Вовремя найденная отрядом в толще крымской горы Караул–Оба древняя база этих самых атлантов…
Замок и Воронка Реальностей…
Да, это, пожалуй, было страшнее всего.
Хотя бы потому, что тогда им удалось спасти Вселенную лишь ценой собственной гибели.
Валерка и сам не заметил, как замер с щеткой в руке, снова мысленно оказавшись там, в полуразрушенном Замке. Погибшие товарищи за спиной, рядом умирающий пулемётчик Руди Майер, початая фляга со спиртом, вкусная сигарета и пятнадцать минут до конца света…
– Привет, Валерочка, дружок! – ощутимый хлопок по заднице вернул разведчика в реальный мир.
– А ну–ка, сделай так ещё разок, – попросил Валерка. – Только нежнее, ага?
Даже не оборачиваясь, он узнал Нэлу – самую настоящую фею, которая в прошлом году променяла надоевший ей мир Высших на их нескучную компанию. Впрочем, почти сразу они расстались. Нэле пришлось задержаться в племени Леонида Макаровича с беременной Аней Малышевой, а отряд отправился в Европу, в Германию. Точнее, туда, где некогда располагалась Германия – помогать тамошнему народу. Так сказать, «алаверды». Помогать пришлось активно, не обошлось без драки и крови, но все, слава богу, вернулись домой в целости и сохранности. Только вот домой ли? Последнее время рядовой Валерий Стихарь имел большие сомнения по данному вопросу. И, судя по всему, не только он один. Иначе вряд ли бы отряд так относительно легко согласился на предложение Древнего…
– Понежнее – это заслужить надо, – сообщила Нэла, усаживаясь на край скамейки и забрасывая ногу за ногу.
Одну длинную и гладкую ногу за точно такую же другую.
Всё–таки платье – это тебе не штаны, оценил ростовчанин и непроизвольно сглотнул. Особенно на женщине. А уж если женщина – фея…
– Дыру протрёшь, – усмехнулась Нэла и провела рукой по круглой аккуратной коленке.
– В сапоге? – сделал невинные глаза Валерка, положил щётку, убрал ногу со скамейки и ловко уселся почти вплотную к фее.
– Нэлочка, ты же знаешь, взгляд – это лишь необходимая прелюдия, – он, словно бы ненароком обнял Нэлу за талию. – Опять же, как я могу не любоваться такой неземной во всех смыслах красотой? Это выше моих и любых человеческих сил…
– Кончай трепаться, Ростов. И руку убери, ага?
Валерка убрал руку и вздохнул.
– Слышала? – осведомился он с нарочитой грустью.
– Что? – не поняла Нэла.
– Был такой тихий звон. Только что.
– Звон?
– Звон, – подтвердил Стихарь. – Дзи–инь… И пропало. Знаешь, что это было?
– ?
– Это разбилось моё сердце.
Нэла, не выдержав, прыснула.
Валерка ухмыльнулся с довольным видом, достал сигареты и закурил.
– Так что у нас? – спросил он. – Ты ведь не просто так решила навестить одинокого мужчину, страдающего от неразделённой любви, верно?
– Не просто, – подтвердила фея. – Скажи, Валерочка, почему я обо всём должна узнавать последней?
– В каком смысле? – искренне не понял Стихарь.
– В прямом, – сказала фея. – Значит, когда там, у Высших, вам требовалась помощь, то Нэла пришлась ко двору. А теперь – нет?
– Что–то я, Нэлочка, не очень понимаю, о чём ты. Хочешь с нами, что ли?
– Не то, что хочу, я обязана быть с вами, – заявила Нэла. – Уж здесь мне без вас точно делать нечего.
– Нашла же ты, что делать, когда мы в Германию отправились!
– Ну, ты сравнил! – воскликнула Нэла. – Тогда Аню одну оставлять было нельзя. А сейчас, слава Всевышнему, она не нуждается в моей помощи. – Голос Нэлы окреп, и в нем зазвучали хорошо знакомые Валерке нотки. Именно так начинают разговаривать донские казачки, когда чем–то недовольны. Очень сильно недовольны. – Нет, я не понимаю, – продолжала Нэла. – Что происходит, а? Стоило мне отлучиться по неотложным делам к Охотникам, как тут же выяснилось, что мои друзья–товарищи намереваются сделать ноги и оставить меня одну?!
Валерка открыл было рот, чтобы осведомиться, почему по данному вопросу фея решила наехать именно на него, но тут же закрыл. Ясно было, почему. Как–то вечером, около месяца назад, его, Валеркины, подкаты к прекрасной и неприступной Нэле неожиданно увенчались полным успехом. Настолько полным, что воспоминания о той восхитительной ночи до сих пор будоражили сердце лихого разведчика. Правда, следовало признать также и тот факт, что все последующие попытки Стихаря продолжить столь приятные отношения наткнулись на вежливый, но твёрдый отказ. «Извини, дорогой, – было сказано раскатавшему губы ростовчанину. – Время от времени мне нужен мужчина, и ты для этого отлично подходишь, да и вообще классный парень. Но любить фею – себе дороже, уж поверь. Давай радоваться тому, что есть, и не усложнять жизнь себе и другим».
– Ну и голосок у тебя, Нэла, – добродушно произнесли за Валеркиной спиной. – В Москве слышно. А может, и в Дрездене. Хотя где он, тот Дрезден…
Стихарь и Нэла обернулись.
В двух шагах от них, облаченный в полевую пехотную форму вермахта с Железным Крестом 2–го класса и солдатским «Знаком отличия участника пехотных штурмовых атак» на груди, с руками, заложенными за спину, твердо расставив ноги в сияющих сапогах, стоял обер–лейтенант, командир разведвзвода Хельмут Дитц собственной персоной.
– Привет, Нэла, – поздоровался он. – Я тебя всюду ищу, а ты вон где, оказывается.
– Вот, господин обер–лейтенант, – шутливо пожаловался Валерка. – Обратите внимание. Мы думали – это фея, а это натуральная фурия. Налетела на меня ни за что ни про что. Слова сказать не даёт. А что я? Я вообще…
– За фурию ответишь, – пообещала Нэла.
Стихарь вздохнул и полез за сигаретой. Дитц в три шага обогнул скамейку и уселся рядом с Нэлой с другой стороны.
– Ты зря шумишь, – сказал он. – Когда ты должна была вернуться в расположение лагеря?
– Ещё вчера, – немедленно сообщил Валерка. – Как раз ко дню рождения товарища лейтенанта. Ждали её, ждали…
– Подумаешь, опоздала на день, – пожала плечами фея. – Бывает. Дела задержали.
– Если бы они тебя задержали ещё на день, – сказал Дитц, – то ты бы нас уже не застала. И вряд ли потом нашла. Как там вы, русские, говорите по данному поводу? – посмотрел он на Валерку. – Сколько человек одного не ждут?
– Семеро. Семеро одного не ждут.
– Вот. А уж десятеро – тем более.
– Почему десятеро? – удивилась Нэла?
– Считай сама. И маленькую Лизу не забудь. Десять человек и одна фея. Всего одиннадцать.
– Так я с вами? – Стихарю даже показалось, что Нэла немного растерялась, что было совсем на неё не похоже.
– Разумеется, – кивнул Хельмут и улыбнулся. – Мы своих не бросаем. Если ты не против, конечно.
– Да уж не против, – пробормотала Нэла.
– Тогда иди. Даю тебе два часа на сборы. Мы отправляемся, – он посмотрел на часы, – ровно в девятнадцать ноль–ноль.
