века уже не решалась. Нужны были ещё и современная промышленность, инженерные и научные кадры. С этим видом ресурсов в стране была «большей напряжёнка» — большевики имели неосторожность уничтожить или принудить к бегству из страны большую часть учёных и инженеров. За морями, за океанами проектировки свои истребители Сикорский, Северский и Картвели, английские и американские самолёты заправлялись высокооктановым авиабензином, изготовленным по технологии инженера Ипатьева… В распоряжении же Сталина были талантливая молодёжь (но ей ещё надо было учиться, учиться и учиться) и миллионы зэков, которые могли добыть невообразимое количество руды, каковой можно было засыпать огромные каналы, вырытые другими зэками. Да, ещё можно было продать эту руду за границей и получить в обмен красивые бумажки с портретами мудрых президентов или даже золото. Но золото — в высшей степени бесполезный металл. Из него даже гвоздя хорошего сделать нельзя. А уж про золотой штык и говорить смешно (тяжёлый и мягкий).
Решение проблемы были найдено опять-таки на Западе. В обстановке жесточайшего экономического кризиса (конец 20-х — начало 30-х годов) крупная буржуазия промышленно развитых стран мира наперегонки, отталкивая друг друга от «советской кормушки», бросилась продавать Сталину военную технику, технологию, станки, лаборатории, испытательные стенды, целые заводы в полной комплектации. Безрассудная, безнравственная и самоубийственная политика Запада позволила Сталину превратить гигантские финансовые ресурсы (как насильственно изъятые у прежних владельцев, так и вновь созданные трудом многомиллионной армии колхозных и гулаговских рабов) в горы оружия и военной техники. На гигантских предприятиях, оснащённых новейшим американским и немецким оборудованием, английский танк «Виккерс-Е» размножался тысячами экземпляров под названием Т-26, конструкция американского инженера Кристи превращалась в тысячи советских танков БТ. По немецким лицензиям было налажено производство 37-мм и 76-мм зенитных пушек, знаменитых «сорокапяток» (противотанковая пушка калибра 45 мм). Французские авиамоторы под скромными пролетарскими именами М87/М88 поднимали в воздух дальние бомбардировщики ДБ-3, оснащённые американскими автопилотами фирмы «Спэрри», французские же моторы, переименованные в M100/M103, стояли на советских бомбардировщиках СБ, лучшие в мире истребители Поликарпова И-15 и И-16 ревели моторами М25/М62 (в девичестве американский «Райт— Циклон»), на авиазаводе в подмосковных Филях (концессия фирмы «Юнкерс») строился первый в мире тяжёлый четырёхмоторный бомбовоз ТБ-3 с двигателями М-17 (BMW-6)…
Уважаемый читатель, если вам нетрудно — постарайтесь не читать в моей книге то, чего в ней нет. Я не говорю, что организовать массовое производство технически сложных видов вооружений — пусть даже и на базе импортного оборудования, импортных технологий, с помощью иностранных специалистов у по иностранным лицензиям — легко.
Легко ничего не делать и растранжиривать наследство внуков и правнуков, качая сырую нефть по трубе, построенной отцами и дедами. Но и никакого «беспримерного чуда» в истории советской индустриализации 30-х годов нет. Такие же «чудеса» на нашей памяти произошли (и происходят сейчас) в Южной Корее, Тайване, Малайзии, Индонезии, Таиланде. С той только разницей, что так называемая «лапотная Россия» задолго до прихода большевиков к власти уже производила свои рельсы и свои паровозы, автомобили и самолёты, тяжёлые крейсера и почти невесомые радиолампы. Проще говоря, не была Россия образца 1916 года ни Малайзией, ни Сингапуром…
Заставить людей работать Сталин и его «выдвиженцы» умели. Можно спорить о том, насколько рационально были организованы эта великие труды с точки зрения критерия «цена — результат». Очень может быть, что при нормальной конкурентно-рыночной организации дела, без ажиотажа, «штурмовщины» и репрессий колоссальные инвестиции 30-х годов могли бы дать ещё большую отдачу. В любом случае «цена» мало беспокоила Сталина (зэки на колымских рудниках мыли золото в три смены без выходных), а результат был огромен. Советские «ученики», несомненно, превзошли своих западных «учителей». Приведём лишь два характерных свидетельства. В 1936 г. авиационные заводы СССР смог посетить Луи Шарль Бреге, основатель крупнейшей французской авиастроительной фирмы (по сей день выпускающей совместно с фирмой «Дассо» реактивные «Миражи»). Вернувшись домой, он написал:
Теперь перейдём от эмоций к сухим цифрам. Уже в 1937 году на вооружении Советских ВВС числилось 8 139 боевых самолётов — примерно столько же будет два года спустя на вооружении Германии (4 093), Англии (1 992) и США (2 473), вместе взятых. (1) К 1 октября 1939 г. самолётный парк Советских ВВС вырос в полтора раза (до 12 677 самолётов) и теперь уже превосходил общую численность авиации всех участников начавшейся мировой войны. В 1940 г. воюющая Германия произвела 1 877 одномоторных истребителей и 3 012 бомбардировщиков, СССР — 4 179 и 3 301 соответственно. Даже в 1941 году, в условиях потери или эвакуации ряда ведущих заводов, Советский Союз в 2,5 раза обогнал Германию по количеству выпущенных истребителей (7 080 против 2 852), отставая, правда, по числу произведённых двухмоторных бомбардировщиков (2 861 против 3 783). В дальнейшем количественные показатели выпуска боевых самолётов в Советском Союзе были всё время выше. За одним исключением — в 1944 году, пытаясь противостоять массированным ударам стратегической бомбардировочной авиации союзников, Германия произвела 23 805 одномоторных истребителей (в 8 раз больше, чем в 1941 г.), а в СССР в тот год было выпущено «всего лишь» 16 703 истребителя. (24, 32). Но этот рывок в производстве истребителей был уже последним усилием германской авиапромышленности…
Столь же грандиозным был и масштаб советского танкового производства. Уже в начале 1939 г. по числу танков (14 540 — и это не считая устаревшие Т-27 и лёгкие плавающие Т-37/38) Красная Армия ровно в два раза превосходила армии Германии (3 420), Франции (3 290) и Англии (550), вместе взятые. К 22 июня 1941 г. танковый парк советских вооружённых сил выражался немыслимой ни для одной другой страны мира цифрой 21 447 танков (это, опять же не считая 2,6 тыс. устаревших танкеток Т-27 и не считая 3,8 тыс. лёгких плавающих Т-37/Т-38/Т-40). (82) На вооружении вермахта в июне 41 г. числилось всего 5 440 танков и самоходных орудий всех типов (не считая 1 122 танкеток Pz-I). В четыре раза меньше, чем в Красной Армии. Объём производства танков в СССР даже в катастрофическом 1941 году составил 6 590 единиц (в том числе 1 360 тяжёлых KB и 3 010 средних Т-34). Немцы же (на которых якобы «работала вся Европа») в 1941 году выпустили в полтора раза меньшее число танков и самоходных орудий (4 110 единиц, включая 700 чешских Pz-38(t)). В следующем, 1942 году танковая промышленность СССР произвела уже 24 720 танков (в том числе 2 550 KB и 12 530 Т-34), что в 4 раза превысило объём производства танков и самоходных орудий в Германии (6 090 единиц, в том числе 1 560 танкеток и лёгких танков).(1, 2, 11)
Огромные мощности военной промышленности, неисчерпаемые запасы природного сырья, многомиллионный резерв прошедших действительную службу военнослужащих запаса позволили Сталину создать самую крупную армию мира. К лету 1939 г. в составе Красной Армии уже числилось 100 стрелковых дивизий (считая 5 стрелковых бригад за две «расчётные дивизии»), 18 кавалерийских дивизий и 36 танковых бригад. Сухопутная армия страны-агрессора (Германии) насчитывала к этому времени всего 51 дивизию (в том числе 5 танковых и 4 моторизованные). По последнему утверждённому варианту мобилизационного плана МП-41 намечалось развернуть Красную Армию в составе: 198 стрелковых (в том числе 19 горно-стрелковых), 61 танковая, 31 моторизованная, 13 кавалерийских дивизий. Всего 303 дивизии. А также 94 корпусных артполка и 72 артполка РГК, 10 ПТАБРов (противотанковая артиллерийская бригада РГК), 16 воздушно-десантных бригад. По принятой традиции, мы не стали включать в общий перечень части и соединения войск НКВД, численность которых (154 тыс. чел.) соответствовала 10 «расчётным дивизиям». Причём все эти соединения к 22 июня 1941 г. уже существовали в реальности. Каркасы 303 дивизий были созданы, 5,6 млн. человек были поставлены под ружьё ещё в рамках «армии мирного времени». Причём в армиях западных приграничных округов «каркасы» были в основном уже «заполнены». В 99 стрелковых дивизиях западных округов (включая Ленинградский ВО) численность личного
