от отца, только волосы, традиционно стянутые в два длинных, переброшенных на грудь хвоста, были светло-пепельного цвета (позже я узнала, что среди жителей Окраинного архипелага, в котором Ликуартис был самым северным островом, рыжими рождаются только мужчины, да и то не все). Старшая — Эльорина — успела в прошлом году выйти замуж, и ее супруг, молчаливый худощавый блондин, присоединившийся к нам несколько позже, возглавлял сотню лучников.
Сами же сестрички оказались весьма сведущими знахарками, так что долго мучиться в поисках общих тем для светской беседы нам не пришлось. Особенно после того, как мы сообща оценили по достоинству редкое вино, а я, причем без всякого умысла, отколола еще пару фокусов, заставив присутствующих переглядываться с многозначительным видом.
Просто умеренные дозы алкоголя в очередной раз пошли на пользу моим способностям, как никогда повлияв на чувство юмора. Для начала я заставила Сотреса покраснеть чуть ли не до кончиков сапог и спешно пожертвовать нам две оставшиеся бутылки заграничной прелести: поманила его пальцем и заговорщицким шепотом, который наверняка было слышно за пределами лагеря, дружески посоветовала не разглядывать меня столь откровенно. Если уж совсем непонятно, на что именно повелся его старый друг, то пусть лучше спросит у него в открытую, желательно в приватной беседе, а я, так и быть, не стану оглашать вслух и при всех то, о чем он подумал пять минут назад. Это надо было видеть! Настолько моментальная смена красок… Интересно, и о чем же он таком подумал?!
Чуть позже я мимоходом спросила у Дрогара, что за странная субстанция находится внутри его скрытого под одеждой медальона (мне уже просто глаза резало фиолетовое свечение) и с какого перепугу Сотрес при каждом удобном случае ненавязчиво чертит в воздухе за моей спиной какой-то чертов знак? Насчет медальона мне охотно дали разъяснения. В небольшую полость внутри старинной фамильной вещицы одна из очень известных местных ведьм в день посвящения Дрогара в гильдию воинов поместила тридцать четыре заговоренных слезы подземного дракона, в итоге получив убойной силы оберег, защищающий от предательства и удара в спину.
Я уважительно покивала — магическая мощь этого раритета буквально бросалась в глаза. По поводу странных манипуляций Сотреса меня просветил принц, ехидно подмигивая своему хмуро зыркающему на нас дружку. Оказывается, он всего лишь пытался помешать мне читать его мысли. Я снисходительно пояснила новому знакомому, что ни читать его мысли, ни внушать ему свои в общем-то и не собиралась (насчет умения предпочла скромно промолчать), а вот подсмотреть потаенные воспоминания или фантазии совсем иногда не против, хотя бы в целях расширения кругозора, — и тоже подмигнула…
Уже царила глубокая ночь, когда я почувствовала, что устала. Решила, что не стоит отвлекать принца, пусть общается на здоровье, а я тихо удалюсь на покой. Помнится, недавно Дрогар обмолвился насчет персональных апартаментов? Самое время провести досмотр здешних бытовых условий! Только вот куда успела исчезнуть моя мохнатая соратница?
Дрогар словно мысли мои прочитал — тут же возник рядом и пояснил:
— Рысь уже в шатре. Могу ли я предложить свою помощь в качестве провожатого?
Он что, всю дорогу так теперь и будет во всем искать возможность меня подловить?! Или это просто уже моя паранойя в слабой форме, но сильном смысле?
— Благодарю, любезнейший, но… не стоит беспокоиться! — У меня все-таки хватило совести состроить учтивую мину.
Отвернувшись, я прикрыла глаза и повела «взглядом», выхватывая из туманного полумрака мерцающие силуэты, пока не обнаружила искомое. Хорошенько запомнила направление, поправила капюшон и прогулочным шагом направилась к своему новому пристанищу.
Не оборачиваясь, я заметила, как Дрогар жестом подозвал двух воинов и кивком отправил вслед за мной. Только почетного конвоя для полного счастья и не хватало! Я вздохнула и приостановилась. По- прежнему не оборачиваясь, подняла руку выше уровня плеча и медленно погрозила пальцем. Парни отчего-то споткнулись на ровном месте и заоглядывались на свое строгое начальство, которое весьма благоразумно не стало упорствовать, а лишь отвесило моей спине подчеркнуто учтивый полупоклон. Вот именно — «как мне будет угодно»!..
Линга встретила меня у шатра, и внутрь мы зашли вместе, откинув тяжелые шкуры, прикрывавшие вход. Следует отдать соратникам должное — с учетом походных условий логово для посланницы богов устроили вполне приличное. Внутреннее жарко натопленное пространство довольно просторного жилища, сооруженного из огромных лохматых шкур (мамонтовых, что ли?!), делилось на две неравные части. За пестрой занавеской обнаружилась глубокая деревянная лохань, два бронзовых кувшина с горячей (!) водой и вышитое полотенце на столбе. Особенно меня умилило зеркальце в затейливой кожаной оплетке, подвешенное к тому же столбу в аккурат на нужной высоте.
В большей «комнате» находился маленький складной столик, на котором поблескивал изящный медный канделябр с десятком незажженных свечей, низкий чурбачок вместо стула, в углу — высокая лежанка из лапника, на ней красуется по меньшей мере полдюжины меховых одеял и — неожиданная роскошь! — несколько вышитых шелковых подушек, все разного цвета. Пол застлан толстыми мохнатыми шкурами, дым от горящего в центре костра выходит в отверстие на потолке. На столбе у входа набиты гвозди для одежды, на одном из которых уже висит новенький длинный плащ, подбитый мехом сизой куницы, с богатой опушкой по краю капюшона, подолу и рукавам; сумки чинно стоят в углу.
Прищурившись, я высмотрела еще семь традиционных амулетов, ненавязчиво развешанных на стенах в положенных местах — чтобы небожители не обошли своей милостью обитателей жилища, — и четыре стакана с водой, которая должна была в течение дня собирать всю нежелательную энергетику для последующего выливания через порог в полночь, с подходящими случаю заговорами.
— Чем не «пять звездочек»? — одобрительно пробормотала я, с удовольствием скидывая меха и обувь и растягиваясь на постели поверх одеяла. — Благодать! Что ни говори, в почетном статусе посланника богов есть свои плюсы, как думаешь?
Линга согласно фыркнула, располагаясь на шкуре у костра, и тоже притихла, прикрыв глаза.
Чуть позже я снова встала, наскоро покончила с водными процедурами, еще немного полежала, бездумно глядя на огонь и наслаждаясь теплом и покоем, потом свернулась клубочком и уже почти задремала, когда у входа раздалось знакомое негромкое покашливание. Надха раньше меня оказалась у входа и выскользнула наружу.
— Как устроилась? Держи-ка! — Дин протянул мне приличный кулек варенных в меду орехов.
— Ух ты, спасибо!
— Мне как раз не за что. Это Сотрес ограбил кухню, когда узнал, что ты их любишь.
— Очень мило с его стороны! — Я, не теряя времени, забросила в рот несколько сладких ядрышек и, со вкусом хрустя лакомством, широким жестом повела рукой: — А устроилась — вполне!
— В самом деле. — Он с одобрением покивал головой, окидывая мой «люкс» придирчивым взглядом. — К примеру, мне так ни одной подушки не перепало!
— Друзья называются! — прыснула я. — В остальном-то как, доволен?
Вместо ответа он со смехом подхватил меня на руки, покружил и опустил на одеяло, причем орехи я все-таки умудрилась не рассыпать.
— Вроде бы все идет как надо: начало положено, и во многом благодаря тебе! — определился он после крепкого поцелуя.
— Кстати, — припомнила я свои давние намерения, ухватила его за нос и от всей души потаскала из стороны в сторону, — ты что, предупредить не мог?
— О чем?!
— О том, что твои дружки мне полевые испытания устраивать будут!
— А я знал?!
— А кто еще должен твоих друзей знать? Адмирал Иван Федорович Крузенштерн?!
— Да нет, он-то вряд ли, — совершенно серьезно возразил Дин, кое-как отвоевав свой нос обратно и убедившись в его сохранности. — Так в чем дело-то? Все прошло как нельзя лучше.
— А если бы я не справилась?!
— Да с чего бы вдруг? — рассмеялся он, уворачиваясь от подушки. — Ты что же, сама себя шарлатанкой считаешь?
— Нет, конечно, просто… Ведь я еще не владею своим даром настолько хорошо, как хотелось
