вставками, полное облегание от плеча до линии бедер, а потом — почти «солнце-клеш» до самых пяток. И по краю рукава и подолу — россыпь мелких драгоценных камней, образующих сложный мерцающий узор.
Я несколько раз крутнулась на каблуках влево-вправо, любуясь переливами плавно колыхающейся материи. Потом перехватила сей шедевр швейного искусства поудобнее, закрутила свободной рукой распущенные волосы в жгут, пристроила их на макушке, прикидывая, как буду смотреться с высокой прической… и неожиданно встретилась в зеркале глазами с принцем. Его высочество, украшая собой интерьер, неподвижно стоял у двери, держа руку на ручке — видимо, вошел только что и замер, сраженный наповал. Неудивительно, ведь все это время он меня ни разу не видел в платье, лишь в походно- партизанском прикиде. Даже последние несколько дней, проведенных в стенах королевского замка, я щеголяла в привычных штанах — правда, уже пошитых придворными портными строго по мерке и в более декоративном варианте, благо могла себе позволить не подчиняться нормам хотя бы в отношении одежды. Впрочем, это никого не шокировало…
Принц, несмотря на довольно ранний час, был почему-то почти при полном параде. «Почти» — потому что из всех регалий наблюдалась одна «домашняя» корона, положенная монаршим отпрыскам: тонкий обруч из белого золота, украшенный семью небольшими зубцами, самый высокий из которых — центральный — сиял блеском голубоватого алмаза. Глядя же на переливчатую шелковую рубашку со свободными рукавами и широким — во все литые плечи — фигурным воротом, расшитым по краю серебром, длинную безрукавку, тоже слепившую глаза серебряным шитьем, и на все остальное в том же духе, можно было подумать, что коронацию перенесли на утро…
— Стучаться надо! — Я даже сейчас оставалась верна себе.
— Я стучал, но… — Дин повел плечом. — Доброе утро!
Я милостиво кивнула и не стала продолжать бурчание по поводу нежданного вторжения, ведь, залюбовавшись до такой степени своим отражением, и орудийный залп мимо ушей пропустить не грех, не то что деликатный стук.
— Похоже, я угадал с подарком? — Дин окинул меня взглядом. — Остальные не понравились?
Я невольно улыбнулась: чем не ситуация из анекдота, разве что там фигурировали два галстука и сварливая теща.
— Угадал и угодил! Очень даже понравились! И трижды — огромное спасибо! — поспешила я его успокоить. — У вашего высочества безупречный вкус и глазомер, просто, к сожалению, надеть все сразу не представляется возможным. Впрочем, чтобы доставить удовольствие столь щедрому дарителю, могу переодеваться во время бала!
— Ты уверена, что трех платьев достаточно? — Дин сдержанно улыбнулся.
— Вполне. Вряд ли стоит заводиться с большим количеством таких нарядов ради одной праздничной ночи.
Сапфировые глаза начали медленно темнеть.
— Все-таки уходишь?
— Как договаривались, — пожала плечами я. — Церемония коронации — финал всей затеи по восстановлению законной власти в государстве, значит, моя миссия выполнена. Справедливость восторжествовала, боги довольны, народ поголовно ликует, а я тихо удаляюсь в рассветный туман…
— Я надеялся, что ты останешься, — глухо сказал Дин.
— Да неужели?! С чего бы? — Я отвернулась, аккуратно пристраивая на вешалку невесомое платье.
Принц не мигая смотрел на меня в зеркало.
— Ты обещала…
— Не спорю, обещала — подумать и постараться понять. Обещание выполнено, и мы расстанемся друзьями. — Я, не глядя на него, сняла переливчатые туфли и поставила их на место. — Никаких обид и претензий, а тебе я благодарна за все и вполне искренне желаю счастья и всяческих успехов, ты это действительно заслужил! Я даже рада буду снова тебя увидеть… когда-нибудь!
— И куда ты пойдешь?
— Мир велик, — я снова пожала плечами, — а кочевая жизнь для меня теперь дело привычное. Для начала навещу друзей, благо их немало. Дальше… посмотрим.
— А если я попрошу тебя остаться? — Голос Дина стал еще тише и глуше.
— Зачем? — Я резко развернулась и в упор взглянула в глаза, успевшие стать матово-черными. — Или настолько радеешь за интересы государства, что даже свою гордыню под колено подогнешь?!
— Не передергивай! — Он, хмурясь, досадливо повел плечом. — Ты же прекрасно понимаешь, о чем речь…
— Нет уж! — Я сурово сдвинула брови. — С некоторых пор я понимаю только четко сформулированное и внятно высказанное вслух, да и то подумаю, верить ли!
— Хорошо! — Дин шагнул ближе и, глядя мне прямо в глаза, внятно и четко проговорил: — Тэйлани, я прошу тебя простить меня!
— За что? — Я и не подумала отвести взгляд.
— За несправедливость, обиды и боль, которую причинил тебе из-за своей глупости, самонадеянности, себялюбия и трусости!
— И все?! — Я смотрела на него в упор, пытаясь унять разбушевавшиеся вдруг эмоции.
— Я готов сделать что угодно в доказательство искренности своих слов!
— Осторожнее, ваше высочество! — Моя недобрая усмешка заставила его прищуриться. — Сам знаешь, фантазия у меня… и юмор черный!
Я резко развернулась и вышла на балкон, с которого несколько часов назад вместе с Лингой любовалась восходом солнца. Погода успела испортиться, и на небе причудливо клубились дымчато-сизые тучи, подгоняемые порывистым северным ветром. Стало намного прохладнее, над вершинами гнущихся деревьев с криками носились птицы. Похоже, собиралась первая в этом году гроза.
— Что угодно! — Голос Дина за моей спиной звучал по-прежнему твердо. Принц вышел следом и теперь стоял в шаге от меня.
— Хорошо! — Я обернулась и вперила пристальный взгляд в его непроницаемое лицо. — Начнем с малого. Слабо повторить все сказанное при свидетелях? Очень хочется, чтобы мои друзья и соратники тоже за меня порадовались!
— Как пожелаешь! — ни на минуту не задумался принц. — На коронации свидетелей будет более чем достаточно. После церемонии полагается представить гостям всех тех, кто был со мной рядом, перечислить их заслуги, наградить. Первая в этом списке — ты. Я начну с признания своих ошибок. Такой расклад устроит?
— Вполне! — кивнула я, постепенно успокаиваясь. — Но мне теперь любопытство не даст покоя: какую же награду ваше высочество назначили мне? Или это секрет?
— Да нет, — он почему-то замялся и отвел глаза, — только это не совсем награда…
— Ладно уж, колись! — Я потеребила его за расшитые отвороты безрукавки. — А то меня еще ненароком удар хватит на радостях…
— Насчет радости я тоже пока не уверен. — Дин снова смотрел на меня, но с каким-то странным выражением.
Степень моей озадаченности превзошла всякое вероятие.
— Да что ты опять затеял, черт подери?! — Меня от волнения даже пробрал озноб. Я не глядя сдернула со спинки кресла свой оставшийся с ночи плащ и запахнулась в него. — Мне к пыткам переходить, или все-таки сам скажешь — хотя бы вкратце?
— В подробностях и не получится, — он развел руками, — там целый свиток. Навскидку, правда, кое-что могу припомнить. — Принц возвел очи к потолку и стал загибать пальцы. — Тебе в пожизненное владение передается восточное крыло замка — с прилегающей частью парка, жилыми помещениями, библиотекой, лабораторией, бальными залами, зимним садом и всем прочим, включая отдельный гарнизон и полный штат прислуги, четырнадцать верховых лошадей разных мастей и семь шестерок выездных — белые, вороные, гнедые, серебристые, караковые, в яблоках и рыжие… — Он продолжал загибать пальцы, а у меня по мере перечисления все ниже отвисала челюсть. — И главное — право распоряжаться по своему
