Он подошел к Сиерре, и та встала.
— О, Ти… прости меня.
— И ты меня прости, если я показался тебе таким монстром. Ты должна понять, что я не прошу тебя выбирать, — повторил Ти. — Пожалуйста, пойми это. Большое преимущество моего положения заключается в том, что от Охио до Стоунпорта не так далеко. Два часа на самолете. Отказ Энжи не означал, что я прошу выбирать тебя между ней и мной. Но как я могу позволить женщине, которую люблю, работать с утра до ночи без отдыха? Женщине, которую люблю и в которой так нуждаюсь? Пожалуйста, не сомневайся в этом больше.
— О, Ти…
Он медленно и нежно поцеловал ее.
Вдруг они услышали какой-то шорох, обернулись и увидели стоящую в дверях Энжи. Она была не одна, а с высоким молодым человеком.
Тодд.
Энжи выглядела немного смущенной, а он крепко держал ее за руку.
— Это была девушка его соседа, — сказала она Сиерре. — Я сделала из мухи слона.
— Та женщина в его комнате? — уточнила Сиерра.
— Он был прав: проблема была во мне. Я не устаю повторять ему это со вчерашнего дня. — Она прислонилась к Тодду, широко улыбаясь, и посмотрела прямо в глаза. — Наша разлука свела меня с ума, Сиерра. И чем ближе я подъезжала к Колумбии, тем сумасшествие усиливалось. Он рассердился и имел полное право на это. Но он меня простил, приехал вчера вечером, и мы все спокойно обсудили. Теперь все прекрасно!
Энжи отпустила Тодда и подошла к Сиерре. Та крепко обняла сестру.
— Ах, Энжи, — прошептала Сиерра.
— Мне так жаль, что я свалила все это на тебя! Мы все взвалили свои проблемы на тебя. Лена, Джорди и я обсуждали это вчера, пока Тодд спал наверху. Болезнь папы — это наша вина. Лена хочет извиниться перед тобой за вчерашний звонок и за то, что обвиняла тебя.
— Энжи…
— Дай мне договорить. Мы очень испугались, когда это произошло. И если бы врач не сказал, что папа идет на поправку… — Ее голос дрогнул, и глаза наполнились слезами. — Мы бы не смогли себе этого простить. Я не знаю, сможешь ли ты простить нас, Сиерра?
— Конечно, смогу. Я знаю, что вы не хотели меня обидеть.
— Джорди тоже хотел сказать об этом. И даже папа перед приступом. Все рушится, когда ты уезжаешь, и это плохо не только для нас, но и для тебя. Ты должна уехать хоть на Аляску, пока мы не научимся жить без твоей помощи. — Она украдкой посмотрела на Ти. — Или, может быть, не на Аляску…
— Я думаю, Северная Каролина вполне подойдет, — улыбнувшись, сказала Сиерра.
— Сиерра, это правда? — Лицо Энжи засветилось от радости. — О, да ты выглядишь так… и Ти… а что это он держит? Это тебе? О мой Бог! — Энжи взвизгнула от восторга.
Сиерра обернулась и увидела протянутый ей огромный букет роз и подарок.
— Цветы неплохо пережили полет, — заметил Ти. — А подарок точно не мог испортиться.
— Ты привез их с собой? — Должно быть, он спрятал их куда-то, пока она спала.
— Я пришел с ними домой около шести и тогда обнаружил, что ты уехала. — Он шагнул ближе. — Я почувствовал, что мое сердце снова умерло.
— Идите, — сказала Энжи, подталкивая Сиерру к выходу. — Вам еще многое нужно объяснить друг другу. Я присмотрю за папой, когда он проснется, и запишу все, что скажет доктор.
— Спасибо, Энжи, — сказал ей Ти.
Сиерра не стала спорить. С букетом цветов в руках она вышла из палаты. Она чувствовала себя странно. Обычно люди не выходят из больницы с цветами… если только с ребенком на руках.
Ти увидел улыбку жены, и Сиерра объяснила ее причину, пока они шли к машине.
— Люди подумают, что это одна из привилегий дочери мэра, — сказал он и обнял ее за плечи. — Получать цветы везде, где только можно.
Она положила голову ему на грудь и ответила:
— Мне больше нравится думать, что это привилегия жены Ти Гаррета. Можно посмотреть, что в коробочке? Я так понимаю, она для меня?
Ти поцеловал ее волосы и уголок губ.
— Ты можешь посмотреть, что там, но я думаю, это больше для меня. — Они подошли к ее машине, и Ти протянул жене коробочку.
Сиерра рассмеялась:
— Ах, вот оно что? Значит, для тебя?
— Я никогда не делал этого раньше, — сказал Ти, наблюдая, как Сиерра развязывает бантик. Он наклонился и коснулся ее лба своим. — Я старался копить все наши деньги на будущее, и, кажется, самый дорогой подарок для тебя был плащ. А один раз я купил тебе что-то для сада.
— Да, я помню! — рассмеялась Сиерра. — Я все понимала, Ти.
Он снова поцеловал ее — в ухо, шею, подбородок, губы.
— С этого момента я буду баловать тебя, разрешишь ты мне это или нет.
— Тогда, видимо, я беспомощна.
Улыбаясь, Сиерра вручила ему упаковку и открыла коробочку. Ее глаза расширились и рот раскрылся от изумления. Она начала смеяться от радости, и в ее глазах засверкали слезинки, как рубины на ожерелье.
— Беспомощна, — повторила Сиерра. Она поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать Ти, и добавила: — И по уши влюблена в своего мужа.
— Который по уши влюблен в свою жену, — прошептал Ти сквозь их поцелуй. — Да, это действительно подарок для меня. Видеть твое лицо. Знать, что я могу сделать тебя счастливой. Знать, что на этот раз мы оба поняли, в чем проблема, и больше никогда ее не повторим. Я очень сильно тебя люблю.
— Очень сильно, — повторила она, и розы рассыпались вокруг них.
Ти припарковал свой «порше» на больничной стоянке и посмотрел на часы. Два месяца назад на больничной же стоянке был дан новый старт его браку, и эти воспоминания были замечательны. Ти переживал их снова и снова, навещая с Сиеррой ее отца.
Правда, сегодня он немного опоздал, и за это придется извиниться передними обоими. Больница была небольшая, примерно такая же, как и в Лэндервилле, но определенные обстоятельства заставляли мужчину сильно нервничать.
Ти зашел в просторный вестибюль, направился к лифту и поднялся на нужный этаж, где нашел Сиерру и ее отца за чтением газеты в комнате ожидания.
— Простите, — сказал он.
— Все нормально, — улыбнулась Сиерра. — Нас еще не вызывали. Я говорила папе, что ему не обязательно было подвозить меня, но…
— Как часто мне приходится подвозить тебя к врачу, Сиерра? — отрезал мэр Тейлор.
Он выглядел намного лучше, чем два месяца назад. Теперь он сам следил за своим здоровьем и даже взял себе двухнедельный отпуск, который провел в Стоунпорте. А вот Сиерра сегодня выглядела нездоровой.
— Это меньшее, что я могу сделать, — продолжил мэр Тейлор. — С тех пор, как ты бегаешь в ванну каждые полчаса, и нам даже пришлось взять с собой холодную воду в машину.
— Я в порядке, — настаивала Сиерра.
— Я согласен с твоим отцом, — сказал ей Ти.
Его сердце обливалось кровью, когда он смотрел на свою жену. Она беременна восемь недель. Когда ты женат уже двенадцать лет и наконец приходит время создать полноценную семью, ты не желаешь терять ни секунды.
