аквариумы. В каждой из емкостей плавала в питательном растворе голова Пастыря Накамуры. От шей к задним панелям коробок-«аквариумов» тянулись проводки и прозрачные трубки. Таких «аквариумов» было не меньше полутора десятков. Некоторые из них были пусты.
Клов перевел взгляд на Пастыря Накамуру.
— Значит, вы дройд, — произнес он с легким оттенком презрения.
Накамура покачал головой:
— Не совсем. Мое настоящее тело давно погибло. Но мое сознание — идеи, склад ума, эмоции, воспоминания — все это перенесено на специальные накопители и размножено в двух десятках экземпляров.
Клов снова покосился на ячейки с «аквариумами». Головы были совершенно идентичны, глаза их были закрыты, но глазные яблоки под веками вращались, как это бывает во время фазы короткого сна со сновидениями.
Клов снова взглянул на Пастыря Накамуру и сухо произнес:
— Сознание человека невозможно скопировать без потерь.
— Да, многие так считают. Но я нашел способ это сделать.
— Как?
— Накопители изготовлены из особого вида дерева с весьма сложной текстурой. Вся информация записана на его древесные волокна. Компьютерщикам и биоинженерам из Научного Центра не пришло в голову, что носитель должен быть сделан из органического материала.
Клов усмехнулся.
— Ваши почитатели уверены, что вы — живой человек, — сказал он.
— Это зависит от того, что называть жизнью, — заметил Накамура. — Я намерен завершить свою работу, и вам не остановить меня.
Пастырь показал Клову на россыпь белых таблеток, лежащих на черной бархатной бумаге.
— Видите эти таблетки? Они освобождают от иллюзий. Скоро мы запустим целый цех по их серийному производству, и когда это произойдет, люди увидят реальность такой, какая она есть.
— Люди глотают наркотики, чтобы погрузиться в мир грез и иллюзий, — возразил Клов. — Ваш «антимем» не будет пользоваться спросом.
— Это усложняет задачу, но ненамного. Поверьте, я знаю, что мне делать.
— Подбросите препарат в водопровод и прохладительные напитки?
— Возможно.
— Если мемы потеряют силу, люди проклянут вас.
Накамура прищурил черные, упрямые глаза:
— Сначала — да. Но потом они поймут, что я прав. Многие
Пастырь Накамура немного помолчал, ожидая ответа, но поскольку Клов молчал, он заговорил снова:
— Люди умеют меняться. Знаете, вам ведь тоже не обязательно быть убийцей.
— Это часть моей профессии, — возразил Клов.
— Не спорю. Во время войн люди тоже учились ужасным вещам, но в мирное время они с содроганием отбрасывали от себя прочь эту страшную науку. Почему бы вам не сделать то же самое?
«Потому что моя жена находится в Центре Крионики», — мог бы ответить Клов. Но он не стал отвечать.
Ствол пистолета поднялся на уровень головы Пастыря Накамуры. Тот посмотрел на пистолет напряженным взглядом. Затем облизнул губы и тихо проговорил:
— Вам меня не остановить.
— Посмотрим, — сказал Клов и нажал на спуск.
Покончив с Накамурой, капитан повернулся к пластиковому шкафу с «аквариумами» и снова поднял пистолет…
Через минуту все было кончено. Клов спрятал пистолет в кобуру и взглянул на черную бархатную бумагу с горкой белых таблеток. Немного поколебавшись, он взял одну таблетку, подержал ее в пальцах, а потом сунул ее в карман. После этого достал из кармана телефон и нажал на кнопку связи.
Десять минут спустя Клов сидел в таксолете, прижавшись лбом к холодному стеклу. За окном таксолета шел дождь. С каждой минутой он становился все сильнее, пока не превратился в настоящий ливень, и ярость ветра превращала его струи в хлещущие плети, оставляющие на стекле длинные мокрые рубцы.
Наконец таксолет остановился. Клов заплатил за проезд, выбрался из кабины и быстро зашагал к отелю со сверкающей на фасаде неоновой надписью — «САКУРА».
И вдруг случилось нечто невероятное. Вначале наступила оглушительная тишина. Все разнообразие уличных звуков — шум дождя, шорохи пролетающих мимо автолетов, голоса рекламных див — все это вдруг исчезло, прервалось, растворилось в беззвучии, словно время остановило свой ход. А потом Клов увидел, что дождевые струи замерли в воздухе цепочками сверкающих капель.
Клов остановился посреди улицы и, раскрыв рот, вытаращил глаза на неподвижное водяное стекло. Затем поднял руку и провел перед собой рукой. Пальцы разбили дождевые капли, и те застыли в воздухе облаками влаги, не желая трогаться с места, а уж тем более падать на асфальт.
И тут произошло второе чудо. Капли вдруг ожили и закружились в воздухе, подобно сверкающей мошкаре, и через несколько секунд Клов понял, что они складываются в прозрачные водяные буквы.
E… G… O… S… U… M
— Я существую, — пробормотал Клов.
«Что это?.. — подумал он, холодея от ужаса. — Сумасшествие? Неведомый закон природы?.. Неужели я и впрямь схожу с ума?.. Не рассуждать, но действовать!»
Клов молниеносно выхватил из ножен короткий меч-вакидзаси и два раза наискось рубанул водяную надпись. В то же мгновение мир снова ожил, водяные буквы обрушились на асфальт каскадом капель, ливень ударил Клову в лицо, заклокотал по плечам его кимоно, заполнил стрекочущим шумом весь мир.
…Вернувшись домой, капитан Клов принял душ и выпил рюмку саке. Он решил не думать о пережитом ужасе, списав галлюцинацию на усталость.
Минут сорок предавался своей обычной ежевечерней медитации, после чего лег в постель. Несмотря на слабость, Клов долго не мог заснуть, а когда заснул, сон не принес ему желаемого отдыха.
Клову снились странные, тревожные звуки и образы. Раза три он просыпался от того, что слышал чей-то голос. Вскинув голову, он долго вслушивался в ночную тишину, а затем снова опускал растрепанную голову на подушку. И вновь перед его глазами замелькали странные образы. Ему снилась огромная толпа странно одетых людей. Они шли мимо Клова, вскинув над головами плакаты с изречениями Пастыря Накамуры и уставившись на Клова пустыми черными глазницами.
Когда толпа прошла, на дороге остались двое — капитан Клов и какой-то незнакомый человек в длинном плаще, стоявший спиной к капитану.
— Эй! — окликнул его Клов.
Голова человека повернулась почти на сто восемьдесят градусов, и на Клова уставились два круглых желтых глаза с черными зрачками, окруженные серыми перьями. Это была голова совы. В клюве сова держала листок бумаги. Клов протянул руку и взял листок, затем поднес его к глазам. На листке чернели два слова:
EGO SUM
Клов поднял взгляд на человека с совиной головой. Того уже не было рядом. Он плавно отдалялся в ночной мрак, словно плыл над землей, едва касаясь ее ногами. Перед тем, как полностью слиться с мраком, странный человек разомкнул клюв и проговорил:
— ПОМОГИ МНЕ, И Я ПОМОГУ ТЕБЕ.
Капитан проснулся в поту. В висках у него ломило и стучало, перед глазами стояла желтая пелена. Лежа на смятой простыне, он подумал, что что-то неуловимо изменилось, хотя не мог понять, произошли ли
