Ричард всего два раза в жизни совершил эту ошибку — взял Ларри с собой в ресторан на деловые обеды. Первый раз малыш сидел и злился, второй раз Ричард Норвуд вспоминать не любил.
— Нет, Ларри — бой, только ты и я. Но ты, уж будь любезен, оденься, как положено.
— Ну — у… ладно, перец. Только ради тебя.
Судя по голосу, Ларри сегодня в настроении. Впрочем, это еще ничего не значило. Настроение у него менялось по двадцать раз за час, так что ни о чем это не говорило. Раньше он, Ричард, пытался подстраиваться, в последнее время махнул рукой.
Пользуясь хорошим настроением малыша, Ричард быстренько договорился с ним о встрече у него в офисе. Пока все складывалось удачно — до конца дня он поработает, сделает несколько важных звонков, а значит, завтра ему не придется приезжать на работу слишком рано.
Немая сцена продолжалась довольно долго, после чего Эмили решительно хлопнула ладонью по столу, едва не опрокинув емкость с горчицей на Рози.
— Нет, нет и еще раз нет. Ричард Норвуд совершенно исключается.
— Это почему это?
— Во — первых… во — первых, он старый!
На самом деле Эмили понятия не имела, сколько Ричарду Норвуду лет. Возможно, в этом смысле она была раритетом, потому что все остальные сотрудницы фирмы это наверяка уже выяснили.
Рози поджала чувственные губы — аккуратно, чтобы не смазать помаду. Гай завел глаза к потолку и протянул:
— Ну я не знаю… Единственное, что меня настораживает, так это пункт про отсутствие жены и детей. Поговаривают, что Норвуд часто видится с молодой выдрой, у которой есть сын…
Эмили даже удивилась тому, как сильно ее расстроило это сообщение. Она постаралась скрыть это — и в результате в голосе явственно прозвучали ревнивые нотки:
— Думаешь, это его ребенок? И его бывшая?
Рози ехидно заметила:
— Раз до сих пор встречается, почему же бывшая? Но я разочарую нашего белокурого сплетника. Это не его бывшая. Ричард Норвуд никогда не был женат. Однако, учитывая, сколько времени он проводит с чужим сыном, можно серьезно задуматься. Как правило, это свидетельствует о далеко идущих планах в отношении мамаши.
Эмили подавила естественное желание все — таки вылить горчицу на Рози и спокойным — как ей казалось… ну хотелось надеяться — тоном заявила:
— В любом случае мистер Норвуд меня совершенно не интересует.
Рози не сдавалась:
— Если у него с молодой выдрой все серьезно — тогда не интересует. А если нет? Во всяком случае, у меня в свое время ничего не получилось.
Эмили в ужасе воззрилась на Рози. Если ничего не получилось у самой Рози Шайе — на что может надеяться она?!
— Он тебя отверг?
— Эмили, как ты выражаешься? Так говорят только в романах девятнадцатого века. У нас с ним не срослось — это точнее.
Гай неожиданно выступил в роли голубя мира:
— Розита, Эми в любом случае может попрактиковаться на нем. Поговорить, пофлиртовать, разузнать, какие у него интересы…
Эмили мрачно уставилась на белокурого голубя.
— Зачем это? Если он все равно…
— Отработаешь технику. Кроме того, ты описала мужчину его типа. Пусть в итоге будет не Норвуд, пусть кто-нибудь похожий, а ты уже — оп! — и все про него знаешь.
Эмили с сомнением посмотрела на беспечного миротворца.
— Ты предлагаешь мне использовать Ричарда Норвуда в качестве тренажера?
Гай и Рози неистово закивали. Эмили нахмурилась еще сильнее.
— И каким же это образом я буду на нем тренироваться? Он президент фирмы, а я — «подай — принеси — пшла вон». Мне его с утра начинать подкарауливать или завести привычку пить кофий на двадцать шестом?
— А ксерокс? Ты же уже пробовала — получилось!
— Он что, тупой? Он же догадается.
Гай заерзал на стуле:
— Ой, девочки, прям не могу — до того охота пойти и отксерить на двадцать шестом хоть что- нибудь!
Рози мрачно буркнула:
— Не забудь, повторяй про себя: я мужчина. А Норвуд…
— Рози, ты злая. Вы с Филом вообще помолвлены полгода. Потом, я же не заигрывать с вашим боссом иду на ксерокс, я так, для тонуса.
— Перебьешься. Эмили, не волнуйся! Ни о чем Норвуд не догадается. Мужики такие дураки…
— Если он такой дурак, то как же я его заинтересую? Ну, будет он мне тупо чинить ксерокс…
Голос Рози приобрел бархатные обертона мурлыкающей пантеры:
— Починит — починит — а потом в его серых глазах ты заметишь особенный огонек…
Эмили добросовестно задумалась. Как выглядят особенные огоньки в глазах президентов корпорации? Нет, не так: смотрел ли кто-нибудь на Эмили с таким вот огоньком в глазах?
Что ж такое, все знают про огонек, а она нет. Дело еще хуже, чем она предполагала.
К счастью, обед закончился, и Эмили смогла вырваться из смертельно — нежных объятий лучших друзей. Следующие несколько часов она посвятила исключительно работе, яростно перекладывая стопки документов из папки в папку и стараясь не думать о Ричарде Норвуде. Вполне естественно, что в результате думала она только о нем.
Видимо, некоторые мысли способны материализоваться, потому что без пятнадцати шесть прямо над головой Эмили раздался негромкий мужской баритон:
— Привет. Эми? Вернее, Эмили?
Она подняла голову и превратилась в ледяную статую. Прямо перед ее столом стоял Ричард Норвуд.
Господи боже… Святая Мадонна… чтоб мне провалиться…
Не думай о Мадонне! Думай о Ричарде Норвуде. Начинай флиртовать немедленно, тупая корова!
Не смей называть меня коровой! Ты это вообще я! А что это у Ричарда Норвуда в руках? Мятая бумажка какая — то…
Ричард Норвуд смущенно кашлянул и положил перед Эмили немилосердно измятый листок.
— Вот. Нашел в ксероксе.
Ей было достаточно одного взгляда, чтобы понять: это конец.
Волна жара окатила ее сначала с головы до ног, а потом обратно, с ног до головы. Эмили сидела, страстно мечтая провалиться до самого первого этажа, лишь бы не видеть то, что лежало перед ней.
К сугубо конфиденциальным документам в корпорации относились отнюдь не только стенограммы деловых переговоров. В этот же список были включены и личные резюме топ — менеджеров компании, и одно из таких резюме, совершенно непотребного вида, лежало перед Эмили на столе. То есть это сейчас оно лежало. А до этого она забыла его в ксероксе. Тупая корова.
Для сотрудника ее звена такая оплошность могла стоить работы. Ричард Норвуд, как президент, прекрасно это знал — и все же не отнес бумажку в отдел кадров, не вызвал Эмили на ковер, а принес документ ей в офис.
Она придвинула листок к себе, удивляясь, как это пальцы не отбивают чечетку. И голос, как ни странно, почти не дрожал:
