Стихотворения

И, жизнь погибшую кляня.
я пал перед Крестом:
«О Боже! помяни меня
во Царствии Твоем!..»

Благая весть

О лебедь белый Лоэнгрина,
ты мне приснился в поздний час,
когда свершилась дня кончина,
свет гаснул, гаснул и угас.

Повсюду, как в покое царском,
торжествовала тишина,
и о Людовике Баварском
грустила верная Луна.

Но там, где в стройную колонну
сливался золотой поток,
не выплыл ты, влача по лону
свой зачарованный челнок.

Ты, раненый стрелой заката,
широко крылья распластал
и в славный замок Mons-Salvata
с прощальной песней отлетал…

Тогда в безмолвии великом,
распавшись, замок потонул,
но тайно Кто-то, светлый ликом,
в окне высоком мне кивнул.

И грудь лаская и печаля,
пронесся шепот впереди;
«Мы ждем иного Парсифаля,
и близок час… Молись и жди!»

Избраннику

Да, ты не знал любви, но полный умиленья,
не грезы сладостной ты жаждал, а виденья,

и, падая не раз средь горнего пути,
ты жаждал не в слезах, а в звуках изойти!

И видел я не раз, пылая злобой адской,
как на твоем челе звенел колпак дурацкий,

наброшенный рукой завистливых друзей,
но верь, ты в этот час мне был всего милей!

Ты претворил лучи в созвучья золотые.
что заклинания в себе таят святые.

Поэта-Ангела в тебе зажжен восторг,
ты Ницше плачущий, поющий Сведенборг!

Ты, мыслью ко кресту безумно пригвожденный,
не зная имени, склонялся пред Мадонной.

Пока смеялись мы, ты ради нас сгорал,
и в урну тихую свой пепел сам собрал.

Для нас, склонившихся в безумьи над пучиной,
Ты, свыше посланный, был почтой голубиной.

Пусть песни всех других для нас мгновенный плен,
кипящим золотом твой стих запечатлен.

Ты свергнул мир, смеясь, с неимоверной кручи
и распылил его в каскад живых созвучий,