нажала на газ и перестала думать о дороге.
По-видимому, проезд по ухабистому проулку встряхнул Бена, и тот начал приходить в себя. Эбби сразу же почувствовала это и чуть не заплакала от радости, но сдержалась. Первые хныкающие звуки вскоре превратились в рыдания, когда он полностью очнулся. Эбби начала говорить с ним о всякой ерунде, а Крис, сидевший сзади, протянул руку и погладил ногу брата. Не зная, как себя вести с мальчиком после случившегося, Дилан нежно перебирал его волосы.
— Мы уже почти приехали, Бен! — бормотал он. — Только держись!
— Мне больно!
— Я знаю. — Когда мальчик уткнулся лицом в его рубашку, Дилан едва сдержал слезы.
Впервые в жизни он понял, что можно реально почувствовать боль другого человека.
Эбби остановила машину возле подъезда приемного покоя и выскочила, чтобы помочь Дилану с Беном.
Минуты казались часами. Стуча зубами, Эбби сообщила клерку приемного покоя все страховые данные Бена и передала медсестре его медицинскую карту. Когда его уложили на каталку и повезли в рентгеновский кабинет, она уже еле дышала от страха и неизвестности. Ее сын, маленький Бен, своим способом постарался доказать, что он уже мужчина! Теперь он травмирован и ей остается только ждать. Около нее стоял Дилан, держа на руках Криса.
— Сядь, Эбби! Это займет некоторое время.
— Он же еще маленький мальчик! — Теперь она не могла позволить себе расклеиться. Она же нужна ему! Но слезы продолжали катиться по ее щекам. — Он был очень сердит! Иначе он никогда бы не прыгнул на жеребца!
— Эбби! Мальчишки всегда ломают себе кости! — уговаривал ее Дилан, ощущая мучительную боль от спазмов в животе.
— А что собираются делать с Беном? — Видя слезы матери, Крис тоже уже был готов разреветься.
— С ним все будет в порядке! — взяла себя в руки Эбби, вытерев слезы. — Его сейчас лечат доктора!
— Я думаю, ему наложат гипс! — Дилан взял маленькую крепкую ручку Криса, вложил в нее авторучку и сказал: — А ты, когда он высохнет, сможешь написать на нем свое имя! Крис фыркнул и задумался.
— Я могу только печатными буквами!
— Вот и прекрасно! Давайте все сядем! Эбби заставила себя успокоиться и сесть.
Когда Крис забрался к ней на колени, она с трудом удержалась, чтобы не задушить его в крепких объятиях. С каждой прошедшей минутой ее страх нарастал, опустошая душу.
Когда вышел доктор, у нее закружилась голова.
— Хороший, правильный перелом! — заявил доктор и, видя ее беспокойство, сильно сжал ей плечо. — С этим прыжком он станет героем для всей школы!
— Он… Есть ли что-то еще? — Она успела перебрать в уме все возможные повреждения, начиная от сотрясения мозга до разрывов внутренних органов.
— Он сильный, крепкий мальчик. — Рукой доктор все еще придерживал ее плечо, понимая, что этим успокаивает ее взвинченные нервы. — Его немного подташнивает, на теле кое-где видны синяки, но они только украсят его! Пусть он немного отдохнет здесь, а я пару часов послежу за ним, но у вас нет никаких причин для волнений. Мы дадим вам все рецепты и необходимые рекомендации! Я уже сказал ему, чтобы некоторое время он воздерживался от общения с норовистыми лошадьми!
— Спасибо, доктор! — На мгновение Эбби прикрыла глаза руками. Сломанная кость! С божьей помощью кости заживут! — Я могу его увидеть?
— Пожалуйста!
Бен выглядел таким маленьким на белом хирургическом столе. Эбби еле сдерживала слезы. Она не должна плакать! Ведь она пришла сюда, чтобы поддержать его!
— Бен, мальчик мой! Ты до смерти перепугал меня!
— Я сломал себе руку! — почти с гордостью заявил тот, готовясь хвастать в школе своей гипсовой повязкой.
— Очень впечатляет! — Эбби поняла, что уже прощена. Это она видела в глазах сына и чувствовала в традиционном переплетении их пальцев. — Тебе, наверное, больно?
— Мне уже гораздо легче.
К столу подошел Крис, чтобы посмотреть на белый, чистый гипс.
— Дилан сказал, что здесь я могу написать свое имя! — сообщил он брату.
— Наверное! — Бен впервые взглянул на Дилана. — Я думаю, вы могли бы все, места хватит! А Гром убежал?
— Не волнуйся о Громе! Куда он денется? — успокоила его Эбби. — Он слишком хорошо знает, где получит зерно!
Бен крутил пальцами, выражая так крайнюю степень смущения, и, наконец, произнес:
— Я очень сожалею!
— Нет! — возразила Эбби, взяв его за подбородок. — Это я сожалею! Ведь ты защищал меня! Спасибо!
Когда Эбби нагнулась и поцеловала его, он вдохнул знакомый, родной аромат. Теперь он чувствовал себя не храбрым, а очень утомленным.
— Как хорошо! — прошептал он.
— Доктор советует тебе немного отдохнуть здесь, а я в это время улажу все медицинские дела.
— Почему бы вам не сделать это вместе с Крисом, Эбби? — спросил Дилан, подойдя к столу. — А я в это время побеседовал бы с Беном.
Взглянув на лицо сына, Эбби не заметила на нем следов гнева, оно выглядело, пожалуй, немного смущенным. Она кивнула:
— Хорошо, мы постараемся сделать все быстро!
— А мне можно попить? — спросил Бен.
— Не знаю, сейчас пойду, спрошу у доктора! — ответила Эбби. Наклонившись, она расцеловала Бена в обе щеки. — Я чуть с ума не сошла от страха за тебя! Почему ты дергаешься?
Бен усмехнулся и немного смутился. Оглянувшись на дверь, Эбби увидела стоявшего там Дилана.
— Предполагаю, что ты был безумно зол на меня, Бен? — начал Дилан.
— Точно.
— Кричать на кого-то, кого ты любишь, довольно глупо. Но взрослые иногда ведут себя глупо.
Бен был с этим полностью согласен, но он осторожничал.
— Возможно.
Как восстановить контакт с мальчиком? Только сказав ему правду. Дилан понимал, что когда-нибудь настанет момент, когда ему придется сказать мальчику правду, которую тот требовал и ждал. Возможно, этот момент настал. Стоя возле стола, Дилан осторожно произнес:
— У меня возникла проблема, Бен! Я надеялся, что ты выручишь меня!
Мальчик пожал плечами и начал играть с краешком простыни. Но он слушал Дилана.
Были уже почти сумерки, когда они добрались до дому. Все крутились возле Бена, успокаивая и развлекая его книжками и игрушками, но прошедший день настолько утомил мальчика, что он уснул, не успев доесть ужин. Пока Эбби укладывала Бена в постель, Дилан на руках отнес засыпавшего Криса в его комнату.
— Заснул, уткнувшись носом в пиццу! — отрапортовал он Эбби. — Почему бы тебе не спуститься и не приготовить нам выпить?
У них осталось несколько бутылок вина, привезенного Шантел. Эбби налила два стакана и набросилась на пиццу, поняв, что с утра еще ничего не ела. Съев полкуска, она снова заплакала. Дилан обнял ее и держал, пока она не задышала спокойно.
— Да, я понимаю, теперь плакать уже глупо! Он в порядке. Но я все время вижу его летящим на землю, до той самой проклятой секунды!
