— Нет, мне удалось подделать шрамы, — сказала она. — Извините, если… Я не хотела разочаровывать вас…
— Ничего. Похоже, вы придумали отличный план.
— И тем не менее графиня разоблачила меня.
— Ну, ее трудно провести… Однако я рад, что вы целы и невредимы. Позвольте узнать… Я даже боюсь спрашивать…
— Мы с Элоизой разошлись — так случилось. У нее на лице такие же поддельные шрамы… Не думаю, что ее схватили, но вот только не знаю, где она. Я, конечно, даже не знаю, кто она.
Доктор, глядя на нее, улыбнулся какой-то потерянной и робкой улыбкой, глаза его были до боли ясны.
— Самое странное, что… и я толком не знаю. — Он многозначительно посмотрел на мисс Темпл все тем же своим открытым взглядом. — Что мы вообще знаем друг о друге?
Он оторвал от нее взгляд и откашлялся.
— Да уж, — сказала мисс Темпл. Ей неожиданно удалось заглянуть в сердце доктора — это ее тронуло. — Мне ужасно жалко, что я ее потеряла.
— Мы все сделали, что могли… Чудо еще, что мы живы.
Она кивнула, хотела сказать что-то еще, но промолчала, не зная, что могут значить его слова. Доктор вздохнул, задумавшись, а потом резким движением зажал Чаню нос одной рукой, а другой закрыл ему рот. Мисс Темпл ахнула:
— Что вы.
— Минуточку…
Больше и не потребовалось. Словно вернувшись к жизни, Чань распахнул глаза, плечи его напряглись, рука ухватилась за Свенсона, и скрежет в его легких резко усилился. Доктор развел руки в стороны, и теперь уже Кардинал зашелся в приступе кашля, выплевывая мокроту и кровь. Свенсон и мисс Темпл взяли Кардинала за руки и приподняли на колени.
Чань отер рот ладонью, вытер пальцы о пол — вытирать их о пальто или брюки было бессмысленно. Потом Чань повернулся к ним, моргнул и потрогал себя за лицо. Мисс Темпл с улыбкой протянула ему очки.
— Как я рада видеть вас обоих, — прошептала она.
Некоторое время они сидели молча, давая друг другу время прийти в себя и собраться с мыслями, а в случае с мисс Темпл — и вытереть слезы и взять себя в руки, чтобы не дрожал голос. Ей столько всего нужно было рассказать им и столько всего сделать… Она усмехнулась, презирая собственную слабость, правда, презрение это было не очень искренним.
— У вас, Селеста, преимущество, — хрипловато пробормотал Чань. — Судя по крови в волосах доктора, я делаю вывод, что мы с ним не знаем ни где мы, ни кто нас охраняет… Даже который час, черт побери.
— Сколько времени прошло, как нас схватили? — спросил Свенсон.
— Совсем немного. Но много чего случилось, после того как мы расстались, после того как я убежала от вас… Простите меня за глупый, детский поступок.
Свенсон отмахнулся.
— Селеста, у нас на это нет времени… И потом, это не имеет значения…
— Имеет — для меня.
— Селеста, — раздался голос пытающегося встать Чаня.
— Помолчите, пожалуйста, оба, — сказала она и встала. Теперь она смотрела на них сверху вниз. — Я должна извиниться за то, что убежала от вас на Плам-Корт. Это был очень глупый поступок, и он чуть не привел к моей гибели… и к вашей тоже. — Она подняла руку, предупреждая доктора Свенсона, который хотел было ей возразить. — С той стороны двери стоят два макленбургских солдата, а дальше по коридору не менее десяти драгун с их офицером и полковником. Дверь заперта, и — как вы оба видите — в этой комнате нет окон. Полагаю, ни у кого из нас нет оружия.
Чань и Свенсон рассеянно похлопали себя по карманам, но ничего не нашли.
— Но это не важно, мы его найдем, — быстро, чтобы подбодрить их, сказала она.
— Если нам удастся выйти за дверь, — сказал Свенсон.
— Да, конечно… самое для нас главное — помешать плану наших врагов.
— А что это за план? — спросил Чань.
— Это до конца не ясно — я знаю только его часть. Но думаю, каждый из вас что-то видел.
Держа свое обещание быть краткой, мисс Темпл на одном дыхании поведала им свою историю: «Сент-Ройял», питье мисс Вандаарифф, картина в комнате графини, ее сражение с книгой, ее сражение (усеченный вариант) с графом и графиней в экипаже, поездка на поезде в Харшморт и путь к залу анатомического театра. Чань и Свенсон пытались было открывать рты, чтобы добавить кой-какие подробности, но она, не давая им произнести ни слова, продолжала: потайная комната, графиня и принц, убийство Бленхейма, открытие, сделанное Элоизой на синей карточке, Траппинг, Вандаарифф, Лидия, Файляндт, бальный зал и наконец ожесточенные распри между графиней и ее союзниками всего десять минут назад. На весь рассказ ушло, вероятно, не больше двух минут быстрого шепота.
Закончив, мисс Темпл перевела дыхание, надеясь, что не упустила ничего важного — просто произошло слишком много всего.
— Значит… — Доктор приподнялся с пола и сел на канапе. — Они с помощью герцога — а он, готов в этом поклясться, был убит — захватили контроль над правительством здесь и собираются сделать то же самое в Макленбурге?
— Если вас, доктор, это не обидит, — сказала мисс Темпл, — что вообще за суматоха вокруг одного из немецких княжеств?
— Герцогств… Но вы правы, вся эта суета из-за того, что там в горах больше синей глины, чем в сотне таких имений, как Тарр-Манор. Они уже несколько лет покупают там землю… — Голос у него перехватило, и он снова покачал головой. — В любом случае… если они сегодня отправятся в Макленбург…
— Нам еще придется попутешествовать… — пробормотал Чань. Его слова сопровождались кашлем, но он старался не обращать на это внимания, роясь в карманах своего пальто. — Я их давно ношу, дожидаясь вот этого самого момента…
Мисс Темпл пискнула от радостного удивления и заморгала от слез, которые снова запросились ей в глаза. Зеленые сапожки! Она, не колеблясь и не стесняясь, уселась на пол и, схватив сапожки, весело натянула свои потерянные сокровища на ноги, потом взглянула на улыбающегося (хотя и не прекращающего кашлять) Чаня и принялась завязывать шнурки.
— Не могу вам передать, что они для меня значат, — сказала она. — Вы будете смеяться… Вы уже смеетесь, и я знаю, что это всего лишь сапожки, а у меня много всяких сапожек, и, откровенно говоря, четыре дня назад я бы и глазом не моргнула, потеряв их, но сейчас я бы не отдала их за все сокровища мира.
— Конечно же, — тихо сказал Свенсон.
— Ой! — сказала мисс Темпл. — Там же были ваши вещи — из вашей шинели, которую мы потеряли, но у нас осталась карточка, а еще там был серебряный портсигар для ваших сигарет. Но сейчас у меня его нет… Он у Элоизы, но, как только мы ее найдем, вы его получите назад.
— Спасибо… это здорово…
— Он, наверно, дорог вам.
Доктор кивнул, но потом отвернулся, нахмурившись, словно не хотел больше говорить об этом. Чань снова закашлялся, из груди его доносились громкие хрипы.
— Мы должны что-нибудь сделать с вами, — сказал доктор, но Чань только покачал головой:
— Это мои легкие…
— Толченое стекло, — сказала мисс Темпл. — Графиня рассказывала, как убивала вас.
— Очень жаль, что пришлось так разочаровать даму… — Он улыбнулся.
Свенсон посмотрел на Чаня и откровенно сказал:
— Одно только стекло было бы вредно для ваших легких, а оно к тому же обладает токсичными
