул на него глаза.

— Вот оно что… И давно это было?

— Около одиннадцати лет тому назад.

— Так значит, Крикс — действительно дан-Энрикс?

— Что вы, мастер, — укоризненно качнул головой рыцарь. — Ну, какой же он дан-Энрикс? Даже его мать нельзя считать законной дочерью правителя. А уж сам Крикс и вовсе не имеет прав на это имя. На момент рождения ребенка его мать была не замужем. Отец — кем бы он ни был — тоже не признал его своим. Но все же Крикс — племянник Императора, и мой король намерен позаботиться о нем.

— Но то, что рассказал мне Крикс, попав в Лакон…

— Чистая правда, — подтвердил лорд Ирем. — Впрочем, это долгая история. Боюсь, что мне уже пора идти.

— Что ж, идите. Но, надеюсь, вы придете снова? — выразительно спросил Наставник.

— Непременно, — криво усмехнулся доминант.

Выйдя из приемного покоя, мастер Хлорд и не подумал возвращаться на Совет. Наставник чувствовал, что ему надо как-то привести в порядок собственные мысли и немного успокоиться. Для этого лучше всего было пройтись по парку, где никто не помешает ему предаваться размышлениям.

Хлорд сцепил руки за спиной и, зябко сутуля плечи, побрел по заснеженной тропинке в направлении ворот. Возможно, он сделал бы пару кругов по саду и вернулся в башню, если бы на полпути к воротам не наткнулся на Марка Этайна и на Юлиана Лэра.

Заметив ментора, лаконцы попытались незаметно свернуть на боковую дорожку, но Хлорд окликнул их, и новички, переглянувшись, неохотно подошли к Наставнику.

— Вы почему не на занятиях? — нахмурил брови Хлорд. — Вы что, ходили в город?…

Мальчики молчали.

— Я задал вам вопрос, — уже гораздо жестче повторил Наставник. — Вы выходили за ворота?

Юлиан, похоже, первым понял, что отмолчаться не удастся, и согласился:

— Да, наставник…

— А зачем?

— Мы искали Крикса, — глядя мастеру в глаза, ответил Лэр.

— И дозорные вас пропустили? — удивился Хлорд.

— Там Рэнси Эренс, Кэлрин и Димар, — пояснил Маркий, первым догадавшийся, что мастер вовсе не настолько недоволен, как стремится показать. — Мы им сказали, что пойдем за Риксом, и они позволили нам выйти. А еще просили передать ему, что они что-нибудь придумают, и чтобы он не слишком раскисал.

«Да это просто заговор какой-то» — пронеслось у Хлорда в голове.

— И куда же вы ходили?… — спросил он, и сразу же подумал, что задает какие-то совсем ненужные и лишние вопросы.

— В «Золотую Яблоню». Мы думали, он там.

— …А его нет, — перебил Марка Юлиан. — Хозяин говорит, что он опять пропал. Но там остались его вещи. Мы и на конюшни заходили, и в Книгохранилище, к Саккронису. Никто не знает, где он.

Хлорд был Наставником последние пятнадцать лет и ясно видел, что ученики ведут себя совсем не как обычно. Их поймали на серьезном нарушении лаконских правил — а они, вместо того чтобы смутиться, откровенно и подробно отвечают на вопросы, глядя мастеру в глаза. И даже не пытаются оправдываться.

На самом деле Хлорд не мог сказать, что эта новая манера поведения ему совершенно не знакома. Именно так чаще всего поступал «дан-Энрикс». Собственно, как раз поэтому Хлорд каждый день получал от других наставников десяток новых жалоб на южанина.

Слушая побратимов Крикса, Хлорд подумал, теперь причин для жалоб будет еще больше.

— Хорошо, я понял, вы искали Рикса. Но это еще не повод пропускать занятия и выходить из Академии без разрешения, — сказал он сухо. — У вас сейчас урок чистописания. Мэтр Хайнрик на Совете, так что извинитесь перед мастером, который его заменяет. А после занятий будете отрабатывать сегодняшний прогул.

— Нет! Давайте лучше завтра! — вырвалось у Лэра.

Марк дипломатично промолчал.

— Что? — резко переспросил Наставник.

Чтобы ученики командовали менторам, когда накладывать на них взыскания — нет, это было уже слишком!

Юлиан смутился.

— Я хотел сказать, что мы хотели пойти в гавань. Вместе с Дарлом и его галатом. Мирто, Грано и Афейн тоже пообещали пойти с нами. Мы должны узнать, что стало с Риксом. Мастер, разрешите, мы все сделаем в другой день! Ну пожалуйста!..

Хлорд перевел взгляд со взволнованного лица Лэра на Этайна, сосредоточенно чертившего носком сапога линии на заснеженной дорожке, и вздохнул:

— Не надо никого искать. И… хм-м… в скрипторий можете пока что не идти. Пойдемте со мной в башню.

— Но как же занятия?… — растерянно спросил Этайн.

Хлорд хмыкнул.

— Что-то поздновато ты о них забеспокоился. Нет, думаю, придется мне с вами поговорить, иначе эти ваши поиски затянутся надолго. А я не хочу, чтобы ко мне явился Вардос с жалобой на то, что старшие ученики на пару с вами пропускают тренировки и прочесывают гавани. Идемте.

— А взыскание?

— Взыскание, так уж и быть, назначу как-нибудь потом.

* * *

— Ну что, Шоррэй? Что теперь скажешь?

— Ничего, что вы… хотели бы… услышать, — через силу выговорил пленник. — Вы можете пытать меня или убить. Но все равно это уже ничем вам… не поможет.

— Убить? — стоявший над ним человек коротко и зло рассмеялся. — Об этом можешь даже не мечтать. А ну-ка, поднимите эту падаль…

В то же самое мгновение Шоррэй почувствовал, что его хватают за плечи и ставят на ноги. Все ощущения были приглушенными, как будто бы чужими. Собственное тело предало его, и он беспомощно повис на руках своего конвоя. У стоявшего перед ним мужчины это новое свидетельство его слабости вызывало мимолетную улыбку. В последние минуты своей жизни Шоррэй предпочел бы видеть что-нибудь другое, но Олварг, как нарочно, встал прямо напротив пленника.

Холодные глаза с расширенными от подавленного бешенства зрачками смотрели прямо на него.

Шоррэю, как и всякий раз, когда они встречались взглядами, показалось, в него вонзилось ледяное жало. Несколько секунд он из последних сил боролся сам с собой, чтобы не отвести глаза, а потом уставился на каменные плиты пола, понимая, что в очередной раз проиграл. Этого поединка взглядов ему никогда не выдержать.

— Почему ты отпустил мальчишку? — спросил Олварг. Безликий подумал, что в его жизни остается только этот раз за разом повторяемый вопрос — и боль, которая доказывала, что Олварг ни в коей мере не был удовлетворен его молчанием. — Как ты смог ослушаться приказа? Почему помог ему бежать?

Шоррэй и сам не мог бы объяснить, как это получилось. Может быть, он нес в себе зерно этого предательства все это время. С того дня, как поступил на службу Олваргу и до того момента, как в случайном и пронзительном, как вспышка, озарении, не вспомнил свое истинное имя — Алвинн.