Стихотворения

и длани вознести; весь Рай вокруг Нея
с моей молитвою напев соединяет;
и то, о чем молю, о чем взываю я,

собор блаженных душ Марию умоляет!..

Ave Maria («Буря затихла…»)

I.

Буря затихла… Снова колонны
в бездне дрожат золотые,
снова к нам взоры твои благосклонны,
Ave Maria!

Чуть отражается в глади зеленой
звездная, млечная пена,
снова поник я душой умиленной.
Gratia plena!

Вечная Роза, гори, не сгорая,
в звездной, немеркнущей Славе,
Свет и врата недоступного рая!
Ave, Ave!

Огненной стигмы кровавого знака
жаждет так сердце больное…
Вдруг все затихнет, и снова из мрака
смотрит лицо восковое!

II.

Ave Maria! — гимн благословенья,
где каждый звук и благостен, и строг,
Ave Maria! — тишина забвенья,
садам блаженства горестный упрек.

Ave Maria! — праздник величанья,
Врата небес, Звезда немых морей,
Ave Maria! — торжество молчанья
перед завесой строгих алтарей!

Ave Maria! — полумрак лиловый
молитвенно-потупленного дня,
где каждое, как вздох, протяжно слово,
как ореол, мерцание огня.

Ave Maria! лишь Тобою святы
те дни, когда, молясь, Франциск святой
напечатлел нам вечные стигматы
и обручил нас с Дамой-Нищетой.

Ave Maria! — тихий хор хвалений
из рода в род, из всех веков и стран,
бегущий вечно ввысь фонтан молений,
бегущий вниз раскаяний фонтан!

Ave Maria! — лишь Тобой хранимы,
мы лишь к Тебе возносим очеса,
причастницы, цветы и серафимы
в Твоих созвучьях слили голоса!

Ave Maria! — молния органа
и колыханье кроткое огней,
и радуга над пастью урагана
из седмицветных, легких ступеней!

Ave Maria! — трепет белых крылий
средь сумрака узорчатых окон,
плач Ангелов и славословье лилий,
и стройная задумчивость колонн.

Ave Maria! — золотые четки,
гирлянды звезд, протянутых Отцу,
моление, да придет пастырь кроткий
обнять мой дух, как белую овцу.