— Потому что в этот момент они выглядят такими невинными…
— Наверное. — Бетси улыбнулась. — Но я думаю, мы делаем это еще и потому, что можем спокойно смотреть, любоваться ими и не испытывать при этом неловкости. Ведь если так смотреть на них весь день, все подумают, ты просто спятила. Но когда они спят…
Она умолкла. Начала озираться по сторонам.
— Какая она большая, эта крыша.
Тиа растерялась — уж очень резко Бетси сменила тему.
— Да, наверное, — пробормотала она.
— Крыша, — повторила Бетси. — Она большая. И кругом полно битого стекла.
Посмотрела на Тиа. Та не знала, что ответить. И растерянно кивнула:
— Да.
— Тот, кто зажег эти свечи, — начала Бетси, — точно знал, где именно умер Спенсер. В газетах этого не было. Так откуда тогда они узнали? Если Спенсер в ту ночь был один, как они могли узнать, где именно поставить и зажечь свечи?
Майк постучал в дверь. Стоял на пороге и ждал. Мо остался в машине. Они находились примерно в миле от того места, где вчера на Майка напали. Он хотел вернуться в тот проулок, посмотреть. Может, удастся вспомнить что-то или найти. Пока он не понимал, что именно ищет здесь, какой ключ. Просто надеялся отыскать или понять нечто, что может привести его к сыну.
«Возможно, — думал он, — это мой последний и единственный шанс».
Он уже позвонил Тиа — сказать, что с Хаффом ничего не получилось. Тиа рассказала, как они с Бетси ездили в школу. Бетси до сих пор у них дома.
А потом Тиа сказала:
— Адам стал еще более замкнутым после самоубийства Спенсера.
— Знаю.
— Так что за тем, что случилось той ночью, возможно, стоит нечто большее…
— К примеру?
Она, прежде чем ответить, помолчала.
— Нам с Бетси надо поговорить.
— Будь осторожна, ладно?
— Ты о чем?
Майк промолчал, но оба они знали. Истина состояла в том, что, сколь ни ужасно, отныне их интересы и интересы семьи Хиллов разошлись. Ни одному не хотелось произносить это вслух.
— Давай сперва найдем его, — сказала Тиа.
— Именно это я и пытаюсь сделать. Ты работай в своем направлении, я буду отрабатывать свое.
— Я люблю тебя, Майк.
— Я тоже очень тебя люблю.
Майк постучал еще раз. Никто не открывал. Он уже приподнял руку, постучать в третий раз, как вдруг дверь распахнулась. Мощная фигура Энтони, охранника, загораживала собой весь проем. Он скрестил могучие руки на груди:
— Выглядишь чертовски скверно.
— Спасибо за комплимент.
— Как меня нашел?
— В Интернете. Просмотрел последние фотографии Дартмутской бейсбольной команды. Ты ведь закончил только в прошлом году. Там и адрес твой зарегистрирован, на сайте выпускников.
— Умно, ничего не скажешь, — сдержанно улыбнулся Энтони. — Мы, ребята из Дартмута, вообще очень умные.
— На меня напали. В том проулке.
— Да, знаю. Как думаешь, кто вызвал полицию?
— Ты?
Он пожал плечами.
— Ладно, проехали. Давай прогуляемся.
Энтони затворил за собой дверь. Одет он был в шорты и одну из тех плотно облегающих маек без рукавов, которые могли взбесить не только владельца — уж очень трудно ее стянуть. Впрочем, он справлялся. Однако мужчина в возрасте Майка не мог позволить себе носить нечто подобное.
— Мой летний прикид на выход, — пояснил Энтони. — И для работы в клубе. Лично мне там нравится. Осенью пойду учиться в юридический колледж при Колумбийском университете.
— Моя жена адвокат.
— Да, знаю. А сам ты врач.
— Откуда узнал?
Он усмехнулся.
— Ты не единственный, кто пользуется связями по колледжу.
— Тоже смотрел про меня в Интернете?
— Нет. Позвонил действующему хоккейному тренеру, парню по имени Кен Карл, работал еще линейным тренером защиты в команде регби. Ну, описал тебя, сказал, будто ты играл во Всеамериканской лиге. А он и говорит: «Да это Майк Бай, точно он». Сказал, что ты был одним из лучших хоккеистов колледжа. Твой рекорд по забитым шайбам держится до сих пор.
— Значит, у нас много общего, верно, Энтони?
Гигант не ответил.
Они спустились с крыльца, вышли на улицу. Энтони свернул вправо. К ним с противоположной стороны приблизился мужчина, воскликнул:
— Привет, Энт!
Мужчины обменялись крепким рукопожатием и разошлись.
— Расскажи, что случилось прошлой ночью, — попросил Майк.
— Тебя избивали трое, может, даже четверо ребят. Я услышал шум и крики. Ну, прибежал туда, и они тут же смылись. У одного из парней был нож. Я даже подумал — ты покойник.
— Так это ты их спугнул?
Энтони пожал плечами.
— Спасибо тебе.
Гигант снова пожал плечами.
— Ты их разглядел?
— Лица — нет. Но это были белые ребята. Все в татуировках. Одеты в черное. Тощие, злобные, как бешеные псы. Просто твари, выжившие из ума. Один держался за нос и ругался. — Энтони улыбнулся. — Наверное, ты ему его сломал.
— Ну а потом ты позвонил и вызвал копов?
— Ага. Просто не верится, что ты уже встал с постели. Я-то думал, проваляешься в больнице с неделю, а то и больше.
Они продолжали идти по улице.
— Вчера вечером тот парнишка в университетском пиджаке, — напомнил Майк. — Ты когда-нибудь видел его раньше?
Энтони не ответил.
— Ты ведь и моего сына узнал. На снимке.
Энтони остановился. Достал солнечные очки, надел. Глаз теперь не было видно. Майк ждал.
— Не слишком ли уповаешь на эту общность между нами, а, Майк?
— Но ведь ты сам удивился, что я так быстро встал с постели.
— Да.
— Хочешь знать почему?
Энтони в который раз пожал плечами.
— Да потому, что сын у меня пропал. Звать Адам. Ему всего шестнадцать, и я считаю, ему грозит
