ведет себя так, словно ты ее ребенок.
Парень кивнул.
— Да. Я ее видел перед тем, как уехал в Лос-Анджелес. Но дело в том, что мы будем представлять для нее опасность.
— Она это понимает, — сказал Аарон. — Мы не первый раз скрываемся от властей. Она сказала, что будет рада нас принять в любом случае.
— Она не знает, что именно вы собираетесь сделать…
— Барбара примет нас, — сказал Сэм.
— И у нее корма что надо, — с улыбкой добавил Аарон.
Сэм фыркнул и даже покраснел. Они с Барбарой когда-то были любовниками. Они ничего такого не обсуждали, когда он месяц назад говорил с ней по телефону, но Сэм понимал, что их роман возобновится. И ждал этого с нетерпением.
— Зависть плохая вещь, — сказал он, глядя в свою тарелку с супом.
Тень Любви подошел к дивану и открыл картонную упаковку. Внутри лежала плоская черная штурмовая винтовка. Он вытащил ее из коробки.
— М-15, — сказал Тень Любви и направил винтовку в окно на уличный фонарь.
— Где ты ее раздобыл? И зачем она? — спросил Сэм.
— Взял на улице. Может быть, прикончу копа. Или Харта.
Аарон подошел к плите и потянулся к чайнику, но его рука замерла в воздухе, и он резко обернулся к сыну.
— Нет. Только не Харт. Ты не станешь убивать людей нашего народа, — с яростью заявил он.
Тень Любви посмотрел на него с холодным блеском в глазах.
— Я сделаю то, что посчитаю нужным. Вы с Сэмом постоянно спорите, но все же способны действовать.
— Сначала мы всегда приходим к согласию, — сказал Аарон.
— Больше у нас нет такой роскоши. Вы можете спорить. Или сидеть и думать. Вы способны все испортить. А я пытаюсь дать вам больше времени.
— Но мы этого не хотим, — с гневом возразил Аарон.
Тень Любви покачал головой, прицелился и спустил курок. В наступившей тишине щелчок прозвучал особенно отчетливо.
Глава 14
Харту достался район, где в основном жили индейцы, а Слоун изучал связи и окружение Джона Лисса. Лукас, отчаянно сопротивляясь похмелью, прочесывал парикмахерские, бары, кафе и меблированные комнаты.
Вскоре после полудня Дэвенпорт позвонил диспетчеру, чтобы выяснить, чем занимается Лили, и ему сказали, что она еще у окружного прокурора. Он заглянул в «Арбис»,[16] заказал сэндвич с ростбифом и вышел с ним наружу. Он стоял, прислонившись к «порше», когда заработала рация и дуло дробовика вновь оказалось у его головы. Он едва не уронил сэндвич. Парализованный, Лукас застыл на месте. Холодный металл прижимался к его коже, а перед глазами вставала квартира Худа, круг патрульных машин, писк полицейских раций… Через несколько секунд все потускнело, и Лукас, спотыкаясь, отошел от своего автомобиля и уселся на стоявшую поблизости бетонную скамью в форме гриба. Так он просидел несколько минут, по спине у него медленно стекал пот. Наконец он с трудом поднялся на ноги, сел в «порше» и отъехал от закусочной.
Через полчаса диспетчер сообщил ему номер телефона в отеле, где остановилась Лили. Глядя на рекламу ремней ручной работы, Дэвенпорт позвонил из уличной будки напротив магазинчика, торговавшего кожей.
— Ланч? — спросил Лукас, как только Лили поздоровалась с ним.
— Я не смогу, — сказала она, а потом, после небольшой паузы, добавила: — Я возвращаюсь домой.
Мужчина задумался, глядя на сияние рекламы. А затем перевел взгляд на телефонную трубку, зажатую в руке.
— Я думал, ты немного задержишься, чтобы узнать, что будет дальше.
— Я так и собиралась, но потом… У окружного прокурора больше нет ко мне вопросов, и я позвонила в аэропорт, чтобы выяснить расписание рейсов на Нью-Йорк. Сначала я хотела улететь вечером, но мне сказали, что на час тридцать есть билеты. Я уже заказала такси…
— Я бы мог зайти…
— Не надо, — быстро сказала она. — Я бы предпочла, чтобы ты этого не делал.
— Господи, Лили…
— Извини… — Она немного помолчала. — Надеюсь, с тобой все в порядке. И что мы еще встретимся. Может быть. Ну, ты знаешь, когда-нибудь.
— Хорошо.
— Ладно, пока.
— Пока.
Она повесила трубку, и Лукас остался стоять, прижавшись спиной к стене.
— Проклятье! — громко выругался он.
Мимо проходили две школьницы с учебниками в руках. Услышав его, они испуганно посмотрели в его сторону и ускорили шаг. Дэвенпорт медленно двинулся к своей машине, сам не зная, что чувствует — разочарование или облегчение. Он еще около часа бродил по барам Лейк-стрит, меблированным комнатам и магазинам, пытаясь найти хоть какую-то зацепку. Ничего. И хотя ему сообщили имена каких-то людей, которых можно было проверить, сердце у него не лежало к работе. Он посмотрел на часы. Десять минут третьего. Она уже летит в Нью-Йорк.
Лили.
Даниэль был в своем офисе. Он выключил лампу дневного света на потолке и сидел, купаясь в желтом луче, который лился от старомодной настольной лампы в форме буквы «S». Ларри Харт устроился на стуле перед его письменным столом. Слоун, Лестер и Андерсон заняли места с другой стороны. Лукас сел на последний свободный стул.
— Ничего? — спросил Даниэль.
— Ни намека, — ответил Харт.
Дэвенпорт покачал головой.
— Мы получили кое-какие материалы о Лиссе. Он работал на заводе по производству металлоизделий в Голден-Вэлли. Его коллеги говорят, что к нему не было никаких претензий, но Лисс интересовался всякими странными вещами, связанными с индейцами.
— Это нам поможет, — проворчал Андерсон.
Слоун пожал плечами.
— Я узнал имена его друзей, возможно, их стоит внести в компьютер, вдруг на них что-то есть.
— Семья? — спросил Лукас.
— Жена и ребенок. Жена работает в нескольких местах. Кассиром в «Таргете», а по ночам на полставки в «Холидей». У них есть сын: Гарольд Ричард, или Гарри Дик, семнадцать лет. У него проблемы с наркотиками. Несколько раз попадал в полицию: мелкие кражи, у него находили марихуану и крэк. Так, по мелочи.
— И это все? — спросил шеф.
— Извини, — вздохнул Слоун. — Мы стараемся изо всех сил.
— А что мы знаем о самом Лиссе? Что удалось найти?
Андерсон покачал головой.
