— Розамонда, — снова сказал Ксонк, — о чем она говорит?
— Да ни о чем! — крикнула графиня. — Полковник Траппинг больше не имеет значения. Предателем оказался Граббе!
— Графу все об этом известно, — смогла выдавить из себя внезапно осипшим голосом мисс Темпл.
— Все о чем? — спросил Ксонк, впервые направляя саблю в сторону графа д'Орканца, сидевшего против графини.
— Он не скажет, — прошептала мисс Темпл, — потому что он теперь не знает, кому можно доверять. Вам нужно спросить Роджера.
Граф встал.
— Сядьте, Оскар, — сказал Ксонк.
— Это зашло слишком далеко, — ответил граф.
— Сядьте — или я снесу вам ко всем чертям голову! — закричал Ксонк.
Граф уступил, демонстрируя искреннее удивление, и сел, лицо его теперь было столь же мрачным, сколь мертвенно-бледным было лицо графини.
— Я не позволю делать из себя дурака, — прошипел Ксонк. — Траппинг был моим человеком… Распоряжаться им мог только я! Тот, кто убил его… Даже если бы я предпочел не верить… Получается, что он мой враг…
— Роджер Баскомб! — прокричала мисс Темпл. — Вы знаете, кто убил полковника Траппинга?
Зарычав и ухватив тремя железными пальцами правой руки за шиворот мисс Темпл, Ксонк приподнял ее, поставил на колени, а потом, разочарованно крякнув, швырнул ее вдоль всей кабины через дверь, где она с криком приземлилась у ног Каролины Стерн. Дыхание у нее перехватило, и она замерла, мигая от боли, смутно понимая, что ей почему-то стало прохладнее. Она подняла глаза и увидела обрывки своих одежд в руке Ксонка. Он встретил ее взгляд, и мисс Темпл громко всхлипнула, убежденная, что вот сейчас он подойдет к ней и встанет ей ногой на шею, как он сделал это с драгуном… Но тут в тишине, наполненной лишь звуками тяжелого дыхания, Роджер Баскомб ответил на ее вопрос.
— Да, — просто ответил он. — Знаю.
Ксонк остановился и вперил взгляд в Роджера.
— Это сделала графиня?
— Нет.
— Постойте… сначала ответьте, — вмешался граф. — Почему он был убит?
— Он служил Вандаариффу, а не нам? — спросил Ксонк.
— Да, — сказал Роджер. — Но убили его не из-за этого. Графиня уже знала о том, кому на самом деле служил полковник Траппинг.
Ксонк и граф повернулись к ней. Графиня иронически улыбнулась их доверчивости.
— Конечно, я знала, — ухмыльнулась она, глядя на Ксонка. — Вы настолько высокомерны, Франсис, — полагаете, будто всем нравится то, что вы делаете… Могущество вашего брата… и в особенности Траппинг. Вы прячете свое коварство за маской либертета, но у Траппинга не было такой глубины… Он был счастлив сообщать все тайны вашего брата тому, кто лучше удовлетворял его аппетиты!
— Тогда зачем же его убили? — спросил Ксонк. — Чтобы сохранить проект графа, его Благовещение?
— Нет, — сказал Роджер. — Траппинг еще не договорился о цене спасения Лидии. Он только намекнул кое на что Вандаариффу.
— Значит, это был Граббе? Наверное, Траппинг узнал о его планах перекачать воспоминания Вандаариффа…
— Нет, — повторил Роджер. — Заместитель министра наверняка убил бы его, будь у него время и возможность.
Ксонк повернулся к графине:
— Значит, его убили вы?
Графиня опять нетерпеливо фыркнула.
— Вы хоть слушаете, что я говорю, Франсис? Вы помните, что Элспет Пул — эта глупая, наглая и вряд ли достойная сожаления девица — демонстрировала нам в бальном зале? Ее видения?
— Там были Элспет и миссис Стерн, — сказал Ксонк, глядя сквозь дверной проем на Каролину.
— С Траппингом, — сказал граф. — В ночь обручения.
— Нас послали к нему, — возразила Каролина. — Графиня приказала нам… нам…
— Именно, — сказала графиня. — Я делала все, что в моих силах, чтобы угодить ему и чтобы не вмешались другие гости!
— Поскольку знали, что ему нельзя доверять, — сказал граф.
— Но его можно было отвлечь, чтобы дать нам время самим разобраться с Вандаариффом, — заметила графиня. — Что мы тогда и сделали!
— Если бы полковник Траппинг предупредил Вандаариффа, все наше предприятие было бы поставлено под угрозу! — воскликнула Каролина.
— Мы все это знали! — отрезала графиня.
— Тогда я не понимаю, — сказал Ксонк. — Кто убил Траппинга? Вандаарифф?
— Вандаарифф не стал бы убивать собственного агента, — раздался хриплый голос из-за спины Ксонка, и мисс Темпл узнала Свенсона, который с трудом приподнялся на колени.
— Но ключ Траппинга был у Бленхейма!
— Бленхейм перенес тело, — сказал Свенсон, — по приказу Вандаариффа. Тогда он еще контролировал ситуацию в собственном Доме.
— Тогда кто? — прорычал граф. — И зачем? И если это было сделано не ради Лидии, или наследства Вандаариффа, и не для того, чтобы контролировать финансы Ксонка, то каким образом убийство этого третьестепенного шута могло внести раздор в наши ряды?
Графиня заерзала на своем сиденье и свирепо посмотрела на Роджера — по едва заметному дрожанию его губ было видно, что он тщетно пытается сохранить молчание.
— Скажите нам, Роджер, — проговорила графиня. — Скажите нам немедленно.
Мисс Темпл смотрела на лицо своего прежнего возлюбленного, и ей казалось, что она видит лицо марионетки, но при этом на удивление живое, однако неискренность на нем была до боли очевидна. Дело было не в его пассивном состоянии, и даже не в тоне его голоса, и не в тусклом взгляде, потому что это объяснялось необычными обстоятельствами — как если бы он кричал или скрежетал зубами. Нет, это было всего лишь содержание его слов, тем более странное, что мисс Темпл всегда слушала не его слова, а то, как они говорились, — как он брал ее за руку, или наклонялся к ней через стол, или даже какие чувства эти слова зажигали в ее сердце. Но теперь, когда она выслушала то, что он сказал, ей стало совершенно ясно, насколько жизнь Роджера отличается от ее жизни. Она считала, что после их обручения (и не важно, куда уводила их ежедневная суета) они были связаны, но теперь, подобно рассвету, занимающемуся за крышкой люка, у нее крепло ощущение, что их единство оставалось живо только в ее памяти. Она уже больше не знала, кто он такой, и не надеялась никогда узнать. Но знала ли прежде? На этот вопрос у нее не было ответа. Печаль, которую она испытывала, не имела больше отношения ни к нему, — потому что он был глупец, ни к ней самой, потому что она больше ни о чем не жалела. Но, почему-то слыша слова Роджера в морозном воздухе, мисс Темпл в своем скорбном сердце оплакивала этот мир или ту его часть, которая прежде умещалась в ее отважной душе. Она впервые увидела, что на самом деле замок ее мечты был построен на песке и обречен на исчезновение.
— В ночь перед тем, как пройти Процесс, — начал Роджер, — в отеле «Сент-Ройял» я познакомился с женщиной, к которой воспылал страстью. Вообще-то я тогда еще вовсе не решил, что пройду Процесс, и в то время даже думал, что должен сообщить обо всем властям. Но тут я встретил эту женщину… Мы оба были в масках, я не знал ее имени, но она тоже пребывала в нерешительности перед таким же поворотом судьбы, какой ждал и меня. Я стоял перед выбором — получить ли служебное продвижение, предав огласке
