История 9
КАК СОЗДАВАЛСЯ МИФ О НЕГОТОВНОСТИ АРМИИ К ВОЙНЕ И БЕЗДАРНОСТИ ГЕНЕРАЛИССИМУСА
После смерти Никиты Сергеевича Хрущева в сентябре 1971 года в советском чудо-государстве совсем уж многое стало изменяться в отношении нашего недалекого прошлого. В том числе и по отношению к недавно оплеванному вождю всех времен и народов — Иосифу Виссарионовичу Сталину.
Во время проведения одного из кинофестивалей в Москве вновь замелькали портреты Сталина, в кинотеатрах прошли фильмы, в которых его имя называлось без гневного пафоса; люди вновь вспомнили недавно беззаветно любимого вождя. Старожилы помнят, что, к примеру, в то время в одном из кинотеатров города Севастополя на Корабельной стороне у входа в холл еще стоял его бронзовый бюст.
Но эта толерантность по отношению к ушедшему вождю могущественной советской страны была всего-навсего прелюдией, необходимой для раскручивания нового культа личности в лице пришедшего к власти Леонида Ильича Брежнева.
Его предшественник Н. С. Хрущев, выступивший на XX съезде с гневной речью, разоблачающей «культ Сталина», тем самым спешил обелить себя, и методом сваливания вины на других, отречься от кровавых большевистских дел. И, заплевав того, кого еще недавно так униженно страшился, Хрущев и во времена своего правления, и после, будучи пенсионером союзного значения, старательно распространял легенду о глупом Сталине и его неготовности к войне.
За это Никита Сергеевич щедро осыпал орденами, почетными званиями, Ленинскими премиями, удостаивал чести становиться героями Социалистического труда политиков, деятелей науки и культуры, — писателей, артистов, художников и других агитпроповцев системы. При Хрущеве к истошному воплю о глупом Сталине и неготовности его к войне подключились и «большие» специалисты-историки по части советского образа жизни из числа иностранцев (ученые и политологи).
Что только ни придумывалось, чтобы очернить советского вождя.
Но более всего вбивалась в головы людей «истина» о неготовности Советского Союза к войне с фашистской Германией, ведь «истина» эта плотной дымовой завесой прикрывала факты о бездарности советских военачальников и реальные цифры жертв той немыслимой по масштабам трагедии.
По распространенному мнению советских историков, Сталин и его соратники играли дешевую и фальшивую роль. В особенности в том случае, когда речь заходила о плане генерал-майора Маркса, основного разработчика плана «Барбаросса», позже скорректированного генералом Паулюсом. Возможно, Маркс никогда не являлся военным теоретиком и был глупым офицером, да и Паулюс, наверное, напрасно рассчитывал переплюнуть германского теоретика войны Клаузевица. Как показали события в излучине Дона, — в Сталинграде — 6-я армия Паулюса начисто проиграла сражение Красной армии. И после серьезной встряски и разгрома оказалась в плену. И неудивительно, ею командовал далеко не лучший генерал-фельдмаршал Германии; его же начальник штаба генерал-лейтенант Шмидт отличался разве что жесткостью и чопорностью.
Припоминаю давний разговор с И. М., выпускником Военной академии еще советских времен:
— О спорном таланте военачальника Паулюса говорит факт, что план «Барбаросса» он скорректировал до абсурдности примитивно. Даже если взглянуть на карты, опубликованные в мемуарах советских полководцев, к примеру, в книге маршала Советского Союза Александра Михайловича Василевского «Дело всей жизни», то синие стрелы немецких ударов, расходящиеся по двум направлениям, говорят о том, что этот план составляли дураки. В бытность обучения в нашей академии, преподаватели вуза чтобы выявить глупых слушателей, предлагали на карте показать наступление войск. Обычно говорил преподаватель так: «Вот здесь твои войска. А вот здесь силы противника. Берешь командование и — вперед, за родину!». Были и такие слушатели, которые рисовали стрелы на карте глубоко в разные стороны, походя в этом на авторов плана «Барбаросса». Так вот, эти люди о карьере штабного офицера-оператора больше и думать не могли. «От него толку никакого не будет», — утверждали наши преподаватели…
Как известно, на германских картах план «Барбаросса» определен следующим образом: группа армий «Север» под командованием генерал-фельдмаршала фон Лееба наступает на Ленинград; группа армии «Центр» под командованием генерал-фельдмаршала Буша наступает на Москву; стрела группы армии «Юг» под командованием генерал-фельдмаршала Рундштедта наступает на юг. Все вместе это выглядит как раздвинутые пальцы. Хотя любое наступление войск — это мощно сжатый ударный кулак. И эта элементарная истина будет понятна любому школьнику, читавшему в младших классах сказку о прутиках и венике, в которой мудрый дед поучает: вытащи прутик из веника и сломаешь его, вытащи второй — сломаешь, тогда как сам веник, состоящий из прутиков, сломать невозможно.
И вот в этой-то нелепой ситуации войска Красной армии действительно потерпели поражение. И причин тому великое множество. Но никак не талант противника и не перевес в силах!
Вся армия, вооружение и боеприпасы, все, что связано с предстоящим наступлением (т. е. началом войны, но — по нашей инициативе), мерно-торопливо гремело на железнодорожных колесах идущих из глубины страны к западной границе поездов. Но более вопиющим и преступным фактом являлось то, что более шести миллионов из армии вторжения были уничтожены и блокированы меньшим числом германских войск в силу бездарности высшего военного руководства страны, в первую очередь, начальника Генерального штаба.
Но прошло время, многие раны войны затянулись, многое забылось, а многих реальных участников и разработчиков войны не осталось в живых.
И вот тут-то вышли «к народу» не только истинные герои, прошедшие тяготы Второй мировой, но всплыли и многие из тех, кто уцелел в силу своей подлости и трусости. И в этом бесславном ряду было немало политических и военных деятелей страны. В Москве они затевали научные конференции, симпозиумы и прочие мероприятия по «забалтыванию» истины; на которых, однако, демонстрируя свои ученость и заслуженность в виде всевозможных званий и наград, не забывали всячески восхвалять себя. И всегда при этом добросовестно замалчивали, что же случилось на первом этапе войны, ну а когда не получалось, то поражение этого периода лихо списывали на бездарность Сталина. Благо он мертв, и бояться больше некого.
С трибун отечественных и международных конференций наши славные знатоки и недавние подхалимы вождя дружно, V в унисон распространяли байки о Сталине-дураке и неготовности его Красной армии к войне.
А по вечерам, сделав дело, они же собирались то в ресторанах, то в саунах, то в лесистом Подмосковье, где для них организовывали охоту на кабанов да пьянки в охотничьих домиках, и где обязательно присутствовали похотливые, услужливые девочки.
Одним из тех, кто также любил рассказывать о неготовности Сталина к войне (за что, поговаривают, даже гонорары из-за рубежа получал в валюте) был дважды Герой Советского Союза Маршал Советского Союза Иван Степанович Конев.
— Он любил бахвалиться победами, а вот о промахах своих помалкивал. — делился с автором тот же давний собеседник. — А ведь было ему за что Сталину мстить, потому как Иван Степанович, выражаясь сталинскими словами, просрал по крайней мере три армии осенью 1941 года. И быть бы ему расстрелянным, ибо на фронт к Коневу прибыла правительственная комиссия во главе с Молотовым. И правильно Молотов со своими сотрудниками прижал к стенке генерал-полковника Конева. Потеряв огромное объединение войск в силу своей бестолковости, а не превосходства врага, он открыл прямую дорогу солдатам группы армии «Центр» прямо на Москву. Они со своим командующим Бушем Ивана Степановича-то и обставили.
