Одна из геологических партий отправлялась на верблюдах в Центральные Каракумы и сейчас переживала суетню подготовки.
В Ашхабаде готовилась парусиновая палатка. Из Москвы шли астрономические приборы. В горном отделе составлялась смета. В Бохардене нанимались проводники...
Вечером высокий и хмурый на вид геолог, с трубкой и в тюбетейке, хватал охотничью двустволку и бежал с нами на холмы, бил зайцев, рассказывал, терял трубку, рассказывал, находил ее и опять рассказывал.
Он смеялся над нашими машинами и расхваливал верблюдов :
— Вы не знаете, что такое верблюд. Это остроумнейшее изобретение на Востоке! Верблюду не нужны никакие подшипники — раз. Он долго не пьет и вынослив как дьявол — два. Он красив. Да! Нет ничего грациознее и величественнее хорошего великана инера, не из зоологического сада, не опаршивевшего от тоски и недоедания, а настоящего где-нибудь в дебрях. Когда он шагает через пески — это шествует сама история! Да, ведь недаром же он — самый испытанный здесь транспорт, это проверено человеком пустыни и изучено веками, понимаете, веками! А этим нельзя бросаться. Возьмите простую вещь: идет караван и все верблюды связаны друг с другом веревочками. Общая дисциплина. Но стоит одному упасть — разве он потянет за собой других или разорвет себе ноздрю? Нет. Палочки и кольцо так хитроумно продеты через ноздрю, что при падении цепь автоматически разъединяется. Для этого нужно искусство.
Ночью мы приходим к геологу, к его столу. Этот стол был собранием самых невероятных предметов. Мы могли найти там связку веревок из хлопка-сырца, готовальню, русско-туркменский словарь, «Полное описание завоеваний в Средней Азии со времен Петра Великого с приложением списка георгиевских кавалеров и получивших медали за храбрость». Но больше всего мы любили огромную изношенную карту- двадцативерстку издания Туркестанского военно-топографического кабинета 1879 года.
— Вот,— говорил Константин Павлович, бережно раскладывая карту,— прошли войны и революция, а в теперешней карте Туркмении вы найдете то же, что и в 1879 году. Почти никаких изменений, если только не считать последних трех-четырех лет. Вот здесь была экспедиция Ферсмана, а здесь — Нацкого. А тут — никого.
— Позвольте, позвольте, а Калитин, а Коншин?
— Что Коншин? Что ваш Коншин?! Еще при царе Горохе и генерале Скобелеве...
Здесь начиналась история. В нашу комнату врывались воспоминания. Шли генералы и научные экспедиции. Блестели очки. Гремели лафеты мортир и походных кухонь. Рыжие пятна карты- двадцативерстки превращались в песчаные сугробы.
Геолог доставал свою записную книжку с какой-то особой нумерацией, где были занесены всевозможные справки, факты, выписки.
Мне уже было известно, что о Каракумах обычно говорят много вздора. Сведения часто неправильные, факты встают в искаженном и преувеличенном виде.
Так, например, утверждают, что западнее Серных Бугров в пустыне есть река Узбой, на которой стоят аулы и растут сады; что за Каракумами, на плато Устюрт, живут неизвестные племена, и тому подобное.
Все это совершенно не соответствует действительности.
Рассказы у географической карты
На географических картах Средней Азии пустыни рисуют желтой краской, а орошаемые земли оазисов — зеленой. На этих картах желтого цвета раз в тридцать больше, чем зеленого. На землях, показанных на картах желтым цветом, растет очень редкий кустарник и бродят пески. Города Ашхабад, Мерв, Чарджуй лежат на узких зеленых пятнышках среди желтого моря. Туркменская республика находится в пустыне!
В шестнадцатом столетии реку Амударью протягивали в Каспийское море, Каспийское море неизвестно где начиналось, и вообще южнее Оренбурга было много пустых мест. Но из этих пустых мест приезжали на оренбургский базар люди с черными бородами и длинными головами, в полосатых халатах и в бараньих шапках. Они продавали текинские ковры, кожу, баранью шерсть, шелка, щербет и опиум. Потом несколько месяцев ехали на верблюдах через пустыню к себе домой, в Хивинское ханство. Часто они похищали русских купцов и увозили в рабство. Хивинское же ханство — оазис у Аральского моря. Южнее — Каракумы, что значит Черные пески, северо-восточнее — Кызылкумы, что значит Красные пески, на западе плато Устюрт.
Хива и пустыни лежат на пути к Индии. Туда давно стремились проникнуть русские цари- завоеватели. Но так как и англичане интересовались Индией, то они пытались загородить дорогу России через пустыни Азии.
В свое время Павел I «подарил» Индию и Хиву казакам. Перед этим он с На полеоном хотел идти на Индию, но предприятие оказалось слишком сложным.
Казаки отказались от подарка: они очень хорошо знали ему цену.
В 1605 году, почти за два столетия до Павла, тысяча яицких казаков отправились в пустое место, чтобы напасть на Хиву. Месяц они шли по голым пескам и съели всю пищу. Потом они решили повернуть назад, но у них не хватило воды. Казаки начали пить кровь лошадей. Из тысячи казаков ни один не вернулся обратно.
Английские купцы и военные с давних пор вынюхивали воздух среднеазиатских пустынь. Когда русские сквозь пески и неизвестность проникли в оазис Мерв, то там на базаре уже сидел на рундуке толстый лысый человек в чалме и халате, сидел и весело торговал кишмишом и сушеными дынями. Звался он армянским купцом Ибрагимса-абом, а на самом деле был капитаном английской армии. Но об этом после.
— Поедем сегодня в Геок-Тепе,— сказал однажды геолог.— Вы не были еще в Геок-Тепе? Стыдно! Геок-Тепе — это туркменская история. Я вам покажу крепость. Мы пробудем там два дня, пока я найму верблюдов и проводников.
Геок-Тепе — станция по пути к Красноводску. Случай побывать в Геок-Тепе в сопровождении такого знатока истории я решил использовать.
Ехали мы, так же как и в Ашхабад, по бывшей Закаспийской железной дороге. В перерывах между городами-оазисами поезд шел через пустыню. Она врывалась в окна, была ослепительна, как море. Проводники закрывали окна и сметали с полок песок.
Всего лишь пятьдесят лет назад не существовало этой дороги. Это было время «белого генерала» Скобелева, пироксилиновых ракет, первых конных паровозов в пустыне, всемирной газетной шумихи.
Вот выписка из записной книжки геолога. Часть историческая. Раздел «Генералы в пустыне». Факты, справки, старые книги, газетные вырезки.
«Кавказ и Меркурий» — пароходное общество, перевозившее в то время из Баку на тот берег Каспийского моря необычайные грузы. На совершенно пустынном берегу выгружали солдат в белых полотняных рубашках, мортиры, двести тысяч порций консервов «щи-каша», десять тысяч лимонов, керосиновые фонари, скипидарные распылители.
Все это спешно отправлялось в пески.
«Азиата нужно бить по воображению» — одно из любимых выражений генерала Скобелева. Ночью он приказывал разжигать распылители, ракеты, факелы, старинные электрические фонари Яблочкова. Пушки брались такие, которые давали побольше огня, дыма и грохота.
Генерал Скобелев держал себя великим человеком, любил важные и красивые позы. Ездил он всегда в белой папахе, бурке и на белой лошади. Всю армию он одел в парусину, тоже белую. Это был очень хитрый расчет, который никто тогда не разгадал. Дело в том, что по белой мишени гораздо труднее целиться среди белых такыров и желтоватых песков. Люди же, одетые в черное, могли бы явиться прекрасной мишенью.
Скобелев был белым яблоком. Адъютанты, ездившие по бокам, были черным кругом. У Скобелева
