конкурентов. Борис был не прочь организовать подобную засаду. Но как осуществить этот перехват? Встать у дверей? Скорее всего, в тот же день госпожа Талльская заметила бы этот пикет и нашла бы предлог, чтобы расчистить путь посетителям.
Апухтин поступил хитрее.
У дверей зала стоял стол, за которым дежурил милиционер. У «Конторы» не было своей службы безопасности, ее охраняли омоновцы. Что делать этому одинокому вахтеру в бронежилете? Сидеть целый день и плевать в потолок? Бандиты на фирму нападать не спешили, и, поскольку от дежурящего не требовалось даже спрашивать у входящих документы или обращать внимание на подозрительные личности, полезных занятий просто не находилось. Как правило, милиционеры читали газеты или разгадывали кроссворды. Чаще даже второе, ибо, отгадав слово, можно было для очистки совести глянуть по сторонам.
Так вот, Борис начал изображать явную заинтересованность в разгадывании кроссвордов. Он даже снабжал часовых сборниками и претендовал лишь на роль помощника, хотя с его эрудицией мог бы дать любому из стражей сто очков форы. Бориса интересовал не кроссворд. Сидя с невинным видом на столе дежурного и болтая ногой в начищенном ботинке, менеджер Апухтин прекрасно видел коридор, по которому проходили в зал посетители. У него всегда было как минимум двадцать секунд, чтобы рассмотреть идущего по коридору человека и убедиться, что следом не идет кто-то более интересный. Минимум двадцать секунд форы для принятия решения и как минимум десять метров форы, чтобы оказаться рядом с этим клиентом раньше других: раньше менеджеров, сидящих в баре, до которого от входной двери ровно пятнадцать шагов.
В один из дней получилось так, что ораве, поджидающей свою добычу за столиками бара, не досталось ничего! Менеджер Апухтин сам встретил и обработал всех пришедших. Сумма заказов составила в тот день почти шестьдесят тысяч у. е. Даже если оплаченной окажется только половина, это хороший показатель.
Борис стремительно набирал очки в новой игре. Чтобы выполнить месячную норму, ему понадобилось одиннадцать рабочих дней. И он еще набирал темп, придумывая новые ходы и совершенствуя свои шпаргалки. По его расчетам, до момента, когда он с чистой совестью сможет продемонстрировать Оленьке Талльской свой язык, оставалось не более недели.
Увы, плану мести не суждено было осуществиться.
ГЛАВА VIII
Плану не суждено было осуществиться.
В один из особенно успешно начавшихся дней, когда Борис, в чьей папочке уже лежало четыре «домашних задания» на общую сумму около сотни тысяч зеленых, сидел на столе дежурного милиционера, рядом с постом остановился коммерческий директор. Тот самый, чья словоохотливость варьировалась в зависимости от того, насколько далека была обсуждаемая тема от производственной.
— Апухтин, — произнес коммерческий директор негромко и безо всякого выражения, словно не обращаясь к сидящему перед ним сотруднику, а тренируясь в произнесении слов с буквой «х» в середине. Есть, знаете, всякие такие упражнения для картавых: скороговорки, стишки с шипящими. «Четыре черненьких чумазеньких чертенка...» и тому подобное.
— Да? — не очень уверенно отозвался Борис, ибо и он не совсем понял, как истолковать произнесение его фамилии вслух. Но встал, на всякий случай.
— Кроссворд? — Коммерческий хмуро кивнул на почти заполненную сетку, лежавшую на столе.
Охранник смущенно развел руками, а потом сложил лист и убрал в стол.
— Хочу тебя спросить, Борис, когда ты все успеваешь? И кроссворды, и поработать?
— Ну... — Борис оказался сконфужен гораздо сильнее милиционера. Получить выговор от высшего руководства под занавес испытательного срока ему вовсе не улыбалось.
— Пойдем поговорим. — Коммерческий директор зашагал к своему кабинету.
Борис пошел следом, ругая себя последними словами за неплохую, в общем-то, идею с кроссвордом и засадой у двери. Впрочем, вряд ли ему зачтут это как рацпредложение. Фирма от его «стахановщины» ничего не выиграла. Скорее всего, руководство рассудит иначе.
— Такое дело, — начал с ходу начальник. — Фирма у нас растет быстро. Мы набираем много новых сотрудников. Но многих отсеиваем. Нам нужны люди, которые хотят и умеют работать. У фирмы наполеоновские планы, и многих сотрудников мы планируем переводить в создающиеся отделы. Там нужно работать самостоятельно, так что дармоеды нам не требуются.
— Я понимаю. — У Бориса не было желания оправдываться. Хотелось побыстрее свернуть этот разговор.
— И вот у нас есть человек, который работает с региональными фирмами. С дилерами и просто оптовиками из Сибири, с Урала, — продолжал коммерческий директор. — Но таких фирм становится все больше. Направление перспективное. Есть решение создать отдел по работе с дилерами и филиалами. Мы тут посмотрели... Ты парень с экономическим образованием...
Директор открыл какую-то папочку и углубился в нее, на минуту забыв о собеседнике.
Борис же медленно приходил в себя от такого разворота. Только что он считал, что его увольняют, а оказалось, речь идет о повышении! Причем у него еще спрашивают согласия! Неясно только, почему разговор о продвижении по службе начался с кроссворда. Может, это стиль руководства: указывать на имеющие место недостатки, прежде чем отметить в лучшую сторону? Вполне возможно. Встряхнуть подчиненного, чтобы не расслаблялся, чтобы ценил оказанное доверие, чтобы немедленно устранил указанные недостатки. Или Борис не так понял шефа, и речь идет вовсе не о повышении, а о том, какие перспективы упустил менеджер Апухтин, пренебрегая своими обязанностями и проводя рабочее время в праздности?
— Да! — Папочка захлопнулась и упала на стол. — Результаты ты показываешь очень приличные. В прежние времена повесили бы тебя... на Доску почета! — Он улыбнулся своей незамысловатой шутке. — Кухня там такая, — продолжал коммерческий директор свой рассказ о новом отделе. — Начальник там уже есть. Леша Кончаловский. Очень, кстати, интересный парень. Ты к нему присмотрись повнимательнее. Работать будете пока втроем. Ты, Леша, разумеется, и еще один дядя. Мы его берем из другой фирмы. Говорят, специалист великий. Посмотрим... да?
Борис, не найдясь с ответом, согласно кивнул.
— Зарплата. Зарплата там — вопрос сложный. Подразумевается процент от оборота. Но первый месяц у тебя уйдет на то, чтобы найти себе клиентуру. Леша с этим поможет: сбросит на тебя часть своих и будет отправлять к тебе всех новых. Ему и так уже невпроворот. Так что если ты сразу перейдешь на процент, то ничего не заработаешь. Месяц посидишь на окладе... — Он снова раскрыл папку.
— Извините. — Борис поднял руку, как ученик в классе.
- Да?
— Я хотел бы еще уточнить насчет... перспектив роста.
— Роста? — Патрон поднял бровь. — А куда бы ты хотел расти? И до каких пор?
— Видите ли, моя специальность — маркетинг. Я полагаю, что достаточно хорошо подготовлен. Теоретически, по крайней мере. И я хотел бы... когда-нибудь в перспективе работать по этой специальности. И, если это возможно, иметь какие-то перспективы для карьеры.
— Насколько я понимаю, — коммерческий директор откинулся на спинку кресла, — молодым везде у нас дорога, а тебе на сегодняшний день стоит порадоваться этому переводу. Для тебя это и есть карьера. Хорошая карьера: через два месяца ты уже на хорошем счету. Вряд ли ты рассчитывал на повышение еще до окончания испытательного срока?
— До конца срока — нет. Но когда я устраивался сюда, то мы говорили с вашим... сотрудником, что после этого срока я смогу работать на квалифицированной работе.
— А ты считаешь, что работа менеджера настолько примитивна?
— Для меня — да. — Борис смелел с каждой новой фразой и сам удивлялся, насколько смело и
