темнотой и туманом. Промедление противника было мне на руку, и давало
возможность резать орков поодиночке. Первая тройка умерла всего за пару секунд,
даже не успев повернуться лицом к своей смерти. Три быстрых удара кинжалом в шею
и три трупа осталось у меня за спиной. Адреналиновый мандраж, всегда
предшествующий кровавой схватке, мгновенно прекратился, и я сразу направился к
седеющей группе орков. Вскоре души и этой троицы отправились к предкам, а я
полностью вошел в ритм боя. Запах крови ударил в нос, а адреналин в голову, и по
телу разлилось приятное тепло. Ноги сами понесли, мня к следующей жертве, минуя
все препятствия, словно я бежал не по ночному лесу, а по гладкой дорожке
стадиона.
Вступать в открытый бой с орками, мне не позволяло физическое состояние, моих
сил хватило бы максимум на пять минут махания мечом, а затем меня бы легко
прирезали. При минимальном расходе физических сил удары исподтишка, обеспечивали
необходимый результат, и я старался действовать быстро и бесшумно. Однако моему
везению пришел конец, когда на тот свет отправился тридцать первый орк. Сухая
ветка предательски треснула под ногой, и я из охотника мгновенно превратился в
дичь. Орки, быстро разобравшись в ситуации, бросились за мной в погоню, и
началась игра в догонялки, призом в которой была моя жизнь. Забег с
препятствиями по ночному лесу быстро меня вымотал, и я решил свернуть к дороге,
чтобы попытаться оторваться на открытой местности. Это решение оказалось
ошибочным, потому что преследователи начали быстро меня нагонять.
Однако, нет худа без добра, потому что за мной погнались все оставшиеся в живых
орки, а по собравшемуся в кучу противнику можно было ударить магией. Отбежав от
лагеря, насколько у меня хватило сил, я остановился и, задыхаясь от усталости,
нанес ментальный удар вдоль дороги. Удар получился не точным и ушел немного в
сторону, но оркам и этого хватило с избытком. Трясущиеся от усталости ноги сами
подогнулись, и я повалился на дорогу, хватая ртом воздух, но никак не мог
отдышаться. Мою грудь стал разрывать сухой кашель, рвавший легкие на куски.
Неожиданно из глаз полетели искры, и я даже ненадолго потерял сознание.
Придя в себя, я с трудом поднялся на ноги и отправился искать выживших после
магического удара орков. Мне обязательно нужно было захватить языка, чтобы
разобраться в создавшейся обстановке. Магическое зрение обнаружило всего три
ауры орков, остальных зеленорожих просто размазало по дороге. Однако два
претендента в языки вскоре умерли от шока и кровопотери, поэтому у меня остался
всего один кандидат. Третьему орку повезло не на много больше, потому что
ментальный удар раздробил ему правую ногу ниже колена, превратив в кровавый фарш.
Однако воин не потерял сознания от страшной боли и успел остановить кровь,
перетянув ногу жгутом. Орк оказался на удивление живучим и, несмотря на тяжелую
рану, сумел довольно далеко уползти в лес.
Я усыпил ползуна магией и на последнем издыхании поплелся к лагерю, в результате
чего едва не расстался жизнью. Четыре стрелы вылетели из кустов, и я только
чудом успел отскочить за дерево. Отборный мат и обещание оторвать снайперам
головы, уведомили воинов Арчера, что это вернулся из боя их князь Ингар и
обстрел сразу прекратился. Я, прячась за деревом, потребовал к себе Арчера и
только в его сопровождении вернулся в лагерь. К моменту моего возвращения уже
начало светать и я доплелся до своего фургона, когда лучи солнца осветили всю
округу.
Проводив меня, Арчер хотел вернуться на линию обороны, но я остановил его,
объявив;
- Расслабься, орки на сегодня закончились и опасность миновала. Отправить
десяток бойцов собрать трофеи и пусть притащат связанного орка, который спит в
лесу у дороги.
Услышав приказ, Арчер решил, что у князя Ингара не все в порядке с головой, а
поэтому не поверил моим словам и попытался меня успокоить:
- Ингар, тебе надо лечь отдохнуть. Магия нежити высосала из тебя все силы, и это
чудо что ты вернулся живой из леса. Я оторву головы придуркам, которые должны
были охранять своего князя, а не дрыхнуть на посту!
Выслушав Арчера, я понял, что воины охраны не доложили о моем уходе из лагеря, а
из леса не было слышно звуков боя. Магический удар я нанес в километре от линии
постов, и его вполне могли принять за раскаты грома. Чтобы вразумить
недоверчивого подчиненного, я взял его за ворот куртки и, притянув к себе,
сказал:
- Арчер, я чертовски устал, и у меня нет сил, доказывать тебе, что я в своем уме
и трезвой памяти. Просто выполняй приказы и все будет хорошо! Иначе я отрежу
тебе уши, которые стали плохо слышать, приказы твоего князя! Ты хорошо понял
меня?
- Да, мой князь, - прохрипел Арчер.
Мне с трудом удалось подавить раздражение, но эти слова неожиданно подали идею,
как обезопасить караван от нападения еще на пару дней. Память вытащила из
тайников подсознания воспоминания о недавней войне на Кавказе, которая велась
обеими сторонами с большой жестокостью.
- Я надеюсь, что ты понял свою ошибку! Теперь слушай меня очень внимательно!
Прикажи воинам, отрезать всем мертвым оркам правое ухо и принести в лагерь.
Зачем это нужно сделать я объясню тебе завтра, когда оклемаюсь, но приказ
исполни в точности!
Арчер, обиженно пожав плечами, убежал выполнять мой странный приказ, а я
привалился к колесу фургона и закрыл глаза. Мне было не до обид Арчера, потому
что порванные перегрузкой мышцы дико болели и только магия, помогала мне не
завыть от этой боли. Я погрузился в транс и наспех заделывал разрывы в мышцах и
сосудах, пока мое тело не превратиться в один большой кровоподтек. В таком
заторможенном состоянии я провел больше часа, но меня никто не побеспокоил. Даже
Лена и Катя, выбравшись из фургона, не решились меня трогать и, пошептавшись с
воинами охраны, куда-то ушли.
Через полтора часа вернулся Арчер, который был явно не в себе. Притворно
