можно назвать? — неистово спрашивала она себя. Придумал ли кто-нибудь когда-нибудь верные слова для описания этих ощущений? Чувствительность ее кожи была настолько обострена, что от одного прикосновения его пальцев у нее внутри все сжималось. Он хотел видеть ее такой, купающейся в собственном удовольствии. Когда он вошел в нее, она раскрыла глаза. Он увидел в них изумленное удовольствие, прежде чем она протянула руки, чтобы сильнее прижать его к себе.
Ее бедра вновь ритмично двигались, лишая его с таким трудом обретенного самообладания. Ее пальцы впились ему в спину, короткие, закругленные ногти царапали кожу. Она этого не осознавала. Он тоже.
Ничего подобного с ней раньше никогда не происходило. Ни с кем она не чувствовала себя такой цельной, такой значительной, такой живой. Двери были открыты, окна открыты, в комнату врывался прохладный воздух.
Она хотела поделиться с ним своими ощущениями, но боялась, что он сочтет ее дурой. Она довольствовалась тем, что положила руку ему на сердце. Оно билось ровнее, чем ее сердце, но билось очень часто.
Ничего подобного с ним никогда раньше не происходило. Ни с кем он не чувствовал себя таким реальным, таким сильным, таким открытым. Она зажгла в нем внутренний свет, который горел чисто и ярко. Он хотел сказать ей об этом, но боялся, что она подумает, будто он протягивает ей наживку. Он ограничился тем, что крепче прижал ее к себе.
— Не слишком сексуальна, да?
— Что?
— Только недавно ты предположила, что являешься не очень сексуальной женщиной. Не думаю, что ты этим хвасталась!
Эбби уткнулась лицом в его плечо и вдруг поняла: оно сохранило ее аромат! Для нее это было настоящим открытием. Почувствовать свой аромат на его коже!
— Я никогда не была сильна в технической части…
— В технической части? — Дилан не знал, смеяться ему или плакать. — Что это значит?
— Ну… — Застеснявшись, она тихо произнесла: — В технике секса! — Эти слова она произнесла твердо, вспомнив, что является совершенно взрослой женщиной.
— Эбби! Это был не секс! Мы с тобой занимались любовью! — просто объяснил он.
— Ну, это вопрос семантики!
— Нет! Черт возьми, нет! — Он довольно грубо схватил ее за плечи. — Я тебе не Чак! Смотри на меня! Смотри!
Она успокоилась и взглянула на него.
— Да, я вижу!
— Ты сравниваешь меня с ним?
— Нет! Конечно нет. Мне просто… — Щеки ее вспыхнули, а в глазах загорелась страсть.
— Интересно, что чувствую я? Просто все произошло в нужное время в нужном месте! — Дилан продолжал держать ее за плечи, несмотря на ее возню с простыней, которой она старалась прикрыться. — Чак Рокуэлл когда-нибудь обращался с тобой не как мужественный любовник, о подвигах которого трещали все газеты? Ты когда-нибудь предполагала, что все происходившее или не происходившее между вами в этой постели, было его ошибкой?
— Нет. Конечно нет. Все те другие женщины… — начала она и затихла.
— Позволь мне кое-что сказать тебе! Затаскивать каждую ночь в постель разных женщин совсем не трудно. — Дилан ощутил легкую боль в сердце, вспомнив о себе самом. — Не нужно слишком много думать, не надо так глубоко чувствовать! Не нужно волноваться, стараясь заставить каждую женщину увидеть в тебе звезду! Но, Эбби! Любовь — это совсем другое! И как хорошо найти партнера, которому ты веришь и которого хочешь сделать счастливым! Пусть для этого и потребуются терпение и время!
Эбби уставилась на него широко распахнутыми глазами, слегка приоткрыв рот. Словно принося присягу, он поднял руку и погладил ее по волосам.
— Послушай меня, Эбби! Мне надоело говорить о Чаке Рокуэлле! Я не хочу, чтобы ты думала о нем или о ком-то еще! Я хочу, чтобы все твое внимание занимал только я!
— Так оно и есть. — Она несколько неуверенно дотронулась до его щеки. — Ты — самое лучшее, что случилось со мной за последнее время. — Она увидела, как изменилось выражение его лица, как его рука крепче сжала ее волосы, и быстро продолжила: — Ты заставил меня посмотреть в глаза фактам, которые я считала давно запертыми на замок. Я тебе благодарна.
— Я уже устал просить тебя, чтобы ты меня не благодарила. — Но его рука ласкала ей волосы и скользнула к изгибу ее плеча.
— Это в самый последний раз. — Она крепко обняла его. Так она чувствовала себя в безопасности, как однажды, когда солнце освещало их обоих. — Не смейся.
Он провел губами по ее ключице.
— Я и не думаю смеяться.
— У меня такое чувство, будто я совершила что-то сложное и важное.
Он хихикнул, заработав удар в спину.
— Как, например, ответный удар?
— Я сказала, не смейся.
— Прости.
Он навалился на нее так, что она оказалась под ним.
— Без длительной практики ты ничего не совершишь.
— Полагаю, ты права.
Такого игривого состояния Эбби никогда еще не испытывала. Она подхватила этот тон. Ее губы встретились с его губами, уже теплыми, открытыми и восприимчивыми.
— Дилан?
— Гмм?
— Я действительно увидела звезды.
Он улыбался. Она это чувствовала. Когда он отодвинулся, чтобы посмотреть на нее, она это увидела.
— Я тоже.
Он хотел снова опустить голову, но услышал рыдания.
— В чем…
— Крис! — Эбби тотчас же соскочила с постели, вынула из шкафа халат, надела его и вылетела из комнаты прежде, чем он успел надеть джинсы.
— Ну, ну, малыш! — Эбби ворвалась в комнату Криса, где он горько плакал, свернувшись под одеялом. — В чем дело?
— Они были зелеными и страшными. — Он устроился на груди у матери вдыхая знакомый запах. — Они были похожи на змей и шипели, гоняясь за мной. Я провалился в дыру.
— Какой неприятный сон! — Она качала и утешала его. — Но сейчас все кончено, о'кей? Я с тобой!
Он фыркнул и расслабился.
— Они собирались разорвать меня на куски!
— Плохой сон? — Дилан неуверенно остановился в дверях, не зная, вмешаться ему или нет.
— Мерзкие зеленые змеи, — ответила Эбби, качая Криса на коленях.
— Ух ты! Испугался не на шутку, да, тигренок?
Крис снова фыркнул, кивнул и потер глаза. Может быть, ему здесь и не место, но Дилан ничего не мог с собой поделать. Он подошел и сел перед мальчиком на корточки.
— В следующий раз пусть тебе приснится мангуста. Мангусты лихо расправляются со змеями.
— Мангуста? — Крис членораздельно произнес это слово и хихикнул. — Ты ее выдумал?
— Не-а. Завтра мы найдем ее изображение. Они водятся в Индии.
— Трейс поехал в Индию, — вспомнил Крис. — Мы получили открытку. — Затем он зевнул и прижался к Эбби. — Не уходи.
