потому гитлеровцы, оккупировав их, развернули здесь через своих ставленников широкую буржуазно- националистическую пропаганду. Последствия ее могли сказаться и на части молодежи, призываемой в Красную Армию после освобождения этих областей. Вот почему от командиров и политработников, от всех коммунистов и комсомольцев требовалось уделять особое внимание пополнению и проводить большую разъяснительную работу.
Юноши из прикарпатских городов и сел — а они составляли большую часть поступившего в мае-июне пополнения — были счастливы тем, что удостоились чести стать воинами Красной Армии и участвовать в завоевании окончательной победы над врагом. Как и все советские люди, они рвались в бой, чтобы отомстить за горе и утраты, причиненные родной земле гитлеровцами. И свою готовность сражаться, не жалея сил и самой жизни, вскоре доказали на деле.
В связи с этим вспоминается такой эпизод.
В беседах с прибывшим тогда пополнением участвовали, как уже отмечено, все наши командиры и политработники. Не упускал и я ни одной возможности поговорить с молодыми бойцами. Так было и в один из первых июньских дней, когда я приехал в 27-ю гвардейскую мотострелковую бригаду. Собрали только что прибывшее пополнение на лесной полянке, приняв, разумеется, все необходимые меры по защите от внезапного налета авиации противника. Пришли сюда и многие ветераны-гвардейцы.
Беседа сразу же приняла непринужденный, душевный характер. Молодежь жадно слушала рассказ о боевом пути корпуса, о его героях, многие из которых присутствовали здесь же, о тех великих целях, во имя которых сражается наша Красная Армия, о близящемся неминуемом полном разгроме врага. Выступали также командиры ряда подразделений, награжденные воины. Брали слово и многие из новичков. И признаться, не без волнения слушал я их не очень умелые, но страстные речи, идущую из глубины сердца клятву до конца выполнить воинский долг. Особенно запомнился невысокий юноша, который, слегка запинаясь от смущения, своим певучим прикарпатским говорком все повторял:
— Сбылася мечта. Сбылася… Буду бить ворога. Бить!
Прошло несколько месяцев. Наступила осень. Была уже позади Львовско-Сандомирская наступательная операция. Храбро сражались в ней все воины корпуса, в том числе и недавнее пополнение. Многие из его состава были ранены, а некоторые пали на поле боя смертью храбрых. И вот прибыло новое пополнение. В его присутствии я вручал в той же 27-й гвардейской мотострелковой бригаде ордена и медали отличившимся воинам и призывал молодежь следовать их примеру. В числе награжденных оказались многие из тех, кто пришел в корпус в мае-июне. Был среди них и тот невысокий юноша, который от имени всех своих товарищей поклялся беспощадно громить врага. Грудь его украшала боевая награда, и теперь он, как и его сверстники, стал примером для нового пополнения. К сожалению, память не сохранила его имени. Да и не один он был храбрым и самоотверженным воином. Такими стали все прибывавшие в корпус молодые бойцы.
Этот пример приведен мною с целью показать, что молодежь из западных областей Украины, проникнутая глубокими патриотическими чувствами, любовью к своей социалистической Родине, страстно ненавидела немецко-фашистских захватчиков, сеявших смерть и разрушение. Так что от нас не требовалось, как говорится, агитировать ее за Советскую власть. Но нужно было рассказать о многом, объяснить то, чего не знали и не могли знать оторванные от Родины люди. Наш социалистический строй, основные положения Советской Конституции, права и обязанности граждан социалистического государства и, в частности, воинов Красной Армии, наконец, положение в стране и на фронтах и цели СССР в войне — обо всем этом и многом другом должны были они получить ясное представление.
И получили. Огромную воспитательную работу среди пополнения провел командный и политический состав. Непосредственно и повседневно руководили ею заместитель командира корпуса по политчасти генерал-майор танковых войск И. М. Соколов, начальники политотделов 40-й, 44-й, 45-й гвардейских танковых и 27-й мотострелковой бригад соответственно подполковник Т. Е. Рябцев, майор П. П. Гетьман, подполковник А. Ф. Корякин, майор В. И. Чуйков. Много внимания уделяли молодежи заместители командиров артиллерийских и минометных частей по политчасти майоры Б. М. Коротков, М. Н. Еремеев, Н. В. Даценко, И. В. Иванов, Е. И. Лозакович, 134-го отдельного гвардейского саперного батальона капитан М. Ф. Рыков и 153-го отдельного гвардейского батальона связи капитан М. С. Миропольский.
Одновременно с политической работой велась напряженная боевая подготовка соединений и частей. Приводилась в порядок материальная часть, восстанавливалась поврежденная техника, производилась приемка новой, прибывшей на доукомплектование корпуса.
С получением приказа на выход в новый район сосредоточения появились и новые заботы. Ведь нам предстоял 280-километровый марш из междуречья Днестра и Прута к г. Дубно. Боевая техника должна была следовать по железной дороге, а автотранспорт — своим ходом. Краткие сроки, установленные для рокировки корпуса с левого на правое крыло фронта, делали эту задачу весьма сложной.
Наибольшие трудности представляла быстрая переправа через Днестр. Кроме того, железные и шоссейные, а особенно грунтовые дороги в прифронтовой полосе после недавних жестоких боев были в неудовлетворительном состоянии. Они также подвергались ударам вражеской авиации.
Наконец, как мы знали, одновременно с нами перемещались к северу остальные соединения 1-й танковой и ряд других армий, крупные силы артиллерии. Словом, это была огромная по масштабам перегруппировка войск фронта. Естественно, что она прежде всего требовала полнейшей скрытности. В связи с этим в масштабе фронта были предприняты широкие мероприятия по дезориентации противника. Но и от нас потребовалась тщательная маскировка войск на марше, разработка и строгое соблюдение графика движения соединений и частей.
Поистине колоссальная работа легла в те дни на плечи командиров и штабов. Были определены маршруты с учетом движения только по ночам, места дневок, их маскировка и прикрытие, приняты меры для того, чтобы части на привалах и дневках не разжигали большого числа костров и многое, многое другое. Во время марша офицеры штабов непрерывно передвигались вдоль колонн, контролируя точное выполнение всех намеченных мер, помогая в организации быстрого маневра. К 4 июля марш был успешно завершен. Корпус сосредоточился западнее г. Дубно.
Каждый день приносил радостные известия с различных фронтов. Еще в конце июня мы узнали, что успешно наступающие армии Карельского фронта освободили столицу Карелии — г. Петрозаводск. Бурное ликование вызывали блестящие действия наших войск в Белоруссии, где над всей группой армий «Центр» нависла угроза разгрома. 3 июля был освобожден Минск. К востоку от него советскими войсками были окружены две крупные вражеские группировки. Наши армии вышли на подступы к Литве.
Заканчивал подготовку к наступлению и наш 1-й Украинский фронт. Нам, как уже говорилось, предстояло действовать на его правом крыле. Здесь, на рава-русском направлении, для прорыва обороны противника предназначались 3-я гвардейская и 13-я армии.
В качестве фронтовой подвижной группы должна была действовать 1-я гвардейская танковая армия. Ей ставилась задача войти на второй день операции в прорыв в стыке двух названных общевойсковых армий. С ходу форсировав р. Западный Буг и развивая наступление, она должна была к исходу четвертого дня операции овладеть г. Равой-Русской. К этому же сроку ей предписывалось передовыми отрядами занять Немиров и Жолкев, войти в связь с наступавшей южнее 3-й гвардейской танковой армией и перерезать бродской группировке противника пути отхода на запад.
В соответствии с решением командарма нашему 11-му гвардейскому танковому корпусу было приказано к 11 июля выдвинуться в исходный район ст. Дембова-Корчма, Хубинска Нива, Полева и быть в готовности к вводу в прорыв на участке 22-го стрелкового корпуса 13-й армии.
Предстоявшее наступление к государственной границе и далее на территорию Польши выдвинуло перед нами новую важную задачу, связанную с осуществлением освободительной миссии Красной Армии в отношении польского народа. В связи с этим личному составу разъяснялось заявление Советского правительства от 11 января 1944 г. о будущих советско-польских отношениях после освобождения Польши Красной Армией. Наше правительство указало, что оно стоит за воссоздание сильной и независимой Польши и за дружбу между Советским Союзом и Польшей.
В беседах на эту тему командиры и политработники раскрывали перед советскими воинами величие их освободительной миссии, ее огромное историческое значение. Напоминали, что задача Красной Армии после освобождения родной земли — помочь порабощенным народам Европы в изгнании оккупантов и победоносно завершить войну разгромом врага в его собственном логове. Эти идеи, провозглашенные
