Оставив ее в восторженном состоянии, он поехал домой.
Лукас жил в Сент-Поле. Из окна гостиной он видел ряд деревьев, растущих вдоль Миссисипи, и огни Миннеаполиса на другом берегу. Он жил один, в доме, который когда-то казался ему слишком большим. Однако за десять лет он освоил его. В гараже на две машины стоял старенький полноприводной «форд», на котором он отправлялся в свой загородный коттедж и перевозил лодку. В подвале нашлось место для гирь и перчаток, тяжелых и легких боксерских груш, там был сейф для оружия и все необходимое для стрельбы, инструменты и верстак.
Наверху, в гостиной, стояло глубокое кожаное кресло, в котором он дремал или смотрел баскетбол по телевизору. Одна спальня была его собственной, другая предназначалась для гостей. Третью он превратил в рабочий кабинет с дубовым раздвижным столом и книжным шкафом для справочной литературы.
Лукас придумывал игры. Стратегические, фэнтезийные, ролевые. Именно благодаря им он мог позволить себе такой дом, «порше» и домик на озере в северном Висконсине. Вот уже целых три месяца он полностью погрузился в игру, которую назвал «Нарорг». Он сам выдумал это слово, вдохновленный «киборгом», сокращением от «кибернетический организм». Киборги были людьми с искусственными частями тела. В игре Лукаса нарорг являлся человеком, чьи возможности изменены и усилены при помощи особых наркотиков. Он обладал способностью видеть в темноте, передвигаться при помощи сонара, обостренным слухом, силой гориллы и рефлексами кошки. А кроме того, мозгом гения.
Разумеется, не всеми этими качествами одновременно. Вот тут и начиналась игра. К тому же наркотики обладали длительным действием: он призывал на помощь суперсилу, но она не оставляла его, когда ему требовались сверхинтеллектуальные способности. Когда он прибегал к ним, наркотик толкал его к безумию и самоубийству, если он не мог получить антидот. Определенные препараты при долгом применении могли стать причиной смерти, но сначала давали сверхспособности, а в конце почти невыносимое наслаждение.
Все это требовало напряженной работы. Нужно было написать базовый сюжет — «Нарорг», по сути, представлял собой квест, как и большинство ролевых игр. Кроме того, Лукасу требовалось придумать систему начисления очков, создать соперников, сочинить детали обстановки и пейзажи. Издатель пришел в восторг от его идеи и требовал, чтобы он работал быстрее. Он хотел создать компьютерную версию игры.
Так что пять или шесть ночей в неделю в течение трех месяцев Лукас проводил в своем кабинете, сидя при ярком свете и придумывая сюжеты. Он слушал классический рок, иногда выпивал банку пива, но по большей части создавал историю информационной бюрократии, корпоративных войн, обманутых низших классов и воинов-нароргов. Он не знал, откуда все это берется, но каждую ночь слова к нему приходили как будто по собственной воле.
Добравшись до дома, Дэвенпорт завел машину в гараж, вошел внутрь и поставил обед из замороженного цыпленка в микроволновку. За пять минут до готовности он обошел дом, забрал газету с крыльца и отправился мыть руки. Он съел всю картошку фри и пару кусочков цыпленка — он не смог наверняка определить, из какой они части, но кости там были, — когда в его памяти всплыло лицо Лили Ротенберг.
Почему она появилась? Он про нее не думал, но неожиданно она возникла, точно фотография, которую положили на стол. «Крупная женщина, — подумал он. — Немного полновата и не моего типа». Он любил спортсменок, маленьких мускулистых гимнасток или высоких, стройных бегуний.
Совсем не в его вкусе.
Лили.
Глава 06
Лео Кларк пристрастился к алкоголю к пятнадцати годам. В сорок он уже провел на улицах двадцать два года, выпрашивая монетки у жителей Миннеаполиса и Сент-Пола. Жизнь прошла зря.
Но одной очень морозной ночью в Сент-Поле его и еще одного пьяницу, белого парня, выгнали из благотворительной миссии после того, как они начали препираться со служащим. Они зашли в винную лавку и купили две бутылки ржаного виски. Немного поспорив, они отправились на железнодорожные пути. Старый туннель забили досками, но они было плохо пригнаны, и приятели залезли внутрь.
Поздно ночью Лео вышел наружу, нашел разбросанные вдоль путей куски дерева, покрытого креозотом, притащил их в туннель и развел костер. Они допили виски, окутанные тучами смрадного дыма. Щеки, руки и желудки у них горели огнем, но ноги и ступни были все равно что ледышки.
И тогда белому парню пришла в голову мысль. Он сказал, что на склонах Миссисипи есть трубы ливневой канализации, которые ведут в систему туннелей под городом. Если им удастся туда забраться, они смогут лечь на теплые трубы. В туннелях будет тепло, не хуже, чем в миссии, да еще бесплатно. Они смогут добыть фонарь, пару книг…
Когда Лео Кларк проснулся на следующее утро, оказалось, что белый умер. Он лежал лицом вниз на холодной земле и перед смертью несколько раз конвульсивно вгрызся в землю. Его рот был наполовину заполнен маслянистой грязью. Лео Кларк видел один глаз, он был открыт и казался таким же плоским, серебристым, и пустым, как десятицентовик, который ему не придется платить за туннель, заполненный паром.
— Он умер в грязной пещере, ребята; его оставили умирать в поганой земляной яме, — сказал Лео полиции.
Копам было наплевать. И всем остальным тоже: тело осталось невостребованным и в конце концов его похоронили в могиле для нищих. На самый невероятный случай — если кто-то вдруг станет искать покойного — сделали рентгеновскую карту зубов, и патологоанатом внес ее в отчет.
После того как белый мужчина умер в пещере, Лео Кларк бросил пить. Это произошло не сразу, но уже год спустя он капли в рот не брал. Он переехал на запад, обратно в резервацию. Стал верующим, но его душу наполняла ненависть к тем, кто позволяет людям умирать в ямах на голой земле. Ему исполнилось сорок шесть лет, руки и лицо у него были жесткими, точно древесина дуба, когда он познакомился с Воронами.
Лео Кларк прятался в углу тускло освещенной парковки, между бампером «ниссан максима» и внешней стеной. Он находился в тридцати футах от запертой стальной двери, ведущей в дом, который был ему нужен.
Несколько минут назад он обвязал дверную ручку куском прочной лески, опустил ее к основанию двери, закрепил там скотчем и протянул до «максимы». Лео ждал, когда кто-нибудь пройдет через дверь — он надеялся, что внутрь, но если кто-то выйдет, тоже будет неплохо, если только он не соберется сесть в «ниссан». Это будет неприятно.
Лео Кларк лежал, окутанный запахом выхлопа и масла, и думал о своей миссии. Когда он собирался убить Рэя Куэрво, главным чувством, которое он испытывал, был страх — страх, что он не справится и попадется копам. Он знал домовладельца лично, пострадал от его жадности, и ненависть к нему тоже была. Но судья? Этот человек получил взятку от нефтяной компании, когда рассматривалось дело о незаконном вывозе токсических отходов в резервацию Лост-Триз. Лео Кларк про это знал, но не
Мужчина думал, что за годы бродяжничества он избавился от подобных глупостей и у него остались только необходимые для выживания эмоции: страх, ненависть, ярость. Впрочем, он не знал, как относиться к этому открытию, и является ли возрождение чувств, эта новая печаль, даром или проклятием. Он решил, что подумает о своих ощущениях потом: Лео был осторожным человеком.
А что касается судьи, здесь ничего не менялось — его приговорили к смерти.
Через двадцать минут на пустом месте, примерно в центре парковки, остановилась машина, из которой выбралась женщина. Он слышал, как цокают высокие каблуки по бетонному полу. В руке она
