нет.
— Ты уверена?
— Уверена. И потому говорю — спасибо и до свидания.
Ричард Норвуд неожиданно разжал руки, и Эмили торопливо отскочила от него. Он не произнес ни слова — даже когда она повернулась и бочком двинулась из зала.
В кафе было прохладно и неожиданно вкусно пахло едой. Перед Эмили стояли аж пять тарелок с разными салатиками и закусками, потому что спортивные занятия возбудили в ней зверский аппетит. Рози и Гай сидели напротив и смотрели на нее с кротким укором в глазах. Перед Гаем стоял сок из ростков пшеницы, перед Рози — минералка с лимоном. Гай произнес слабым голосом:
— Розита, не могла бы ты повторить еще раз: наша подруга лежала на полу, а между ног у нее сидел Ричард Норвуд и делал ей что?
— Массаж бедра, Гай, зайчик мой. Ты не ослышался.
— Да — а… Сто лет назад за такие вещи он был бы обязан на ней жениться.
Эмили оторвалась от крабового салата и с негодованием посмотрела на друзей.
— Клоуны, кончайте комедию. Сто лет назад не было фитнес — клубов. Я же сказала, никаких Ричардов Норвудов.
Гай озабоченно покачал головой.
— Ты уверена, Эмили? Возможно, мы в чем — то ошиблись и Ричард Норвуд вполне нам подходит?
— Сказано — нет!
Теперь Эмили сердито уткнулась в сырный салат. Про поцелуй она им не рассказывала и не собиралась этого делать. А что касается Ричарда Норвуда… Она слишком хорошо помнила про братика Ларри и мачеху Тессу. Он никогда не сможет всецело отдаться их с Эмили личным отношениям, между ними всегда будут стоять эти двое.
Да и нет у них никаких отношений!
Гай кивнул понимающе и достал из сумки свой нечеловечески прекрасный компьютер.
— Тогда двигаемся вперед. Скажи мне, Эмили, как ты относишься к миру прекрасного, в частности к изящным искусствам?
— Ну… в седьмом классе я играла на флейте, потом на нее сел Сэм Крейг, и она сломалась. Пела в церковном хоре, но меня выгнали, потому как слуха не нашли. Да, а в десятом классе я сделала экологический коллаж и получила третий приз по школе. А «Щелкунчик» я видела три раза…
Рози и Гай молча смотрели на нее, и Эмили смущенно заерзала.
— Вы чего это?
— Да вот думаем — ты действительно даун или притворяешься?
— Рози, помолчи. Главное, из каждого бреда выудить рациональное зерно.
— И что ты выудил из этого потрясающего рассказа о жизни Эмили Феллоуз в искусстве?
— Балет.
— Балет?
— Балет. Знаете ли вы, Рози и Эмили, что преподаватели в балетных школах в среднем на десять лет моложе преподавателей в любых других школах?
— Потрясающая информация, а главное — необходимая. Зачем Эми об этом знать? Ее в балет не возьмут с такой ж…
— Рози!
— Жизнерадостностью! Балет — дело серьезное.
Гай закатил глаза.
— Это же очень просто. Миллион женщин нашли свое счастье, отведя дочерей в балетный класс. Сидя в коридоре в ожидании своих малюток, они беседуют, делятся наболевшим… Короче, мало ли у кого какие знакомые? Неженатые племянники, разведенные сыновья.
— Гай, ты меня прости, но это уже полный бред. Зачем я попрусь сидеть в коридоре балетной школы, если у меня нет детей?
— Да, действительно. Тогда… Тогда мы тебя пристроим в детскую школу хип — хопа в Гринстон — Флейк. Будешь по выходным сидеть на телефоне и искать спонсоров.
— И что?
— У меня там работает одна знакомая, отличная тетка, сплетница и болтушка. Она тебе мигом расскажет про всех потенциальных спонсоров, а ты начнешь их обзванивать, расспрашивать о жизни, крутить на бабки и потихоньку очаровывать.
— То есть в мое очарование наяву ты больше не веришь, предпочитаешь спрятать меня с глаз долой?
— Тебе всего-то и дел, что завтра прийти в эту школу и часа три повисеть на телефоне. Трудно?
— Нет, но, по-моему, глупо.
— Ну и ладно, не зажужжишь.
Эмили вздохнула. Вся затея с поиском подходящих женихов все отчетливее смахивала на бред сумасшедшего. Правда, Гай выглядит спокойным и уверенным в себе — но Гай всегда так выглядит.
Расплатившись, они вышли из кафе и пошли к машинам. Дождавшись, пока Рози выведет свой серебристый «ниссан» со стоянки, Гай схватил Эмили за плечо и вытаращил глаза до пределов возможного.
— А ты знаешь, что Рози вчера дома не ночевала? Мне ведь Фил звонил, только она об этом не знает.
— Гай, оставь ты их в покое. Пусть уже поженятся.
— Да пожалуйста, если им охота, но тут ведь налицо интрига! Кого такого ухитрилась закадрить наша фея Роз, чтобы удрать от Фила накануне свадьбы и не сказать нам об этом ни словечка?
Эмили задумалась. В словах Гая что-то было, точно. На Рози это не похоже — она девушка без комплексов, но отнюдь не распутница, да и Фила своего любит… кажется. А самое главное — скрывать новый роман от Гая и Эмили она может только в одном случае: если полагает, что все закручивается всерьез.
Вот так искала — искала жениха для Эмили да и встретила свою судьбу. А что, вполне может быть.
Он еще три часа мучил себя упражнениями, пытаясь выбить из головы все воспоминания об огне, который зажгла в его душе зеленоглазая Эми Феллоуз. Он истекал потом и скрипел зубами — но руки все еще помнили прикосновение к нежной коже, и даже сквозь ядреный запах спортзала пробивался, казалось, аромат ее цветочных духов…
Ричард не понимал, что с ним происходит. Он ведет себя, словно подросток весной. Ведь будем честны хотя бы перед самими собой — тогда, у тренажеров, он едва не изнасиловал Эмили прямо на матах, потому что почти не мог сдерживать свое возбуждение.
Он потерял контроль над собой, он не владеет собственными эмоциями, он просто опасен для окружающих женщин…
Не женщин, а женщины. Одной женщины, у которой темные волосы вьются по плечам, зеленые глаза мерцают, как у кошки, и на носу золотистая россыпь почти незаметных веснушек.
Надо пригласить ее выпить кофе после работы. Прямо в понедельник…
Телефон взорвался трелью — Тесса сама забила ему эту мелодию в мобильник. Ричард Норвуд поморщился и ответил на вызов:
— Алло?
— Дик, я в панике.
— Что случилось, Тесс?
— Ларри звонит какая — то девица, и они часами треплются по телефону.
— Ну и что?
— Ничего. Они треплются про секс.
