этим «нечто» он понимал не физическую часть предмета, а, скорее, присущую ему «форму». Но как именно «форма» оказывает воздействие на глаз? Более того, как происходящее в глазу может вызвать изменение в душе, называемое ощущением или восприятием? Все это были исключительно сложные проблемы, но именно они стали в эпоху Ренессанса отправной точкой для появления ряда сочинений — сначала в виде рукописных трактатов, а затем и отпечатанных в типографии книг, — посвященных душе и ее функционированию в природном мире. В конце XVI в. (т. е. в десятилетия, предшествовавшие 1600 г.) у нескольких авторов эта область исследований выступает под именем psychologia. Но самые важные проблемы были по-прежнему связаны с вопросом о бессмертии души; в контексте Реформации, расколовшей западное христианство на католическую и протестантскую ветви, теологические диспуты брали верх над познавательными интересами.
В периоды позднего Средневековья и Ренессанса красота природного мира и богатство присущих ему деталей стали предметом возрастающего интереса и восхищения. Об этом можно судить по отделке храмов, иллюстрациям в рукописных книгах, развитию перспективы в живописи. Этот интерес проявился и в путешествиях европейцев в другие части света, в новой привычке к коллекционированию, в создании первых музеев, наконец, в появлении множества научных наблюдений. Так, наряду с эпохальными исследованиями движения планет, астроном Иоганн Кеплер (Johannes Kepler, 1571–1630) оставил после себя детальное описание того, как свет от предметов создает, попадая в глаз, перевернутое изображение на сетчатке. Но как этот образ воспринимается душой, и при этом не в перевернутом, а в правильном положении, Кеплер сказать не мог. Многие авторы развивали древнегреческие представления о жизненных соках, посвящая свои сочинения таким темам, как индивидуальные характеры, различия между мужчиной и женщиной, контроль над страстями, способность ораторского искусства побуждать к действию и т. д. Всеобщий интерес вызывали физиогномика — установление черт характера по лицу — и астрология, искавшая связи между характером и действиями человека, с одной стороны, и космическими силами — с другой. Обе они исходили из аналогии между макрокосмом, или универсумом, и микрокосмом, или человеческим существом, — аналогии, которая получила отражение в известном рисунке человеческой фигуры, заключенной в круг (наиболее знаменитый принадлежит Леонардо да Винчи): вытянутые руки и ноги человека касаются окружности, символизирующей мироздание. Подобными ходами мысли изобилуют пьесы Шекспира, и это лишний раз доказывает, что для описания свойств человеческой природы уже существовал общий язык, который понимали не только образованные люди и актеры, но и простолюдины: наделенные избытком горячей крови холерики безумствуют, а отягощенные излишним количеством черной желчи меланхолики погружаются в отчаяние; холодная, влажная матка делает ум женщин медлительным и неповоротливым и т. д.
Ренессанс, начало которого в Италии относят примерно к 1350 г., равно как и период, который у историков получил название раннего Нового времени (приблизительно с 1550 до 1700 гг.), были отмечены быстрыми изменениями. Париж, Лондон и Неаполь превратились в настоящие города. Во Франции, Англии и Швеции правившие там короли и королевы попытались создать централизованные национальные государства — пример, которому последовал затем Петр I в России. Путешествия европейцев в другие страны, особенно в Южную и Северную Америку, привели к трансформации их представлений о человеке. А исследования в астрономии и изучение законов движения в период, границы которого отмечены появлением основополагающих трудов Коперника (1543) и Ньютона (1687), заслужили название научной революции: новая наука пришла на смену старым представлениям о физическом мире. Когда на всеобщее обозрение были выставлены привезенные в Европу американские туземцы, так называемые индейцы, европейцы были поражены. Перед ними предстали люди, у которых не было, как полагали, ни одежды, ни денег, ни собственности, ни даже понятия о христианском Боге. Означало ли это, что человеческая природа не одна и та же, а их много? Какое место людям, не имеющим представления о Христе, отведено в Божьем мире? Не предназначила ли сама природа некоторым людям быть рабами?
В этот период увеличилось число университетов, особенно во владениях Священной Римской империи, простиравшихся по всей Центральной Европе. Покровительство, оказываемое науке со стороны двора, будь то двор Рудольфа I в Праге или Елизаветы I в Англии, а также богатыми коммерсантами в таких городах, как Венеция, Амстердам, Аугсбург, способствовало интенсивной интеллектуальной жизни и развитию богатой художественной культуры. Это подразумевало и большой интерес к использованию знаний на практике — в обучении, в управлении людьми с помощью риторики и знаний о человеческой природе, в юриспруденции и политической мысли, в медицине, в новых технологиях книгопечатания, картографии, межевания земель, ведения бухгалтерии. В это же время появились и новые направления философской мысли, в которых, похоже, природа человека была во многом переосмыслена. Порывая, по мнению многих более поздних исследователей, с античной мыслью, эти философские направления открывали путь к возникновению научной психологии.
1.3 Декарт и два подхода к психологии
Никто из тех, с кем связывают начало новой эпохи в истории европейской мысли, не пользуется большей известностью, чем Рене Декарт (Rene Descartes, 1596–1650). Исследования историков показали, тем не менее, что связь воззрений Декарта со средневековой философией была намного более тесной, чем признавал он сам и его последователи. Как бы то ни было, изучение трудов Декарта остается средством оценки того, в какой степени знание, возникшее за последние несколько столетий, отличается от существовавшего ранее, и насколько далеко продвинулось за это время исследование самого разума. Декарт был типичным интеллектуалом первой половины XVII в. Как и другие, он опасался, что разрушение прочно укорененных верований и убеждений уже привело к опасному скептицизму в отношении к знанию. Это может показаться нам знакомым: в эпоху резких перемен люди настойчиво ищут источник абсолютной определенности и уверенности. Декарт искал новые определенные и точные основания для всего того, что мы можем знать о мире; важно отметить, что образцом точности и определенности для него была математика. Оставалось, однако, неясным, возможно ли изучать человека с той степенью точности, какая присутствует в математических доказательствах, поэтому неудивительно, что философия Декарта, вместо того чтобы стать новым синтезом знаний, породила новые споры.
Декарт вел жизнь независимого исследователя, и большая ее часть прошла в «Нижних странах» (нынешних Нидерландах и северной Бельгии), где он мог публиковать свои труды без тех притеснений, которым подвергались свободомыслящие люди в его родной Франции. Стремясь найти основания точному знанию, Декарт пришел к выводу, что познание бывает трех видов: познание Бога, материи и разума. Природный мир, в том числе животные и растения, состоит, как полагал Декарт, исключительно из материи, представляющей собой протяженную субстанцию в движении. Отметим, что в соответствии с этим представлением о природе все в ней определяется пространственными величинами и движением материи, а значит подлежит измерению и вычислению. Если природу можно представить в количественном виде, то нам доступно и точное знание о ней, — доказывал современник Декарта Галилео Галилей (Galileo Galilei, 1564–1642) в своей новой науке о движении. Тем самым Декарт заложил философские основания современной физики — науки, стремящейся к познанию мира как системы, в которой все обусловлено движением материи. Декарт, а с ним и физическая наука в целом устранили из картины мира неточные и количественно не выразимые понятия, такие как «душа» или «форма», которые для нового образа мышления стали попросту ненаучными.
Как мыслителю Декарту была присуща рефлексия, и он понимал, что за пределами созданной им механистической картины физического мира осталось нечто, — а именно, его собственное мышление. Любое описание знания должно включать некоторое представление о том, в чем заключается познание, и на какой объект оно в действительности направлено. Не сомневаясь, что он является мыслящим существом, Декарт полагал: в состав мира входит не только материя, но и разум, и разум этот представляет собой мыслящую субстанцию, не протяженную в пространстве, неподвижную и не описываемую количественно. В итоге он пришел к идее о том, что помимо Бога в мире существуют два рода вещей — материя и разум, отмеченные абсолютно противоположными свойствами: если материя характеризуется механическим движением, то разум — способностью мыслить. Это и есть так называемый картезианский дуализм (от Cartesius —
