Дракула, любовь моя

Искренне Ваш,

сэр Кутберт Стерлинг, баронет.

P. S. Хорнсби попросила меня приложить к сему эту книгу, подарок Вашей матери. Она сказала, что это была одна из ее любимых книг.

Я прочла письмо в безмолвном изумлении. Оказывается, мое образование оплатил сэр Кутберт! Какой странной и удивительной бывает жизнь! Я никогда толком не узнаю своего отца, но очень многим ему обязана и всегда буду благодарна.

Впервые в жизни на меня снизошел покой касательно обстоятельств моего рождения. Отец написал, что любил мою мать до помрачения рассудка, и это утешило меня. Разве я не испытала ту же жгучую беззаконную страсть, которая привела моих родителей в объятия друг друга? Я наконец сумела их простить, одновременно пытаясь извинить себя.

Я настолько погрузилась в эти мысли, что едва не забыла взглянуть на содержимое посылки. Под коричневой упаковочной бумагой обнаружился тонкий томик в дешевом переплете, надписанный внутри рукой матери. Я тихо ахнула.

Это было «Полное собрание сонетов Уильяма Шекспира».

ЭПИЛОГ

Сейчас на дворе лето 1897 года. Прошло почти семь лет после описанных мною событий. Настала пора завершить мой рассказ и навеки убрать этот дневник в одной мне известное место.

Наш обожаемый сын, который родился через восемь месяцев после возвращения из Трансильвании, только что отпраздновал шестой день рождения. Мы назвали его Квинси Джон Абрахам Харкер, в честь всех мужчин, которые участвовали в нашем опасном предприятии много лет назад, но зовем мальчика Квинси. Лорд Годалминг и доктор Сьюард счастливо женились на прелестных молодых женщинах. Судя по письмам доктора Ван Хельсинга, он раздражителен и энергичен, так же как и всегда.

Я часто с любовью вспоминаю о Люси и ее матери. Каждое лето мы с Джонатаном ездим в Лондон, чтобы возложить живые цветы на их могилы в Хэмпстеде.

Мы с мужем с каждым днем все больше любим друг друга. Джонатан с головой ушел в работу. Из нашего путешествия в Трансильванию он вернулся в боевой форме и завоевал немалое уважение в качестве солиситора. В то же время благодаря его поддержке я тоже распростерла крылья. Я много делаю для нашей общины, даю уроки музыки и танцев, выполняю поручения нескольких леди, иногда пишу статьи для местной газеты. Работа вполне удовлетворяет меня, и я счастлива.

Пока что Господь не благословил нас другими детьми, но мы надеемся, что это временно. Наш сын Квинси — чудесный малыш, очаровательный, любопытный и на редкость сообразительный. Он кажется более сильным и умным, чем другие дети его возраста, но, возможно, это материнская предвзятость. Как и его родители, больше всего на свете он любит читать и даже в столь юном возрасте проявляет одаренность в музыке и живописи. Его волосы намного темнее, чем у Джонатана, а глаза синие. Полагаю, он унаследовал их от матери мужа. Иногда в их бирюзовой глубине мне мерещится кто-то другой, хотя я знаю, что это невозможно.

Вечера мы проводим с Квинси — музицируем, читаем вслух самые разные книги, декламируем стихи. Когда мы с Джонатаном остаемся наедине, наша близость расцветает на удивление полно.

— Я самый счастливый человек в Англии, — заметил муж прошлой ночью, обнимая меня. — У меня есть все, о чем можно мечтать.

Я искренне ответила ему тем же.

Я люблю Джонатана всем сердцем. Он моя родная душа. Как хорошо вести размеренную жизнь с любимым человеком! Я довольна и благодарна судьбе за все, что имею.

Все же порой я невольно оглядываюсь назад и спрашиваю себя: дурно ли поступила, полюбив Дракулу? Я не знаю. Но это случилось, и ничего нельзя изменить. Я могу лишь бережно хранить воспоминания, сознавая, что они беззаконны, и пытаться извлечь из них урок. Некоторые отношения, сколь угодно искренние и необходимые, слишком опасны и изнурительны, чтобы сохраниться.

Иногда Николае видится мне против воли — в эротических снах Дракула приходит ко мне и занимается со мной любовью. Я ощущаю его присутствие в каждой пылинке и капельке тумана. Изредка я вздрагиваю от уверенности в том, что разглядела лицо Дракулы в толпе. Я не могу отделаться от чувства, что он жив, находится где-то рядом, наблюдает за мной. Но я знаю, что и это тоже невозможно.

Ясно одно. Какова бы ни была моя судьба, до встречи с ним я была одной, а затем радикально и волшебно переменилась. Николае больше нет, но я все равно стала иной. Все три Мины — до, во время и после встречи с ним — разные существа, отличные друг от друга так же, как корень и цветок, выросшие из брошенного в землю семени. Даже если дни и ночи перестанут сменять друг друга, я буду верить, что нам было предназначено встретиться, полюбить и познать боль жестокого крушения иллюзий.

Я буду любить Николае до самой смерти, никогда его не забуду. Он навсегда изменил меня, и я буду вечно благодарна ему. Моя жизнь полна бесконечного очарования как потому, что я узнала Дракулу, так и потому, что он меня отпустил. Моя жизнь вновь принадлежит мне, и я знаю, что так лучше.

,

Примечания

1

Солиситор — в Великобритании адвокат, ведущий дела в судах графств и подготавливающий материалы для барристеров — адвокатов более высокого ранга; также выполняет функции юрисконсульта. (Здесь и далее прим. перев., кроме особо оговоренных.)

2

Неф (фр. nef, от лат. navis — корабль) — вытянутое помещение (обычно в зданиях типа базилики), ограниченное с одной или с обеих продольных сторон рядом колонн или столбов, отделяющих его от соседних нефов. Трансепт — поперечный неф, пересекающий под прямым углом основной (продольный) неф и выступающий концами из общей массы сооружения. Ланцетное окно — высокое и узкое окно со стрельчатой аркой.

3

Пике — плотная хлопчатобумажная ткань с рельефными поперечными рубчиками или выпуклыми геометрическими узорами на лицевой стороне.