Не взглянув на Рика, она вышла из палаты.
— Извини, Пэппи, — негромко произнес Рик и пошел вслед за Брин. Но в коридоре ее уже не было.
Рик нашел девушку в небольшом алькове соседнего холла. Она стояла, скрестив руки на груди, и смотрела в окно. Ее взгляд был устремлен в одну точку, а поза, исполненная внутреннего достоинства, явила в его воображении статую некоей древней богини. Немного помедлив, он сказал:
— Мы, должно быть, подняли у Пэппи давление.
Брин обернулась и посмотрела на него:
— Наверное. Я чувствую, что даже мое давление зашкаливает.
Она замолчала и уставилась на изображение камина, нарисованное на противоположной стене. Вновь воцарилось неловкое молчание, нарушаемое только доносившимися откуда-то телефонными звонками и чьим-то смехом. Рику захотелось присесть, и он поискал глазами стул. Ничего не обнаружив, мужчина подошел к Брин и встал рядом. Черт возьми, он постарается держать себя в руках и заставит ее слушать! Это будет его последняя попытка. Если она провалится, то все будет кончено и никаких больше контактов с ней!
— Послушайте, Брин! У меня есть идеи относительно нового ресторана. Вы не хотите считаться с фактами. Что ж, это ваше право. Но и Пэппи должен выслушать разные мнения!
Брин сложила руки на груди, барабаня кончиками пальцев по плечам. Потом повернулась к Рику:
— Кое в чем вы, конечно, правы!
Уф! Наконец-то он добился своего! Есть все же справедливость на этом свете. Господь вразумил эту девицу! Слава Творцу! Итак, что бы она ни имела в виду, он будет внимательно слушать. Рик опустил голову, как бы приглашая Брин говорить дальше. Но при этом продолжал гадать о происхождении волнующего запаха, исходившего от нее. Ведь было еще только утро. Она недавно приняла душ и уже успела чем-то натереться. И как же манил этот аромат! Как ему хотелось наклониться к ее оголенному плечику и вдыхать этот необыкновенный запах!
Голова Рика склонялась все ниже и ниже. Как сладки и притягательны ее губы! Они уже совсем, совсем близко… Но тут открылась дверь палаты, и голос медсестры привел Рика в чувство:
— Если вы оба в состоянии держать себя в руках, то можете зайти. Но по одному.
Рик хотел броситься первым, но вдруг остановился:
— Идите сначала вы. Я — потом. Только прежде скажите, в чем вы считаете меня правым?
Брин помедлила с ответом, потом тронула пальцем пуговицу на его рубашке и подняла на него немигающие глаза, обрамленные густыми ресницами. На секунду Рику показалось, что она хочет поцеловать его. Им овладело непреодолимое желание прижать девушку к себе и осыпать ее поцелуями.
— Ах, да! — прошептала Брин, как будто только что о чем-то вспомнила. — Вы были правы, сказав, что любые эксперименты Пэппи с его рестораном или пивбаром вас не касаются.
Она повернулась и пошла к палате. Рик проводил ее улыбкой: в решительный момент она опять увильнула от него и теперь будет ходить с гордо поднятой головой. Но это пока, дорогая! Рик еще раз посмотрел ей вслед. Походка Брин была на редкость сексуальной.
Да, Брин выиграла первую часть дуэли и вновь бросила ему вызов. Но сможет ли он взять реванш? Ведь эта девушка имела такую утонченную женскую натуру и такой бурный, горячий нрав!
Глава 3
— Чего же ты молчишь, голубушка?
Брин не успела ответить, как Лайза стала говорить дальше. По телефону звучал ее голос с не меньшей настойчивостью, чем во время беседы с глазу на глаз. Зажав трубку между плечом и ухом, Брин упаковывала в большую коробку обеденные наборы для рыболовных судов. Затем опустилась в «кресло капитана Парриша». Она почувствовала, что сидеть в нем и впрямь удобно. Особенно было приятно откинуться на спинку. Брин твердила себе, что ее решение перенести кресло сюда никак не было связано с патологической любовью Рика к этому предмету обстановки. Продолжая слушать Лайзу, она разматывала телефонный провод и думала о Рике, их последнем разговоре, чуть не закончившемся поцелуем.
— Брин, куда ты опять пропала? — раздалось в трубке.
— Я здесь, извините.
— У нас нет времени, Брин, — продолжала Лайза. И Брин отчетливо услышала ее нервное дыхание. — Ты ведь знаешь, что в следующем месяце власти соседнего Джакаранда-Ки хотят провести фестиваль на воде. А Исламорада и Конч-Ки уже рекламируют рыболовные соревнования. Мы должны срочно определить дату начала нашей деятельности по организации фонда. Я свяжусь со всеми добровольцами и попрошу их собраться сегодня вечером в ресторане. Медлить нельзя!
Брин уже привыкла к настойчивости Лайзы и не очень на нее реагировала. Но сегодняшний вечер был действительно выбран неудачно. В течение всего дня в ресторан привозили образцы мебели. Перед этим она навещала Пэппи и имела как минимум четыре серьезных телефонных разговора, на каждый из которых пришлось потратить немало времени. А после упаковки и отсылки обеденных наборов у нее еще оставалась тысяча мелких дел, с которыми придется повозиться до самой ночи.
— Лайза! Сегодня здесь просто сумасшедший дом!
— Это не имеет значения. Для членов комитета нужно всего лишь приготовить бутерброды и поставить стол, чтобы можно было совещаться закусывая. Кстати, имей в виду, что капитан Парриш обожает лимонные пироги! И еще. Твой ресторан расположен совсем рядом с его шхуной. Так что попроси его прийти пораньше. Скажем, в половине девятого. Всем остальным членам комитета я сообщу сама. А позднее подвезу тебе рекламу.
Пока Лайза продолжала болтать, Брин рассеянно рассматривала кухню. Неожиданно ее взгляд упал на пиджак Рика, висевший на спинке стула. Этот атрибут морской формы настолько вписывался в антураж кухни, что стал ее частью. Брин по нескольку раз в день трогала каждую его пуговицу. Сегодня она ловила себя на том, что мысленно говорила Рику: «Если бы ты тогда решил поцеловать меня, я бы не сопротивлялась. Ведь я ждала этого!»
А вообще-то, если рассуждать трезво, как она могла вот уже несколько дней мысленно превращать этот несостоявшийся поцелуй в какое-то грандиозное событие своей жизни? Да и умеет ли этот Рик по- настоящему целоваться? Она машинально провела большим пальцем по губам.
Пока Брин рассматривала капитанский пиджак и думала о своих отношениях с Риком, в трубке вновь раздался голос Лайзы:
— Брин, ты еще там?
— Да, — отозвалась Брин, оторвав наконец глаза от пиджака и поднявшись из кресла. — Слушаю вас, Лайза.
— Ты не могла бы связаться с капитаном Парришем и сообщить ему о собрании? Это тебя не затруднит?
— Почему вы об этом спрашиваете?
— У меня инстинкт на такие вещи. Кстати, Брин, может быть, это не мое дело, но, мне кажется, тебе не мешало бы знать, чем кончилась для капитана Парриша его женитьба.
— Минутку, Лайза!
Какой-то внутренний голос подсказал Брин, что ей лучше от Лайзы всего этого не выслушивать. Но она чувствовала, как вдруг задрожала ее рука, сжимавшая трубку.
— Знаете, Лайза, мне кажется, что только сам Парриш может рассказать мне о своем прошлом.
Брин вдруг испугалась своих собственных слов. Зачем она так ответила? Разве Рик Парриш давал ей понять, что хочет говорить с ней на эту тему? Тем более о своем разводе. Ведь Лайза, очевидно, намекала именно на это.
— Я хочу сказать, что всегда держусь подальше от всяких сплетен, простите.
— Это не сплетни, Брин. Но, может быть, ты и права: о таких интимных вещах Рик должен сказать сам.
