Стихотворения

Она идет, и шаг слегка неверный
скользит, как лет трепещущих теней
в обители, где вечен плач безмерный,
достигнувших последних ступеней
и чающих, да грянет гром небесный
и им дарует облик бестелесный.

XI.

Она предстала строгою весталкой,
целящей чистотою грех и боль,
той нищенкой босой, малюткой жалкой,
чьи ноги лобызал, молясь, король,
садов небесных трепетною ланью,
неведомой телесному желанью!

XII.

Им чудится, во мраке церкви старой
нисходит к ним виденье… В этот миг
предстала им она святою Кларой
или одной из мучениц святых,
иль над ручьем поникшей Женевьевой,
или… Мариек, Пречистой Девой!

XIII.

Они молчат, но, одолев молчанье,
спешат промолвить рыцарский привет,
то — светлое, благое предвещанье,
то — братьям свыше посланный совет!
Она покров пред тайною да снимет,
она обет их рыцарский да примет.

XIV.

Она в ответ: «Вас, рыцари и братья,
я в этом замке жду уже давно,
вот, на груди железное распятье.
ему связать нас клятвою дано,
мы были вместе прежде, цепь замкнулась,
мы вместе вновь»… И тихо улыбнулась.

XV

Замолкнула… У них дрожат колени,
они спешат без слов склониться ниц,
Ждут чрез нее божественных велений;
сердца полны покорством без границ,
и три души в единое мгновенье
вдруг сплавлены, единой цепи звенья.

XVI.

И клятва их любви необычайна,
над ней не властна древняя змея,
над нею веет девственная тайна,
тому порукой — звездные края.
Обряд свершен, и оба чуть живые
«Скажи нам имя!» — шепчут… «Я Мария».

XVII.

И в тот же миг удар меча незримый
их повергает наземь, светлый звон
их души гонит ввысь; как серафимы,
они парят, покуда мертвый сон,
как грубый саван, тело облекает;
все выше, выше вихрь их увлекает.

XVIII.

На высотах, в лазури беспечальной
вдруг предстает их трепетным очам
Сосуд прозрачный, светлый и хрустальный;
и мнится им, тысячелетья там
воздет горе, он без опоры прочной
стоит, исполнен влаги непорочной.

XIX.