знаю, почему они не выходят… Может, они там угорели…
— Угорели? — спросил я.
— Ну да. Проводка могла выгореть, газ… Или как у нас — регенератор потек… Надо что-то делать…
До танка было немного, метров двадцать, мы остановились.
— Зачем они собирали оружие? — спросил я.
— Кто знает…
Зачем нужно огнестрельное оружие, если у нас есть фризеры? Фризеры — штука мощная и удобная, сначала замораживаешь, а потом уже решаешь, что дальше. А если взять винтовку, то это ведь сразу насмерть…
— И что будем делать? — спросил я. — Все-таки?
— Ты стой тут. А я пойду к нему. А ты фризер держи наготове. Ясно?
Чего неясного? Хотя непонятно, конечно, если он уже стучал по борту в одиночку, то почему теперь боится, когда нас двое?
Хитч приблизился к танку. Поднял с асфальта железную трубу, принялся долбать в борт. Азбука Морзе.
Вы здесь?
Вы здесь?
Это он выстукивал, я определил.
Хитч долбил минут пять, но безрезультатно. Хотя нет, результат был — мне стало в очередной раз жутко. Поскольку удары железом по железу отражались от стен и наполняли улицу лязгающим многократным эхом, звуками совсем неуместными в этом месте и в это время. Потом Хитчу надоело стучать, и он отбросил трубу в сторону.
Я тоже подошел к танку.
— Надо резать, — сказал Хитч. — Броню…
Он постучал кулаком по металлу.
— Где самая тонкая? — спросил он. — Под днищем? Надо залезть со стороны…
— Не надо ничего резать, не надо никуда лезть, — сказал я. — Шлюз открывается шифром. Рядом со шлюзом выжжен. Только надо на три разделить. Ты забыл?
— Точно! — Хитч хлопнул себя по лбу. — Забыл…
Он легко запрыгнул на броню, добрался до шлюзового отсека…
— Нет тут шифра!
— Я же говорю, число надо на три разделить. Это специально сделано, чтобы предотвратить случайное проникновение…
— Нету тут шифра. Кто-то все срезал…
Я стал думать.
Броня у танка, конечно, мощная. И хитрая. Сотовая керамика. Тот же материал, из которого делали космические корабли. Выдерживает холод, выдерживает высокие температуры, механические воздействия.
Но уязвимые моменты, конечно, имеются.
— Слезай. Слезай сюда, — позвал я Хитча.
— Будем резать? — Хитч спрыгнул вниз. — Кажется, с кормы там тонкое место…
— У тебя горелка есть?
Хитч снял с пояса баллончик.
Я указал пальцем место.
— Жги здесь. Поставь форсунку на максимум.
Можно было за огнеметом сбегать, однако пойдет и так, портативные горелки тоже мощные.
Хитч взял баллончик, направил на борт танка, поджег.
Через три минуты на броне образовался достаточно большой синеватый треугольник. Я осторожно отстранил Хитча в сторону и влупил в этот треугольник заряд из фризера. Броня громко щелкнула и осыпалась мелкими чешуйками.
— Ого, — удивился Хитч. — Как все оказывается ненадежно…
— Это лишь верхний уровень, — пояснил я. — А всего их восемь… Или больше… Давай, жги.
Хитч снова запустил горелку. Слой за слоем мы разрушали один из самых надежных материалов в мире, на все понадобился почти час. Через час перед нами красовалась довольно неровная дыра. Дыра не дымилась, просто была черной и неприятной почему-то. Мертвой какой-то.
Мы стояли, смотрели. Хитч крикнул в эту дыру какую-то глупость, никто не отозвался.
— Ну и что дальше? — спросил я.
— Надо внутрь заглянуть, — сказал Хитч.
— Загляни, — ответил я.
Хитч мялся — лезть самому в дыру ему явно не улыбалось, но и демонстрировать свою трусость ему не хотелось тоже. Я его понимал — совать голову в такую дыру вряд ли было приятно. Но Хитч все же собрался с духом и полез. Только ногами вперед. Просунул ноги, затем туловище, подождал. Никто его внутрь втаскивать не стал.
Хитч исчез. Я ждал. Не было его долго, как-то слишком даже.
Потом зажужжал шлюз, вокруг люка забегали огоньки. На всякий случай я прицелился из фризера. Мало ли кто выскочит? А я тут его и уложу…
Но кабина поднялась пустой.
Никого в ней не было.
— Тебе лучше самому залезть, — позвал из дыры Хитч.
— В дыру?
— Нет, лучше не в дыру, лучше в шлюз…
Я стал карабкаться на броню. Получалось плохо, пластик покрывала водянистая слизь, на ступеньках особенно густая, лезть непросто. Но в люк я все-таки забрался. Шлюз съехал вниз, и я шагнул внутрь танка.
И сразу понял, что тут произошло что-то нехорошее. Опасное, может, даже страшное. Все внутренности танка были залиты чем-то неопрятно бурым.
— Осторожно, — сказал Хитч.
— Что осторожно?
Хитч указал пальцем.
За штурвалом сидел человек. Спиной к нам. Лопатки как-то выворочены кверху, а голова, наоборот, глубоко втянута в плечи.
— Кто это? — спросил я.
— Не знаю… Подержи его на фризере, я… я посмотрю.
— Может, это… — Я указал на спину. — Приморозим его немножечко?
— Нет… Надо с ним поговорить… Остальные куда-то ведь делись… Целься лучше.
Хитч стал медленно, шажками, приступать к человеку. Я целился. Хитч перекрыл пространство, теперь, если надо будет стрелять, придется ему в спину стрелять. Ничего, потом разморозим. Видимо, Хитч тоже это понял и сместился вправо.
— Эй! — Он положил руку на плечо человека. — Ты кто?
Человек не пошевелился.
— Ты кто?
Человек молчал.
Тогда Хитч сунул руку за шиворот этому человеку, пошарил и выдернул желтый жетон. Стал его рассматривать. В танке было темно, полусумрачно, свет отражался только от стекол маски Хитча. Он поймал этот зайчик и прочитал жетон.
— Хопер, — сказал он, — ты знаешь такого?
Я помотал головой, Хопера я не знал. У нас на Меркурии, как в ранешней Исландии, — фамилий нет, только имена. Народа мало, так что на всех имен хватает. Но Хопера я не знал.
