— Нам эти пилюльки ничего не дают.
Лили поставила пластиковую бутылочку назад в шкафчик, закрыла его и вышла вслед за Лукасом в гостиную.
— Еще что-нибудь?
— Думаю, все, — ответил он. — Мы испортили им ружье; надеюсь, у них нет патронов для дробовика.
— Я не видела. Ты будешь что-нибудь фотографировать?
— Да, пару снимков.
Лукас сделал полдюжины фотографий комнаты и шагами измерил ее, а затем продиктовал получившийся результат на магнитофон.
— Знаешь, мы могли бы еще пройтись по квартире, у нас есть время, — предложила женщина.
— Лучше не стоит. То, что находишь в самом начале, как правило, бывает единственным, что удается отыскать, — ответил лейтенант. — Когда ты в чьем-то доме, не следует слишком усердствовать. Всякое может случиться: неожиданно заходят в гости друзья, родственники. Вошел и вышел.
— Я все больше и больше убеждаюсь в том, какой ты опытный.
Дэвенпорт пожал плечами.
— Ордер у тебя?
— Да. — Лили достала из сумки бумагу и засунула в рукав зимней куртки, висевшей в шкафу в гостиной. — Мы скажем суду, что положили его в такое место, где он обязательно его найдет. Естественно, ему сначала придется надеть куртку.
— Что он, скорее всего, не станет делать до наступления зимы.
— Которая уже довольно скоро, — заметила напарница.
— Так, хорошо, — сказал полицейский. — Мы тут что-нибудь изменили?
— Мне кажется, все выглядит так же, как когда мы пришли, — сказала Лили.
— Дай-ка я взгляну на спальню.
Лукас вошел в комнату, огляделся по сторонам и на дюйм приоткрыл дверцу шкафа.
— Теряю хватку, — пожаловался он. — Проклятая дверь была открыта, когда я вошел, а я ее закрыл.
Лили наградила его странным взглядом, и он спросил:
— Что?
— Ты и правда произвел на меня сильное впечатление, — проговорила она. — Ты здорово все это делаешь.
— Это самое лучшее, что ты про меня сказала за все время нашего знакомства.
Она ухмыльнулась и пожала плечами.
— Старалась не отставать от тебя.
— Извини, что накричал на тебя утром, — быстро проговорил Лукас. — До полудня я не являюсь адекватным человеческим существом. Терпеть не могу дневной свет. Действительно не люблю.
— Мне не следовало к тебе цепляться, — сказала она. — Просто я хочу сделать эту работу.
— Мир?
Она повернулась к двери и оказалась к нему спиной.
— Я не возражаю, — ответила она. — Давай отсюда выбираться.
Она открыла дверь и оглядела коридор.
— Все чисто, — сообщила она.
Дэвенпорт стоял позади нее.
— Если мы собираемся заключить мир, следует сделать это по всем правилам, — заявил он.
Она повернулась и посмотрела на него.
— Что?
Он потянулся вперед и поцеловал ее в губы, и она ответила, на одно короткое, едва различимое мгновение он почувствовал тепло, а потом она отодвинулась и смущенно шагнула в коридор.
— Хватит глупостей, — сказала она.
Им нужно было пройти пять минут по кварталу, завернуть за угол, чуть-чуть по небольшому переулку — и вот они уже в квартире, из которой велось наблюдение за домом Худа. Лили шла, не глядя на Дэвенпорта, видимо, ее невероятно интересовали жилые здания по пути. Пару раз Лукас чувствовал, что она бросала на него короткие взгляды, а затем быстро отворачивалась. А он все еще ощущал ее губы.
— Как дела? — спросил Дел, когда они вошли в квартиру.
Слоун встал и подошел к ним. Третий детектив, прибывший в их отсутствие, сидел на алюминиевом складном стуле, читал книгу и следил за улицей. Мужчина в сером костюме устроился на армейской табуретке из парусины рядом с окном. Он читал книгу в твердой обложке и курил трубку.
— Нашли пару ружей, испортили одно, — доложил Лукас и шепотом спросил: — Федералы?
Дел кивнул, и они посмотрели на фэбээровца в сером костюме.
— Наблюдают, — прошептал Дел. И уже громче добавил: — Что-нибудь еще удалось найти?
— Номер телефона в Огайо, — ответила Лили. — Я позвоню Андерсону, посмотрим, как быстро он сможет его проверить.
Андерсон позвонил Кифферу, а тот связался с Вашингтоном. Вашингтон сделал три звонка. Через десять минут Лили разговаривала с Андерсоном, Кифферу позвонил сотрудник ФБР из Колумбуса, Огайо, и сообщил, что номер телефона зарегистрирован на мотель в стороне от семидесятой автострады, соединявшей два штата неподалеку от Колумбуса. Через час агент ФБР показал дежурному в мотеле фотографию подозреваемого. Тот кивнул, вспомнив его лицо, и сказал, что Худ останавливался у них накануне ночью. Портье нашел запись в журнале, сообщавшую, что постояльца звали Билл Харрис. Кроме того, имелся номер машины, но проверка показала, что он никогда не был зарегистрирован в Миннесоте.
— Он осторожен, — сказал Андерсон, когда они собрались в кабинете Даниэля.
— Но он сюда едет, — заметил Киффер.
— Он уже должен быть здесь. Или где-то рядом, — сказала Лили, переводя взгляд с Дэвенпорта на Андерсона, потом на Даниэля и Киффера.
Агент ФБР кивнул.
— Сегодня к ночи или завтра утром, если он не будет задерживаться. На пути у него Чикаго. Он либо направится через него, либо обогнет… Ему придется ехать очень быстро, если он хочет добраться сюда сегодня. Скорее всего, он остановится на ночь в Мэдисоне, а завтра будет у нас.
— Как далеко отсюда Мэдисон? — спросила женщина.
— Пять часов.
— Он очень торопится, — сказала она. — Значит, возможно, он приедет вечером.
— Мы будем наблюдать за его домом, — проговорил Даниэль и окинул взглядом подчиненных. — Что-нибудь еще?
— Больше ничего не приходит в голову, — ответил Лукас. — Лили?
— Будем ждать, — сказала она.
Глава 09
Лили вернулась на наблюдательный пост вместе с Делом, полицейским, работающим под прикрытием, а Лукас заполнял оборотную сторону ордера на обыск. Когда он уже заканчивал, в комнату вошел Ларри Харт, который нес в руке небольшой чемодан.
— Удалось узнать что-нибудь? — спросил Дэвенпорт.
— Ничего, кроме слухов, — ответил Харт, бросив вещи к стене. — Примерно в то же время, когда случилась стычка с байкерами, происходило нечто необычное. В Стэндинг-Рок устроили свои танцы
