– А зачем вам Оскар? – спросила Маша.
– Мне он, вообще–то, не нужен, – сказала Аня. – Но теперь тоже интересно, где он.
– Вот–вот, – подтвердил Карл Хейниц. – Знание ведь откуда берётся? Сначала возникает вопрос. Потом человек начинает искать на него ответ. И в процессе данного поиска натыкается иногда на массу всяких интересных сведений, о которых раньше он ни сном, ни духом, что называется.
– Ага, – буркнула Маша, занятая просмотром какой–то информации на «доске объявлений». – Давай, давай, расскажи мне. О мотивациях познания, человеческом любопытстве и всём прочем. Но вопрос этот, про Оскара, и правда, интересный. Хотя бы тем, что ответа на него у меня нет.
– А у кого есть? – немедленно осведомился Хейниц.
– Ни у кого, – покачала головой Маша. – Никто не знает, где находится Оскар, когда его нет с нами. Кроме тех случаев, когда он сам об этом заранее сообщает или поддерживает связь.
– Как это может быть? – удивился Карл. – Мы же всегда знаем, где находится каждый из нас в любой момент времени. Это вопрос безопасности, насколько я понимаю. И нашей личной и, будем так говорить, общей.
– Ты прав, – сказала Маша. – Но Оскар этим правилам не подчиняется.
– По–моему, так быть не должно, – сказал ефрейтор. – Понятно, что он не человек, понятно, что он хранитель Пирамиды и всё такое, но… Непорядок это, вот что я скажу. А там, где непорядок, рано или поздно жди какого–нибудь серьезного сбоя в работе. Вплоть до беды и даже катастрофы.
– А чего его ждать, – пожала плечами Маша. – Эти сбои у Оскара и так постоянно происходят. Вы разве не знали?
Аня и Карл посмотрели друг на друга.
– О чем? – спросил Карл.
– О том, что Оскар время от времени как бы выключается? Мартин разве не рассказывал?
– Мне – нет, – сказала Аня.
– И я ни о чём подобном не слышал, – промолвил Карл.
– Ясно… С другой стороны и времени–то у Мартина не было всё вам рассказать…
И Маша поведала им о неожиданных исчезновениях Оскара, во время которых он, по его же словам, полностью выпадал из окружающей действительности и прекращал всякую деятельность, включая мысленную.
– … сам он считает своё такое состояние чем–то вроде маленькой смерти, – пояснила Маша. – Думает, что всё это преддверие смерти окончательной.
– Погоди, – сказала Аня. – Он что, умирать собрался?
– Ну… он так считает. Говорит, что раньше, ещё там каких–то две–три сотни лет назад, не говоря уж о тысяче, ничего подобного за собой не замечал. Говорит, что это, наверное, симптом. И это не лечится.
– Даже Пирамидой? – спросил Карл.
– Пирамида на много способна, – вздохнула Маша. – Но и она не всесильна. А всё, что когда–то родилось на свет тем или иным способом, когда–нибудь этот свет и покинет. В обязательном порядке. Закон природы, никуда не денешься.
– Значит, Оскар умирает? – не отставал любознательный ефрейтор.
– Да хрен его знает! – воскликнула Маша. – Говорю же – неизвестно. Одно точно: в некоторые дни он совершенно никому и никаким образом не доступен. И найти его нет возможности.
– Тогда откуда мы знаем, что он, и правда, выключается из жизни, как говорит? – осведомился спокойным голом Хейниц. – Если никто его, как ты утверждаешь, не видит? Сказать можно что угодно.
– Постой, – растерянно произнесла Маша. – Ты что же, считаешь, что Оскар нам лжёт?
– Я только говорю, что теоретически это не исключено.
Маша задумалась.
– Вот не было печали, – сказала она, наконец. – Теоретически, конечно, может быть и так. Но всякая ложь преследует какую–то цель. Если Оскар лжёт, то зачем? И где он находится, и чем занят на самом деле, когда вот так вот исчезает?
– Ага, – улыбнулся Карл, – теперь, значит, ты мне вопросы задаешь, на которые я ответить не могу.
– Но хоть что–то ты можешь сказать по этому поводу?
– Могу.
– Так говори, блин!
– Я думаю, что Оскара надо найти. И сразу всё станет ясно.
– И как же нам его найти? Циля Марковна не в курсе, мы уже выяснили. А Пирамида – это… Ты хорошо себе представляешь её размеры?
– Чего ж не представлять, – сказал Хейниц. – Два километра шестьсот восемнадцать метров над уровнем озера. И ещё на кубическом основании стоит. В общем и целом больше двадцати кубических километров объёма. Это если вместе с основанием. Даже не знаю, с чем сравнить.
– С хорошей горой, – предложила Аня. – Только полой. Но ничего даже близко похожего и сооружённого руками человеческими мы нигде не встречали, это верно. И всё равно странно, что ЦМП не в курсе. Он ведь всем тут управляет, верно? Буквально на молекулярном уровне, как мы уже выяснили неоднократно. А возможно даже и на атомарном. Это ведь так?
– Да, – подтвердила Маша. – У нас это называется нанотехнологии. Модная тема в нынешней России. Да и во всём мире тоже. Тут, в Пирамиде, всё на этих самых нанотехнологиях построено. Чистая фантастика, короче. Что же касается Цили Марковны… Понимаете, мы же все тут компьютерщики так себе. На уровне продвинутого пользователя в лучшем случае. К тому же и ЦМП не простой комп, а вовсе даже созданный вымершими представителями иной цивилизации. Мы давно знаем, что нам здесь хороший сисадмин нужен, чтобы во всех возможностях Цили Марковны разобраться. И даже не просто хороший, а гениальный. С парой–тройкой гениальных же программистов, ясное дело.
– И не только они здесь нужны, – сказала Аня. – Я давно думаю. Что такое десяток или даже два десятка человек, не считая киркхуркхов, на такую громаду? Смешно. То есть, смешно до такой степени, что впору плакать.
– Нехватка личного состава и хронический кадровый голод, – объявил Карл. – Знакомая история. Но мы ушли в сторону. А я тем временем вот о чём подумал. Если Циля Марковна Оскара не может найти, то, может, ты, Аня, своими методами попробуешь? Ты ж у нас колдунья, как–никак.
– А я пробовала уже, – усмехнулась Аня. – Сразу, как только речь об этом зашла, и стала пробовать.
– И… что?
– Глухо. Как в подбитом танке. Я даже не могу определить, в Пирамиде он или нет. Полный ноль. Такое впечатление, что такого существа, как Оскар, и вовсе нет на свете. И никогда не было. Или он так искусно маскируется, что я бессильна. Впрочем, можно ещё попробовать. Есть методы. Но для этого мне надо уединиться и, как следует, сосредоточиться.
– Так уединись, – сказала Маша. – Кто мешает? Может, тебе Олю дать в помощь? Она тоже ведь колдунья в некотором роде. Щупач. Разбудить её?
– Пока не надо. Сначала сама попробую. Потом уж, если не получится или пойму, что без неё не обойтись, может, и сама разбужу. Всё, пошла я к себе. Счастливой вахты.
– Счастливого поиска.
– Удачи, Ань, – Карл помахал рукой. – Извини, что напряг. Но мне кажется, что это важно.
– Правильно сделал, не за что извиняться. Мне и самой интересно.
Толкая перед собой коляску со спящей Лизкой (Локоток тут же соскочил на пол и засеменил рядом), Аня покинула машинный зал. Маша и Карл проводили её глазами.
– Ничего, если я пока здесь, в кресле, вздремну? – спросил ефрейтор. – Чтобы не бегать туда–сюда, если что.
– А ты не храпишь?
– Вроде нет, – смущённо улыбнулся Карл.
– Тогда спи, – разрешила Маша и улыбнулась в ответ. – Если что, разбужу.
