— В них фунтов по шестьдесят, по семьдесят, — сказал Меркс. — Как раз, чтобы все всё хорошенько прочувствовали.
— Уже прочувствовал, — сказал Нэш. — Можете не сомневаться.
— Ну и какой у нас план, дядя? — сказал Поцци, обращаясь к Мерксу. — Ты нам джип дашь их таскать или как? Что-то в моем поле зрения никакого больше грузовичка.
Меркс улыбнулся и медленно покачал головой.
— Не держите за дураков.
— В каком смысле? — спросил Нэш.
— Если вам дать грузовик, вы тут же на нем и смоетесь. Это же понятно. Кто же вам даст такую возможность?
— Вот не знал, что мы попали в тюрьму, — сказал Нэш. — Мне казалось, нас наняли на работу по обоюдному соглашению.
— Оно конечно, — сказал Меркс. — Но кто ж поручится, что вам не захочется плюнуть на соглашение.
— Хорошо, но как тогда их перетаскивать? — сказал Поцци. — Он же тебе не кусок рафинаду. Его в карман не сунешь.
— Не беспокойтесь, — сказал Меркс. — Возьмете в сарае тележку и перевезете на тележке.
— Так мы тут целую вечность провозимся, — сказал Нэш.
— Вам-то что? Отработаете свое и свободны, ребята, и домой. Какая вам разница, сколько тут чего останется?
— Черт подери, — хрустнув пальцами, глухо сказал Поцци. — Спасибо, Кельвин, что так вот прямо все объяснил. Блин, конечно, на что нам жаловаться? Вы нам, значит, даете тачку, и Бог нам в помощь, ну а коли вам без разницы, есть от нее толк или нет — да и от Бога тоже, брат Кельвин, — то нам-то какое дело, так? Я, значит, просто не понял задачу, а так — нет проблем. Мы тут с Джимом прекрасно проведем время — нам повезло.
Они снова забрались в джип, вернулись к фургону, где выгрузили из багажника чемоданы и сумки с книгами и магнитофонными пленками и перенесли в гостиную. Потом они снова втроем уселись в кухне за стол и составили список заказов. Записывал Меркс, который писал медленно и с трудом, и почти час у них ушел на список, куда они внесли все, что смогли вспомнить: еда, питье, сладости, рабочая одежда, включая ботинки и рукавицы, сменная одежда для Поцци, две пары солнцезащитных очков, мыло, мешки для мусора, аэрозоли от комаров и мух. Перечислив основное, Нэш попросил для себя еще портативную магнитолу, а Поцци карты, газету и какой-нибудь номер «Пентхауза». Меркс, подавив зевок, пообещал все привезти к обеду, поднялся и пошел. Он был уже возле двери, когда Нэш вспомнил, что у него есть еще один вопрос.
— Откуда можно позвонить? — сказал он.
— Здесь нет телефона, — сказал Меркс. — Сами же видите.
— Тогда не могли бы вы отвезти меня в дом?
— Кому вы хотите звонить?
— По-моему, это не ваше дело, Кельвин.
— Ясно, что не мое. Только я не могу привезти вас в дом, сам не зная зачем.
— Мне нужно позвонить сестре. Я должен приехать к ней через несколько дней и не хочу, чтобы она начала беспокоиться.
Меркс минуту подумал, потом покачал головой.
— Прошу прощения. Мне не велено вас привозить. У меня инструкция на этот счет.
— Как насчет телеграммы? Я напишу, а вы сами отправьте по телефону.
— Нет, не могу. Им это не понравится. Но, если хотите, напишите открытку. В почтовый ящик ее опустить — могу.
— Тогда уж лучше письмо. Купите для меня еще конвертов и бумагу. Если отправить завтра, то, наверное, придет вовремя.
— Ладно. Конверты и бумагу. Привезу.
Когда Меркс сел в джип и уехал, Поцци повернулся к Нэшу и спросил:
— Думаешь, действительно отправит?
— Понятия не имею. На спор сказал бы, скорее всего, да. Но не знаю.
— Хоть так, хоть этак, все равно не выяснишь. Скажет, что отправил, а на самом деле как?
— Напишу сестре, чтобы ответила. Если ответ придет, значит, наш дружок не соврал.
Поцци закурил, толкнул пачку по столу к Нэшу, и тот, секунду поколебавшись, взял сигарету. Глотнув дыма, он наконец почувствовал, до какой степени он устал, до чего вымотан. Сделав затяжки три или четыре, он загасил окурок и сказал:
— Кажется, мне пора вздремнуть. Делать сейчас нечего, так что пойду-ка я испытаю кровать. Тебе какая комната нравится, Джек? Мне все равно, я займу любую.
— Без разницы, — сказал Поцци. — Какую хочешь, такую и занимай.
Вставая со стула, Нэш сделал случайное движение, неловко примяв карман, где лежали фигурки. Они неудобно вдавились в ногу, и он вспомнил о них, в первый раз с того момента, как вышел из мастерской.
— Смотри, — сказал он, вытащив из кармана Флауэра и Стоуна и водрузив на стол. — Вот они, наши приятели.
Поцци нахмурился, потом стал рассматривать деревянных Флауэра и Стоуна, а потом медленно расползся в улыбке.
— Откуда они у тебя?
— А ты как думаешь?
Поцци недоверчиво уставился на Нэша.
— Не хочешь же ты сказать, что ты спер их?
— Почему же. Конечно спер. Как бы еще они могли оказаться у меня в кармане?
— Ну ты псих, приятель. Ты сам-то об этом знаешь? Такой псих — в жизни бы не подумал.
— Мне показалось — нужно что-нибудь взять на память, — сказал Нэш, просияв в улыбке так, будто услышал самый большой комплимент.
Поцци, потрясенный подобной дерзостью, улыбнулся в ответ.
— Огорчатся, когда заметят, — сказал он.
— Вот уж им не повезло, — сказал Нэш.
— Да, — кивнул Поцци и поднес деревянные фигурки поближе к глазам, — вот уж им не повезло.
В комнате Нэш спустил шторки, вытянулся на кровати и уснул под звуки, доносившиеся из-за окна. Пели вдалеке птицы, шуршал ветер среди деревьев, и недалеко от фургона пела в траве цикада. Последнее, о чем Нэш подумал, прежде чем провалиться в сон, был день рождения Джульетты. Двенадцатое октября через сорок шесть дней, подумал он. Ему нужно здесь провести пятьдесят, и, значит, на день рождения он опоздает. Двенадцатого октября он будет здесь, в Пенсильвании.
На следующее утро Нэш с Поцци узнали, что строить стену куда труднее, чем они себе представляли. Для начала, прежде чем приступить к укладке, оказалось, нужно было провести массу подготовительных работ. Нужно было наметить границы, вырыть траншею, утрамбовать дно.
— Нельзя же просто так взять сложить и надеяться, что не рухнет, — сказал Меркс. — Дело нужно делать как следует.
Пришлось взять шнуры и навести параллельные линии из конца в конец поля, обозначив границы траншеи. Когда линии были готовы, Нэш и Поцци навязали на шнур колышков, на расстоянии в пять футов друг от друга, и начали их вбивать в землю. Работа оказалась занудной, когда нужно было все мерить и перемеривать, однако и Нэш, и Поцци прекрасно понимали, что каждый час этой возни сокращает им час на укладку, и никуда не гнались. Поскольку колышков пришлось вбить восемьсот, то потраченные на это занятие три дня были вполне приемлемым сроком. Они с удовольствием бы провозились и дольше, но Меркс, все время присматривавший за ними своими светлыми голубыми глазами, валять дурака не позволил бы.
