Многие воины соединения показали образцы подлинного героизма. В тяжелой обстановке, в условиях бездорожья и болот, под огнем противника, бойцы перенесли на своих плечах и выпустили по врагу 1832 тяжелых реактивных снаряда. Тогда же в бригаде было освоено двухрядное закрепление снарядов на станке-раме.
В прошедших боях все солдаты и офицеры, независимо от военной специальности и занимаемой должности, показали пример служения Родине. Мужественно и храбро действовал электрик 2-й батареи 512 -го дивизиона младший сержант В. М. Черкашин. Под огнем противника он неоднократно исправлял повреждения электропроводов, а когда от разрыва вражеского снаряда вспыхнул деревянный ящик с реактивным снарядом, В. М. Черкашин снял с себя шинель и бросился к горящему ящику, не страшась возможного взрыва, и, обжигаясь, погасил огонь.
Как пример мужественного и самоотверженного выполнения воинского долга, боевая история бригады хранит подвиг Евгения Ивановича Алымова. Семнадцатилетний паренек из деревни Рыблово, что недалеко от города Серпухова, пришел в армию добровольно. В свои молодые годы Евгений был, как говорят, уже закаленным бойцом. Начиная с 19 марта он участвовал во всех боях бригады.
При выполнении боевого задания 22 июля немецкие войска обрушили на огневые позиции первой батареи 512-го дивизиона ураганный огонь. Земля превратилась в бушующее море пламени, металла и камней. Личный состав ушел в укрытия. Разрывами снарядов была опрокинута пусковая установка, перебита электропроводка. Это могло привести к срыву залпа. Огонь противника достиг максимального напряжения. И в этот опасный момент Евгений Алымов выскочил из укрытия и с возгласом: «Ребята, за мной! Комсомольцы не должны бояться смерти. За Родину!» — бросился к установкам. Мужественный поступок комсомольского вожака увлек за собой гвардейцев, товарищей по оружию. К нему присоединились электрик В. Ю. Бадовец и другие бойцы. Они быстро устранили повреждения, и залп по врагу был произведен вовремя. Вдруг совсем рядом разорвался снаряд. Осколок сразил любимца дивизиона, а В. Ю. Бадовец был контужен. Ценой своей жизни комсорг Алымов обеспечил успешное выполнение боевой задачи. За свой подвиг гвардии сержант Е. И. Алымов был посмертно награжден орденом Отечественной войны.
В приказе по оперативной группе ГМЧ фронта от 31 августа 1943 года отмечалось, что «в проводимой войсками фронта операции по уничтожению живой силы противника на Мгинском направлении в июле — августе гвардейские минометные части справились с поставленными задачами и еще раз подтвердили, что они являются мощными и надежными средствами наземного оружия по обеспечению действий пехоты. Из трех бригад, находящихся в равных условиях, примером хорошей слаженности и организованности в работе, в процессе подготовки к выполнению боевых задач и при их выполнении, является 7-я бригада, которая с честью оправдала свое высокое звание «Гвардейская».
В бригаде достаточное внимание уделяется сохранности материальной части, рамы после залпа всегда опускаются и маскируются. Всегда удаляются из ящиков укрепляющие планки, в результате не наблюдалось ни одного случая падения снарядов в расположение своих войск. Потери в 7-й бригаде, в людях и технике, самые низкие».
И это чистая правда. За все время боевых действий соединение потеряло убитыми 51 человека. Конечно, гибель каждого бойца — трагедия, но это самый низкий показатель среди аналогичных минометных бригад за период военных действий. Здесь надо отдать должное комбригу. Он постоянно напоминал своим командирам дивизионов и батарей, что самое ценное для офицера — люди и их надо беречь. При передислокациях бригады на другие фронты или участки фронта Михаил Григорьевич обычно ставил перед медицинской службой задачу: по возможности собрать всех своих раненых из армейских и фронтовых госпиталей и долечивать в медицинском пункте бригады.
Григорьев не хотел терять проверенных в суровых испытаниях людей. И так было на протяжении всей войны. Каждый воин бригады твердо знал, что после выписки из госпиталя он вернется в родную часть. Все это способствовало поддержанию высокого морально-политического духа и отличной слаженности боевых расчетов.
Командир всегда был для личного состава образцом мужества и самообладания в боевой обстановке. В период августовских боев 1943 года, сразу после взятия нашими войсками мощного опорного пункта Поречье, М. Г. Григорьеву было приказано тщательно обследовать этот, захваченный с таким трудом участок вражеской обороны. Всех интересовало, каким образом, за счет чего немцам удавалось так долго и упорно удерживать его в своих руках.
Передний край наших войск проходил по низкому заболоченному месту. Разделяла наши и немецкие позиции узенькая речушка Назия, за которой на высоком берегу находилась когда-то деревня Поречье. За время длительных боев от деревни практически ничего не осталось, и на ее месте немцами был оборудован мощный опорный узел. После очередного наступления нашим войскам все же удалось выбить немцев с насиженных мест и оттеснить их от реки на 1,5–2 километра. В период артиллерийского обеспечения прорыва эллипс залпа бригады как раз накрывал все Поречье. По всей видимости, командиру бригады и вменялось тщательно проверить результаты нашего залпа, все как следует разведать и представить отчет вышестоящему командованию в форме акта с зарисовками, фотографиями и чертежами. Задача была сложная, опасная и ответственная. Но такие задачи выполнялись, как правило, только в присутствии комбрига. Он старался сам увидеть результаты огня и убедиться, что эллипс залпа лег правильно.
Вспоминают ветераны бригады: «Михаил Григорьевич отобрал небольшую группу, куда включил командиров дивизионов Б, Д. Белова и С. С Бракина, помощника начальника штаба А. П. Поихало, гв. лейтенанта Федорова как художника-чертежника, фотографа, несколько разведчиков, сына полка Павлика Кудрявцева, который со слезами на глазах упросил командира взять его с собой. Ну и для медицинского обеспечения вошел в эту группу военфельдшер В. С. Маркевич. Возглавил группу М. Г. Григорьев.
Рано утром, едва забрезжил рассвет и солнце только собиралось выглянуть из-за горизонта, а туман все еще цепко держался за землю, мы тронулись в путь. Все, кто оставался в блиндажах, вышли нас провожать, ободряюще хлопали по спинам, пожимали руки, давали напутствия. Каждый понимал, куда мы идем. Весь противоположный берег дыбился от разрывов, немцы свои оставленные позиции всегда хорошо пристреливали. Мало кто надеялся на благополучное возвращение.
Ползком и перебежками миновали мы разрушенные траншеи бывшего нашего переднего края, прошли нейтральную полосу, перебрались через речку, заваленную трупами, и, когда солнце наполовину уже высунулось из-за горизонта, вскарабкались на высокий семиметровый берег, на котором только что располагался передний край противника. Оборона немецкая действительно была мощной. В песчаном грунте проходили траншеи полного профиля, до бруствера рукой не дотянешься. На каждом шагу «лисьи норы», куда мог прятаться не один человек, доты, дзоты, бронеколпаки, даже не нужно было вылезать из траншеи по нужде, туалет располагался тут же.
Все, что мы увидели, было зафиксировано в рисунках, чертежах и фотоснимках. Измерили величину своих воронок, подсчитали их количество на гектар, а В. С. Маркевичу, как самому рослому, командир приказал измерять расстояние между воронками в шагах. Выполнять приказание приходилось короткими перебежками, а где-то и на четвереньках. Весь участок, на котором мы ползали, был перепахан вдоль и поперек. От леса, который когда-то здесь был, ничего не осталось, только местами торчали избитые осколками пни. Большинство укреплений было полностью разрушено, но часть из них каким-то чудом сохранилась. Весь день, пока мы проводили исследование местности, огонь противника не утихал, накрывала нас и артиллерия, и минометы, как обычные, так и шестиствольные; все простреливалось ружейно-пулеметным огнем.
Закончилась наша операция настолько успешно, что лучше и не придумаешь. Вернулись мы в свое расположение под вечер, все целехонькие, только кому-то каблук осколком оторвало да кому-то продырявило шинель. Видимо, все в «рубашках» родились. Встречали нас восторженно, криками «ура!». Задание было выполнено в срок и, самое главное, без потерь».
22 августа 1943 года комиссией под председательством командира 7-й гвардейской минометной бригады гвардии майора М. Г. Григорьева и ее членов: командиров 512-го и 574-го дивизионов гвардии майора Б. Д. Белова и гвардии капитана С. С. Бракина, помощника начальника штаба дивизиона гвардии старшего лейтенанта А. П. Поихало — был составлен краткий доклад о результатах обследования Пореченского узла сопротивления с зарисовками, схемами и фотографиями, а также с предложениями по организации и планированию в последующем огня М-30 на участке прорыва.
Исследование Пореченского узла показало, что разрыв снарядов М-30 в 3–5 метрах от дзотов срывал с
