называться островом Роксаны. Однажды они застряли на нем на целые сутки, когда мотор катера заглох и никто не знал, где они находились.
Все ждали объявления об их помолвке еще задолго до того, как Роксане исполнился двадцать один год. Но в тот день ее рождения никакого объявления не последовало, несмотря на то что миссис Стерн устроила грандиозный прием. Свой следующий день рождения Роксана отметила с однокашниками по драматическому училищу в Лондоне, где она подавала большие надежды. В двадцать три года Роксана сыграла заглавную роль в первой пьесе Ричарда, и он подарил ей в день рождения бриллиантовое ожерелье. К тому времени, когда Роксане исполнилось двадцать пять, никто не знал, где она находится, а Ричард в Лондоне всюду показывался с блондинкой, которую на уик-энды привозил в Бледонс-Рок.
Валентина, которой в ту пору стукнуло девятнадцать, жила у тетки в деревушке рядом с поместьем. Она отдала бы все на свете за один взгляд Ричарда, пожертвовав даже надеждой на замужество. Но таким взглядом он ее ни разу не одарил. Для него она всегда оставалась «забавной малышкой, бледным отражением Роксаны, за которой эта девочка бегала как котенок».
Он всегда хорошо относился к ней — как старший брат к сестре. Поддержал ее, когда она решила сделать короткую стрижку, а тетка воспротивилась этому. Вступался за нее, когда ее не приглашали на вечеринки, и настаивал, чтобы она пришла. И даже один раз купил ей подарок, когда вспомнил, что у нее день рождения. Он купил ей дамскую сумочку из крокодиловой кожи с золотой застежкой. Эта сумочка до сих пор служит ей и, похоже, послужит еще.
Он также находил, что она очень искусно лепит, и приобрел одну из ее ранних вещиц — изящный слепок головки Роксаны, который он держал на письменном столе в своей лондонской квартире.
Валентина видела Ричарда в последний раз перед его отъездом в Бразилию. В тот вечер в театре шла его пьеса, а по ее окончании Ричард устраивал прием для актеров и своего окружения. Валентина, получившая пригласительный билет на представление, после спектакля ждала в фойе, пока схлынет толпа и перестанет лить дождь, чтобы выйти на улицу и поймать такси. Но тут неожиданно появился Ричард со всей своей компанией и, заметив Валентину, настоял на том, чтобы подвезти ее. А затем спохватился и пригласил на ужин, не признавая, как и прежде, никаких ее отказов.
Валентину подхватили и отвезли на его квартиру в Челси, где вечеринка продолжалась до самого утра. С балкона большой гостиной она любовалась рассветом над рекой и думала: «Хорошо бы суметь передать на холсте шафранные краски утренней зари на фоне голубого неба, темные очертания речных буксиров и здания электростанции «Баттерси» дальше на берегу; и особенно хотелось бы запечатлеть крупную звезду, по-прежнему сверкающую в голубой лазури». Один из гостей, тоже вышедший на балкон, угощал ее сигаретами и бросил на нее критический взгляд из-под своих черных ресниц.
На ней было скромное вечернее платье; роскошные золотистые волосы, освещенные первыми лучами солнца, ореолом медового цвета обрамляли ее лицо. Она опасалась, что ее макияж нуждается в освежении, но возраст еще позволял ей выглядеть привлекательной и без косметики.
— Меня зовут Гастон Ламуан, — коротко представился он.
Она вопросительно приподняла брови:
— Гастон? Ламуан? Так вы француз?
— Догадливая девушка, — холодно заметил он. — Но не воображайте, что я настоящий француз из Франции. Я родился в этой стране, и моя мать — англичанка.
— У меня есть подруга — Роксана Бледон, — поспешила сообщить Валентина. — Она ведет свое происхождение от монсеньора де Бледона, захватившего монастырские владения и превратившего их в свое фамильное наследство.
— Любопытно, — небрежно обронил он.
Она натянуто улыбнулась.
— Я вижу, вам здесь скучно, — проговорила она. — Прием затянулся, не правда ли? — И добавила, словно не в силах отвлечься от прежней темы: — Теперь этот особняк принадлежит Ричарду. Возможно, вы останавливались в нем?
— Нет, — ответил он.
На балкон вышел Ричард.
— Вал, — обратился он к девушке. — Я вынужден проститься и отправить тебя домой. Я сегодня должен всерьез заняться сборами, ведь через неделю я буду за тысячу миль от этих мест.
Несмотря на то что Ричард всю ночь провел на ногах, он выглядел свежим и элегантным в своем хорошо сшитом темном смокинге. Он был из тех людей, которым удается выглядеть элегантно даже в плавках или старых брюках и свитере. У него были гладко зачесанные каштановые волосы, оттенок которых можно сравнить с цветом оперения черного дрозда, и серые глаза… почти с такими же густыми ресницами, как и у доктора Гастона Ламуана. Черты его лица отличались большей правильностью, чем у Ламуана. И, глядя на него в розовом свете занимающейся зари, когда на реке начали фыркать буксиры, а из роскошной квартиры, все еще освещенной мягким электрическим светом, доносились оживленные голоса его друзей и поклонников, Валентина невольно задумалась, много ли женских сердец могли бы устоять перед ним.
Он не только исключительно богат, но и талантлив. Две его пьесы с успехом идут на сцене театра. И это еще не все: он поразительно красив.
Ричард улыбнулся, кладя руки ей на плечи:
— Ты выглядишь очаровательно, Вал. Ты нашла свой стиль в одежде, и я всегда считал, что у тебя самые красивые волосы, какие мне приходилось видеть.
«Не считая Роксаниных», — подумала она про себя.
Смеясь, он наклонился к ней и вдохнул запах ее волос.
— Прекрасно пахнет, — объявил он. — От тебя исходит великолепный запах… приятный и естественный одновременно, несмотря на дым сигарет и лондонскую пыль. — Потом повернулся к Ламуану и, посмеиваясь, проговорил: — Знаешь, я знаком с Валентиной с тех пор, когда она была еще совсем девочкой с загорелыми до черноты ногами и вся в веснушках. Ей было лет десять, и привлекательностью она не отличалась.
— Веснушки бывают только у людей с очень светлой кожей, — довольно лаконично заметил Ламуан.
Ричард усмехнулся:
— Но Валентина была усыпана ими. Не лицо, а одна сплошная веснушка! Я думал, мы так и не узнаем, какого цвета у нее кожа. — Он ущипнул ее за розовую мочку уха, полуприкрытую локоном медового цвета. — Когда я возвращусь, ты должна пожить с нами в Бледонс-Роке, Вал. Моя матушка в последнее время порядком сдала, но она всегда бывала рада твоему присутствию в нашем доме. Думаю, она находила тебя полезнее Роксаны, — добавил он с натянутой улыбкой. — А теперь я собираюсь отправить тебя домой на такси. Гастон, — обратился он к своему другу, — не проводишь ли до дома мисс Шоу? Насколько я знаю, она живет где-то неподалеку.
В машине Валентина заговорила о том, что занимало ее с того самого момента, когда она поняла, кто такой ее спутник.
— Вы — доктор Ламуан, психотерапевт, верно? Я знакома кое с кем из ваших бывших пациентов.
— Вот как?
— Женщина. У нее был сильный нервный срыв.
— В наши дни такое случается с многими, как с женщинами, так и с мужчинами. Слишком много стрессов.
Ей почему-то пришло в голову, что он мог бы сопровождать Ричарда в Бразилию. В любой экспедиции требуется доктор, и если он друг Ричарда, то, несомненно, разделяет его интерес к подобного рода приключениям.
Но Гастон покачал головой, когда она спросила его, не покидает ли и он Лондон на будущей неделе.
— Нет, — с легкой улыбкой ответил он. — Друзья Ричарда не столь богаты, как он. Многие из нас вынуждены весьма прозаическим образом зарабатывать себе на жизнь и выполнять определенные обязательства перед другими людьми. А Ричард свободен как птица, ничем не связан, и я не виню его за то, что он отправляется невесть куда, потому что ему этого захотелось.
— Не думаете ли вы, что ему было бы неплохо остепениться? Скажем… жениться?
