зоологическую характеристику дотоле неведомого края(7).
Ради достижения, цели Зарудный жертвовал всем, никогда не жалел своего здоровья. Работать ему приходилось в опасных условиях. Несколько раз его караван чуть не погибал от жажды. Кроме того, во время персидских экспедиций на жизнь Зарудного неоднократно покушались враждебно настроенные местные жители, подстрекаемые английскими колонизаторами. Несмотря на это, ученый испытывал глубокую удовлетворенность от своего труда: 'В течение моих многолетних странствий на юг, начиная почти непрерывно от границ Пермской губернии, природа в благодарность за страстную мою любовь к ней порою дарила меня любопытными находками и возможностью наблюдать некоторые самые сокровенные явления в образе жизни животных'(8).
В 1906 году Зарудный как преемник и последователь Н. А. Северцова решил поселиться в центре Средней Азии, в Ташкенте, откуда ему было удобней обобщать результаты своих предшест-ствующих исследований. В эти годы ученый изучает фауну Кызылкумов и долины Сырдырьи. В 1914 году он совершил свою последнюю значительную поездку. В течение двух месяцев на небольшом парусном судне вместе с молодым орнитологом А. Е. Кудашевым Зарудный подробно обследует восточное побережье Аральского моря(9).
В 1915 году Н. А. Зарудный приступил к составлению капитальной сводки 'Орнитологической фауны Туркестанского края', которая так и осталась в виде громадной черновой рукописи: трагическая смерть не дала ему закончить многолетний труд.
4
Не будучи официально ученым, Зарудный тем не менее внес огромный вклад в зоологическую науку. Им написано 218 статей о животных огромного региона, протянувшегося с севера на юг от Заволжья и Южного Урала до Персидского залива и Индии. При этом Зарудный выявил и описал большое количество новых видов и подвидов животных. Он явился самым крупным русским систематиком птиц, выделившим более 250 их разновидностей. Ученый проследил миграционные пути многих видов птиц, осуществил зоогеографическое районирование Средней Азии и Персии.
Велик вклад Зарудного в энтомологию. По подсчетам А. П. Семенова-Тян-Шанского, общее количество насекомых, собранных Зарудным, составляет около 200 тысяч экземпляров. Как коллекционер насекомых он не имел себе равных даже среди специалистов-энтомологов. Не случайно именем Зарудного названо 79 насекомых и паукообразных, а также 4 вида млекопитающих, 14 видов птиц, 5 видов пресмыкающихся, 1 вид рыб и 1 вид моллюсков.
Зарудный всегда сохранял удивительное добродушие и нежную любовь ко всему живому. Стал хрестоматийным случай, когда однажды в закаспийской пустыне Зарудный нашел двух, ростом с воробья, птенцов авдотки, скрывавшихся в небольшой ямке: 'Только что подошел к ним, как оба они, неуклюжие, пучеглазые, вылезли из своих убежищ и заковыляли ко мне навстречу, широко раскрывая свои слюнявые ротики; я дал им по несколько капель воды из бывшей со мной бутылки, и они с жадностью напились, потом поймал несколько жуков и накормил их, они доверчиво сидели у меня на ладони и нисколько не боялись; рассадив их по местам, я побрел дальше' (10).
Любовь Зарудного к животным была безгранична. В оренбургском доме, в специальной комнате у него жили осы, гнезда которых висели на стенах, бабочки, жуки и самые разнообразные птицы: поползни, синицы-князьки, сарыч, иволга, чеглок, черные жаворонки, улит, тиркушки, белолобая казарка, различные совы, водяная курочка, кроншнеп; некоторые время жил ручной корсак и филин.
Наблюдения Зарудного за птицами, содержащимися дома, хорошо дополняли его описания орнитофауны. Вот как, например, пишет Зарудный о филине: 'Через два дня филин перестал меня бояться. Он полюбил мои ласки и в то же время, когда я его гладил или чесал около ушей, под клювом и в углах рта, клевался, играя, и слегка щипался своим клювом. При этом часто в удовольствии жмурился и закрывал свои огромные глаза и откидывал назад голову'. Однажды филин исчез, но недели через две был пойман и доставлен хозяину. 'Как только филин увидел меня, — вспоминал Зарудный, — он радостно закричал, бросился на плечи и стал тереться головой и клювом об мое лицо. Ночью того же дня он растворил двери в мою комнату, вспрыгнул на кровать и снова принялся ласкаться ко мне…'(11).
Зарудный внимательно наблюдал жизнь не только редких, но и самых обычных птиц. По его свидетельству, 'грачи почти постоянно показываются в различные числа последней трети февраля, но валовой пролет — не ранее конца первой трети марта. И с каким удовольствием я слушал крики первоприбывших, крики, которыми они как будто дают знать о победе весны над зимою и о тех несметных разнородных птичьих стаях, которые следуют за их черноперым авангардом! Тотчас по прилете, вне времени кормежки, большими и малыми стаями носятся грачи с громкими криками над рощами, выбранными для поселения, причем самцы изо всех сил стараются показать самкам свое искусство в летании и завязывают друг с другом поминутные драки. Согласившиеся парочки выбирают себе гнездо, обчищают его от снега и обновляют. Нередко случается, что самка бросает своего самца и выбирает себе другого… Ухаживая за дамами, кавалеры часто подвешиваются к сучку, на котором те сидят, кричат, хлопают крыльями и распускают свои хвосты веерами. Другие садятся около, кланяются, поднимают хвосты, полураскрывают крылья и лезут, подобно голубям, целоваться' (12).
'Как известно, скворцы-самцы отличаются сильной восприимчивостью к различным звукам и большим умением в их передаче, И я никогда не забуду одного, который поистине оказался артистом. В песне своей он в совершенстве передавал голоса следующих птиц: карагуша (степного орла. — А. Ч.), коршуна, красноножки, черной и светлокрылой мартышки (крачек), сороки, иволги, щурки, береговой ласточки, воробья, галки, чайки, журавля, пустельги, белогорлика, свиязи, шилохвостки, кряквы, чирка, кроме того, он пел болотной камышовкой, пеночкой, горихвосткой, квакал по-лягушачьи и издавал некоторые другие звуки, которых я не слышал от наших животных и которым он научился, конечно, на местах зимовья' (13).
Научные труды Зарудного составляют более 5 тысяч печатных страниц. Они имеют непреходящую познавательную, научную, и художественную ценность, поскольку были написаны замечательным ученым, путешественником, человеком, вся жизнь которого — подвиг. 'Три характерные черты гармонично сливались в Н. А. Зарудном, — писал Н. А. Бобринский, — страстная любовь к природе, наблюдательский талант и упорство, упорство как в поле, так и в кабинете. Благодаря этому жизнь его и была столь плодотворной' (14).
БЫТЬ ЗНАЮЩИМ ХОЗЯИНОМ
Итак, остается желать, дабы и Оренбургская губерния со временем такими же искусными людьми была исследована и описана.
П. И. Рынков(1)
1
Первым почвоведом Оренбургского края, по сути, был Э. А. Эверсманн, хотя в его времена такой профессии еще не существовало. Еще раз напомним слова основателя научного почвоведения В. В. Докучаева о том, что… 'работы профессора Эверсманна в главном настолько верны природе и настолько рельефно передают общий характер почв Заволжского края, что дальнейшие исследования этой территории будут только подтверждать упомянутую почвенную схему и обставлять ее новыми и более детальными
