— Но…
— Пусть это будет.
И когда, ошеломленный и благодарный, он снова опустился на нее, то почувствовал, как она удовлетворенно изгибается под ним.
— Как ты? — спросил он.
— М — м — м — м — мм…
— Я не знал, что такое вообще возможно. Многократный оргазм…
— Теперь это не только для женщин, — сказала она тоном эксперта.
Он засмеялся. У него был удивительный смех, глубокий и радостный.
Тэсса никогда не слышала ничего более прекрасного в своей жизни.
Глава девятая
Чейз отвез ее домой на машине, вместо того, чтобы идти пять кварталов пешком. Он боялся, что иначе она просто не выспится. И еще ему нужно было рассказать кое-что о своем прошлом.
Тэсса выглядела спокойной. Возможно, ей не хотелось слышать то, что он должен был сказать. Ей определенно не хотелось с ним расставаться, так же как и ему с ней.
Как только они оказались в ее квартире, Тэсса открыла дверь шкафа и начала переодеваться. В этот момент кто-то постучал в дверь.
— Открой, а? — попросила она.
Чейз открыл дверь и увидел Норма и какую-то хорошенькую молодую женщину.
— Привет, а Тэсс дома? — спросил Норм.
— Она не может сейчас выйти.
— Не могли бы вы сказать, что ее родители прислали записку? Они просили, чтобы Тэсс позвонила. Я не сказал им, что она, возможно, с вами, потому что… Ну, я думаю, если она захочет, чтобы родители знали… Ну, в общем, вы понимаете.
— Да, я все передам.
— Родители были очень расстроены, — добавила спутница Норма. — Они сказали, что звонили день и ночь, но никто не отвечал.
— Спасибо, я обязательно все ей скажу.
— Пойдем, малышка, — Норм потянул девушку за руку. — Мы выполнили поручение.
Чейз закрыл дверь. Подошла Тэсса. На ней были джинсы и футболка.
— Я все слышала, — сказала Тэсса. — Думаю, что лучше позвонить, пока они не сообщили в полицию, хотя вполне может быть, они уже это сделали. — Тэсса взяла трубку. — На автоответчике десять сообщений. По-моему, это все от родителей. Если хочешь, возьми шоколадный торт.
Чейз искал тарелки и вилки и слышал, как Тэсса разговаривала с родителями. При этом он размышлял о том, что бы чувствовал
— Я не собираюсь каждый день отчитываться перед тобой. Мы уже говорили об этом до того, как я ушла из дома, мама… Ну, я не собиралась пропадать на всю ночь. Просто так случилось… Я была занята… Да, я знаю, что ты любишь меня. Я тоже тебя люблю. Не беспокойся обо мне, ладно?
— Но ведь у них был повод для беспокойства, — сказал Чейз, когда она повесила трубку. Он поставил на стол тарелки и принес два стакана с молоком. — Они ведь понятия не имели, что с тобой и где ты.
— Знаю. Но уступать не собираюсь. Ты не представляешь, как они достали меня! Я не хочу, чтобы это продолжалось.
Чейз засунул руки в карманы.
— Дорого бы я дал за родительскую заботу. Я кое-что должен рассказать тебе.
— У меня тоже есть, что тебе сказать, — тихо произнесла Тэсса. — Но давай сначала съедим торт. Я собиралась пригласить тебя в гости, чтобы ты оценил мое кулинарное искусство.
— Чтобы я оценил твое кулинарное искусство, — повторил Чейз с блеском в глазах.
Он сел рядом с ней и, откусив большой кусок, кивнул в знак одобрения.
— Если бы я так работал, как сейчас ем… — сказал Чейз с полным ртом.
— С тобой так легко!
— Благодаря тебе.
— Покорить тебя было легче, чем я думала.
Тэсса подобрала под себя ноги.
— Поверь, я старался сопротивляться с той самой минуты, когда ты вышла из автобуса, приехав на собеседование.
— Я сделала все, что могла, чтобы войти в твою жизнь. — Она воткнула вилку в торт и отставила тарелку в сторону.
Тэсса подошла к окну. Никто не стоял напротив ее дома, не охранял ее. Никто не мог защитить ее сердце, впрочем, как и сердце Чейза. Ничто не могло защитить их от правды. Тэсса начала разговор первой:
— Расскажи о своем детстве, Чейз. Ты говорил, что никогда не знал своего отца.
Чейз поставил тарелку на стол. Потом наступила тишина, и она слышала лишь удары своего сердца.
— Все, что мне известно, — только фамилия в свидетельстве о рождении. Хотя мать сказала, что выдумала ее. Правда в том, что она сама не знала имени моего отца. Это было для нее просто приключением на одну ночь. Сколько я себя помню, моя мать была алкоголичкой. Все деньги, которые ей удавалось заработать, уходили на выпивку. Мы жили впроголодь. Я не знал ничего другого, и это не слишком меня беспокоило, до тех пор, пока я не стал старше и не узнал, что есть дети, живущие совсем по-другому. В восьмилетнем возрасте я начал брать деньги из ее кошелька и прятать. Так я мог платить за квартиру и кое-что откладывать на покупку в бакалейной лавке.
Тэсса представила его в восьмилетнем возрасте.
— Ты много пережил.
— Я просто думал, как сохранить крышу над головой и всегда иметь еду на столе. Я очень злился, когда мать пропадала на несколько дней. А когда она, наконец появлялась, то приносила какой-нибудь подарок.
— Чем ты занимался?
Чейз подошел к ней и встал напротив, прислонившись к оконной раме.
— Ходил в школу, притворяясь, что у меня все хорошо. Я никогда не попадал ни в какие истории, поэтому ее никто не вызывал в школу.
Сердце Тэссы сжалось.
— Вот такой была моя жизнь, пока мне не исполнилось четырнадцать. Однажды мать ушла и не вернулась. — Он посмотрел в окно. — Я ждал. Дни. Недели. Месяц. Никаких известий от нее не было. До сих пор не знаю, где моя мать. Она просто исчезла.
На глазах Тэссы появились слезы. Одиночество, наверное, было невыносимо для него. Неуверенность. Страх.
— Что же ты делал?
— Конечно, никто бы не взял меня на работу. Все, что я слышал о приютах, мне не нравилось, и я решил, что там мне делать нечего. Но время ожидания вышло. Я заплатил за квартиру, а на еду денег почти не осталось. Я был в отчаянии. Ты понимаешь меня?
Она молча кивнула.
— Потом я связался с соседскими мальчишками. Они занимались какими-то темными делами и были на два-три года старше меня. Они сказали, что будут платить за мою квартиру, если я разрешу им пользоваться ею. Другого выхода я не видел и согласился. Я продолжал ходить в школу — я учился тогда в восьмом классе. После уроков уходил в библиотеку и оставался там до ее закрытия. Потом шел домой. Спал я в ванной, потому что комната была занята парнями и их подружками. Но потом все изменилось.
