Они спустились в метро, и Роб купил билеты, а когда подошел поезд, подвел ее к белому вагону, который был единственным в составе — остальные были окрашены в желто-бежевый цвет.
— А почему он другой? — удивилась девушка.
— Это вагон первого класса.
— Первый класс в подземке?! Я просто не верю своим ушам!
— Там проще сесть, — улыбнулся Роб.
Возле Триумфальной арки было множество туристов с фотоаппаратами. Немецкая, английская, японская, испанская речь звучали, перебивая друг друга, то тут, то там вспыхивали вспышки фотоаппаратов.
— Ну что — хватит? — спросил Роб когда они обошли вокруг арки.
— Кажется, мне никогда не захочется остановиться, — вздохнула Иви, глядя в сторону Елисейских Полей.
— И все-таки пока довольно. У нас еще есть остаток дня и все воскресенье. Как насчет Лувра? Хочешь увидеть «Мону Лизу»?
— Естественно!
— Тогда пошли. — И он снова повел ее в метро.
— Ты всегда ездишь первым классом? — поинтересовалась Иви.
— Ну, мне недавно исполнилось тридцать. Думаю, это тот самый возраст, когда пора начинать ценить комфорт.
До Лувра было всего несколько остановок, и они пошли по берегу Сены к великому музею.
— Как здесь красиво, — снова вздохнула Иви.
— Потом я отведу тебя на книжный развал, но для этого надо будет перейти реку.
— А где Нотр-Дам?
— В той стороне, откуда мы приехали. Он стоит на острове посреди Сены.
Субботняя толпа сразу вынесла их к статуе Венеры Милосской в конце бесконечной вереницы залов, каждый из которых был переполнен шедеврами мирового искусства.
— После этого — разве еще может быть что-нибудь? — спросила Иви, когда наконец снова обрела способность говорить.
— А Ника? — улыбнулся Роб.
И они пошли, чтобы в конце концов придти к Нике, стоящей в красивом одиночестве. И хотя она была сделана из камня, Иви казалось, что статуя сейчас взмахнет крыльями и полетит. Иви повернулась к Робу, но им не было нужды обмениваться впечатлениями — он полностью разделял ее чувства. Они провели возле Ники добрые полчаса, а потом также молча пошли через залы драгоценностей и древнего золота. Вдруг Иви остановилась.
— Что-то не так? — спросил Роб.
— Я в Париже.
— Это точно.
— Я не могу в это поверить.
— А мне не верится, что я с тобой. — Их взгляды встретились, но Иви тут же отвернулась. — Выпьем где-нибудь? Надо же поднять тост за окончание уик-энда?
— А как же «Мона Лиза»?
— Глядя на тебя, я забыл обо всем. Пойдем — нельзя побывать в Париже и не увидеть «Джоконду».
Когда они покинули Лувр, уже темнело и здорово похолодало.
— Не знаю, как ты, а я бы с удовольствием принял душ перед обедом, — заметил Роб.
— Я тоже.
— Тогда я зайду за тобой попозже, а к букинистам сходим завтра. И на Эйфелеву башню. И… — Он вздохнул. — Нам катастрофически не хватает времени, Иви.
Он махнул проезжавшему мимо такси:
— Значит, надо успеть то, что можно успеть.
В семь тридцать Роб ждал Иви у входа в отель. Они снова взяли машину и поехали через мост на левый берег Сены. Такси остановилось у ресторана, который выглядел довольно просто, но, оказавшись внутри, Иви поняла, что это одно из самых дорогих парижских заведений. Теперь она не жалела, что взяла с собой черный бархатный костюм — в этом фешенебельном месте он оказался весьма кстати.
Ужин получился необычным и запоминающимся. Они начали с устриц, продолжили каким-то необыкновенным супом-пюре, за ними последовали мясо по-бургундски с румяным картофелем и маринованной морковью, салат и французский хлеб с маслом — такого количества еды она не съедала и за месяц. На десерт подали воздушное суфле и крепкий кофе.
— Надеюсь, тебе все понравилось, — скромно заметил Роб, когда они уже собирались уходить.
— Мне не просто понравилось — я в восторге! Почему ты решил, что что-то не так?
— Ты все время молчала. Сидела такая тихая.
— Я просто думала, как мне повезло.
На улице он взял ее за руку.
— А я думал, как повезло мне.
— Похоже, мы оба счастливчики. — Вот и пришли.
— Нотр-Дам! — Иви замерла, глубоко вдыхая холодный парижский воздух. — Он чудесен!
Он был более чем чудесен, этот «пожилой король французских соборов», как назвал его Виктор Гюго. На западном фасаде Иви с восторгом и трепетом увидела три портала — Богоматери, Последнего Суда и Святой Анны, — а над ними галерею со статуями двадцати восьми царей Израильских, которые молчаливо вглядывались во тьму.
— Пойдем куда глаза глядят, — предложил Роб, — когда ты устанешь, поймаем такси.
При звуке его голоса Иви вздрогнула — она совсем забыла, что рядом с ней кто-то есть.
— Как красив Париж ночью, — сказала Иви.
— И днем тоже, — уточнил Роб.
— Домой? — спросил Роб, когда долгая прогулка подошла к концу.
— Нет, в отель, — рассмеялась Иви.
— Будет сделано.
В такси он подвинулся ближе к ней и, по-прежнему не отпуская руку, сказал с грустью:
— Остался всего один день.
— Знаю, — вздохнула Иви.
— Так пусть он будет прекрасен.
В отеле Иви спросила у стойки свой ключ, но в лифте Роб взял его у нее и сам открыл ей дверь номера. Они стояли на пороге, и Иви вдруг поняла, что нервничает — она не была уверена, что произойдет дальше и как ей вести себя.
— Я хотел бы войти, — мягко произнес Роб, и, прежде чем она ответила, продолжил, — но не войду. Не уверен в своей силе воли.
— Спасибо, Роб. Это был чудесный день.
— Я заеду завтра в десять.
— Я буду ждать.
Она уже хотела войти в комнату, но он удержал ее за руку, долго смотрел в глаза, а потом нежно прижался губами к ее губам. Когда в дружеском мягком поцелуе появились отблески страсти, и Иви почувствовала, что все внутри нее готово ответить на этот призыв, Роб уже отстранился.
— Спокойной ночи, Иви, — тихо сказал он.
— Спокойной ночи. — Несколько секунд она смотрела вслед его удаляющейся по коридору фигуре, а потом вошла в комнату. Она устала и страшно хотела спать.
