накрыл мою ладонь своей и мрачно продолжил, когда все заняли свои места: — Мы обсуждали дело все утро, дорогая, с тех пор, как я приехал. Доктор Сьюард рассказал мне обо всем, что случилось с Люси. Очень тяжело в такое поверить, но все же это, по-видимому, правда.
— Душа Люси хотя бы обрела покой, — печально произнесла я.
— Плохое утешение в потере столь юной, прекрасной и всеми любимой девушки, — с горечью заметил доктор Сьюард.
— Мы выследим это существо и избавим от него мир! — настаивал Джонатан с яростной решимостью. — Теперь все необходимые сведения у нас в руках, и сегодня ночью мы приступим к делу.
— Значит, ты нашел то, что искал в Уитби? — спросила я.
— Все, что искал, и даже больше, — с удовлетворением ответил Джонатан и продолжил, когда мы приступили к еде: — Каждому, от береговых сторожей до начальника порта, есть что сказать о странном прибытии «Деметры», которое уже вошло в местный фольклор. Затем я встретился с мистером Биллингтоном, вернее, остановился в его доме. Вот образец подлинного йоркширского гостеприимства! Биллингтон показал мне все письма и счета, касающиеся груза «Деметры». «Пятьдесят ящиков обычной земли для экспериментальных целей», — вот что было в них написано. Я здорово разволновался, когда заметил одно из писем, которые видел на столе графа в замке, до того как узнал о его дьявольском плане. Он продумал его весьма тщательно, выполнил систематически и скрупулезно, заранее готовясь устранить любую помеху.
— А ящики? — спросила я. — Что случилось с ними?
— Сначала груз отправили на хранение на склад в Уитби.
— Несомненно, при свете дня граф пробирался туда и укрывался в одном из них, — предположил доктор Сьюард.
— Да, — пробормотала я. — Ведь на Люси впервые напали на утесе всего через пару дней после прибытия судна.
— Девятнадцатого августа поступило внезапное предписание отправить груз в Лондон. Когда сегодня утром я прибыл на вокзал Кингз-Кросс, чиновники любезно показали мне свои записи, подтверждающие, что все пятьдесят ящиков были доставлены поздним вечером девятнадцатого числа. Я пошел по следу и разыскал грузчиков, которые доставили землю в часовню в Карфаксе не далее как на следующий день.
— Так значит, граф Дракула действительно владеет соседним домом? — спросила я.
Меня охватил озноб, когда я вспомнила, как стояла вчера у ржавых ворот и испытывала странное ощущение, будто за мной наблюдают.
— Не знаю, где сам Дракула, но все пятьдесят ящиков должны быть там, если их не перевезли куда- нибудь еще.
— Боюсь, это весьма вероятно. — Доктор Сьюард нахмурился. — Чуть более недели назад, когда я ухаживал в Хиллингеме за Люси, врач, который меня замещал, сообщил, что тот дом покинула повозка, нагруженная большими деревянными ящиками. Он сообщил об этом лишь потому, что один из пациентов сбежал и напал на возчиков, обвиняя их в грабеже и крича, что он должен «сражаться за своего повелителя и господина».
— Своего повелителя и господина? — заинтригованно повторил Джонатан.
— Что это был за пациент? Ренфилд? — спросила я.
— Да.
— Кто такой Ренфилд? — поинтересовался Джонатан.
Доктор Сьюард вкратце рассказал ему о безумце, который находился под его опекой, и мой муж спросил:
— Полагаете, он что-то знает об этом деле с графом?
— Уверена, — заявила я. — Прослушивая фонографический дневник доктора Сьюарда прошлой ночью, я почувствовала, что этот мистер Ренфилд в своем безумии неким образом мысленно связан с графом. Мне показалось, что если мы внимательно проверим даты, то обнаружим нечто вроде указателя на появления и исчезновения Дракулы. Например, первый побег Ренфилда из лечебницы, когда тот забрался в соседний дом. Полагаю, он может совпадать с датой прибытия графа в Карфакс.
— Любопытно, — пробормотал доктор Сьюард. — Как хорошо, что вы сняли машинописные копии с моих цилиндров, миссис Харкер! Иначе мы так и не узнали бы даты.
— Полагаю, они крайне важны в этом деле, — ответила я. — Если мы соберем все наши материалы вместе и расставим каждый клочок сведений в хронологическом порядке, то сможем понять, что к чему, и приступить к делу сегодня же вечером, когда прибудут остальные.
После завтрака мы с Джонатаном поднялись в нашу комнату. Пока он читал мою расшифровку дневника доктора Сьюарда, я перепечатала в трех экземплярах всю остальную переписку, имеющую отношение к делу, а также новые записи из дневника Джонатана и сведения, которые он привез из Уитби. Затем мы сложили все бумаги по порядку в папки для тех соратников, которые их еще не читали.
В три часа доктору Сьюарду пришлось уйти по другому делу, и Джонатан отправился навестить возчиков, которых видели за вывозом ящиков из Карфакса. Я собиралась вздремнуть, когда служанка постучала в дверь и сообщила, что лорд Годалминг и мистер Моррис прибыли на несколько часов раньше назначенного. Мол, поскольку доктора Сьюарда нет дома, не могу ли я принять их?
Я спустилась в вестибюль с отважной улыбкой, но тяжелым сердцем и приветствовала джентльменов, поскольку все мы были связаны общей целью, коренившейся в горе о смерти Люси. До сих пор я видела мистера Холмвуда лишь однажды, прошлой весной, когда он навещал Люси во время одного из моих визитов. Он оставался весьма красивым, но лицо его избороздили морщины страдания, словно Артур постарел лет на десять.
— Лорд Годалминг! — Я протянула ему руку. — Очень сожалею о вашей утрате. Как милой Люси, так и вашего отца.
— Благодарю вас, миссис Харкер, — торжественно ответил он. — Но я знаю, что вы с Люси были как сестры. Боюсь, ее утрата — большое горе для всех нас.
— Вы правы, сэр.
Затем я повернулась к мистеру Моррису. Он был выше своего друга, очень молод — возможно, на пару лет старше меня, — обладал густыми усами, волнистыми каштановыми волосами, проницательными карими глазами и крепким рукопожатием. Из фонографического дневника и писем, отпечатанных прошлой ночью, я заключила, что мистер Моррис, доктор Сьюард и лорд Годалминг в юности пережили немало совместных приключений в отдаленных уголках планеты, от Маркизских островов до берегов озера Титикака в Перу.
— Как поживаете, сэр? — Я протянула ему руку.
— Вполне неплохо, мадам, учитывая обстоятельства, — ответил мистер Моррис с акцентом, который я приняла за техасский, знакомый по книгам.
Я повела мужчин по коридору, и мистер Моррис продолжил:
— Мы много слышали о вас, миссис Харкер. Доктор Ван Хельсинг просто восторгается вами. Он утверждает, что у вас ум мужчины, причем весьма одаренного, и сердце женщины.
— Не представляю, отчего доктор Ван Хельсинг так решил, тем более что я провела совсем мало времени в его обществе.
Мы вошли в кабинет доктора Сьюарда. Мужчины неловко стояли посреди комнаты, как будто не знали, что сказать или сделать.
— Простите, что мы появились так рано, — неуверенно произнес лорд Годалминг. — Но я не находил себе места со вчерашнего дня и решил, что если приеду и найду себе полезное занятие… — Он умолк.
— Джентльмены, давайте поговорим начистоту. — Мне хотелось рассеять неловкость. — Прошлой ночью я прослушала подробный фонографический отчет доктора Сьюарда обо всем, что произошло до сих пор. Я знаю, что наш недруг — вампир. Мне известны обстоятельства настоящей смерти Люси — вчера, на кладбище.
Глаза мужчин широко распахнулись.
— Да что вы говорите! — воскликнул мистер Моррис. — Вы все знаете?
— Не только знаю, сэр, но и распечатала эти сведения вместе с бумагами и дневниками, которые вели
